Морис Лима - Человек-энергия

Прежде всего я установил, что не являюсь рабом обыкновенного выключателя. Затем выяснил, что дерево, фарфор, стекло, каучук и пластмассы чужды мне. Так же, впрочем, как и ткани. А вот металл, наоборот, неодолимо притягивал меня. Так же, как дружеская мягкая земля или вода, которая стала теперь для меня благословенным убежищем. И тела, в которые незаметно и тайно я мог войти, дрожь которых чувствовал при проникновении...

Это я и проделал у Мартины, довольно, впрочем, неуклюже. Я только напугал её, и все. А затем, страдая от её ужаса, вместо того чтобы бежать навсегда, я вдруг вспомнил о нашей совместной работе в институте. Мы с ней изучали азбуку морзе по методу Воретца. Просто так, учитывая возможность будущих космических путешествий...

И я оживил её бытовую технику. Мартина далеко не глупа, и она, в конце концов поняв, стала записывать мои сигналы-послания. Итак, средство передачи было найдено.

Все испортил этот появившийся не вовремя полицейский.

Меня опять охватил гнев. Однако должен признать, что говорил он обо мне с симпатией. Я чувствовал, что он расположен ко мне, и сконцентрировался на цветном стереотелевизоре. Но опыт, несмотря на все мои усилия, не дал результата, к которому я стремился.

Я понял, что мне абсолютно необходимо обрести первоначальную человеческую форму, стать самим собой и вернуться в мир, к жизни, к Мартине. Я стал искать свои фотографии и различные портреты.

Но, к сожалению, я ещё не мог правильно регулировать свою мощь. Дело кончилось тем, что я пережег все приборы в студии Мартины, а кроме того, слишком рьяно набрасывался на свои изображения, по-идиотски сжигая их одно за другим.

То же самое повторилось и у Рене после напрасных попыток поговорить с ним. У него я даже пережег, уходя, пробки, отчего произошло короткое замыкание. Я вовсе не хотел пугать его, а тем более причинять ему боль. Я просто слишком к нему привязан и пытался привлечь внимание к своему присутствию.

Но все мои старания привели только к тому, что он возбудился и разнервничался.

Исчерпав все возможные аргументы, я сконденсировал в воздухе влагу, ионизировал частицы воздуха и вызвал грозу.

Я спорил сам с собой, в то время как Рене, совершенно обезумев, бегал из комнаты в комнату.

С этим нужно было кончать! Мой дорогой Рене! Могу ли я, твой лучший друг, причинить тебе хоть малейшее зло?! Да ещё по собственной воле?

И все же я сделал это, спровоцировав вокруг тебя этот ужасный феномен... Тогда, решив покончить со всем этим, я излился сильнейшим электрифицированным дождем...

Затем прибыли Робэн Мюска и доктор Стив, а с ними и все прочие. Рене рассказал им, что произошло... Надо заметить, что многое в его рассказе противоречило моему пониманию событий...

И вот теперь они с Мартиной решили бежать...

Мне не составляло труда следовать за ними...

В клинике доктора Стива было совсем другое дело. Даже если бы я захотел вызвать новую грозу, мне это не удалось бы, во всяком случае, она была бы совершенно не эффективной, ибо доктор Стив поставил довольно простую, но надежную систему изоляции. Для меня было опасно соприкасаться с громоотводом или стенами.

Я чувствовал, что в них таится ловушка. Мне кажется, что все мое огромное существо могло бы странным образом поместиться на кончике иглы, а гигантские размеры мгновенно превратились бы в бесконечно малые... Не знаю почему, но это меня пугало.

Необходимо было строго себя контролировать. Слишком поздно я спохватился, что разрушил все свои портреты.

В Интерплане был фильм-расследование, в котором снято место, где все произошло, и есть портреты участников. Я попытался туда проникнуть. Но в моем присутствии часть фильма, где было нужное изображение, просто расплавилась.

Я знаю, что существует ещё один мой портрет. Но в этом случае я должен быть крайне осторожен. Я уже и так совершил ряд неуклюжих попыток добраться до него, но только заставил страдать Рене.

Теперь я мало-помалу регулирую свою мощь и действую осторожно. Не имея возможности устроить грозу в клинике доктора Стива, которая является настоящей антигрозовой крепостью, я все же могу приблизиться к Рене, ведь мой портрет находится у него на груди.

Я использовал это изображение, созданию которого я обязан молнии. Он понял, но страшно дрожал, хотя я ему на этот раз не доставил ни малейшей боли, а просто пытался оживить свой портрет.

Он все прочел по моим губам, вернее, по движению губ моего портрета на своей груди... И страшно испугался того, что я у него просил...

Потом он напугал и Мартину. Страх объединил их.

И они бежали!

Теперь они добрались до Венеры. Впрочем, большого труда это не составляло. Ведь Рене работал переводчиком в Межпланетной транспортной компании, так что пару билетов на ближайший звездолет Земля - Венера он получил с ходу. Действия свои они скрупулезно просчитали ещё в клинике. А их отсутствие там заметили только много часов спустя. В это время они уже находились далеко от Земли.

Я прекрасно понимал, что никаких научных изысканий доктора Стива они не страшатся, да и полицейская проницательность Робэна Мюска их не волновала...

Это меня, меня они боялись...

Прежде я был довольно неуклюжим, так вот я и сейчас почти такой. Конечно, когда я преуспел в энергетическом проникновении в чужие мысли, действия мои стали более рациональными. Но я чувствую, что между мной и живыми людьми существует пропасть. Конечно, я тоже живой, я мыслю и существую, но несколько иначе.

Значит, я совершенно ясно должен дать понять Рене, что мне от него требуется. В конечном итоге я хочу обрести самого себя, вернувшись в прежнюю форму. Но поскольку я не могу сделать это сам, то нуждаюсь в помощи. Все свои портреты я уничтожил по собственной неловкости, и теперь остался только тот, который носит на груди Рене. Но он в ужасе от того, что я хочу использовать его тело как трамплин...

Я дал ему в конце концов понять, что если это невозможно, то я заберу к себе Мартину. Просто я не могу существовать без нее, и все! Но поскольку мы теперь принадлежим к разным природам, то или я стану, как был, человеком, или Мартина должна стать такой, как я... Каким образом? Этого я ещё пока не знаю... Но скорее всего, я сосредоточусь, соберу всю свою энергию и попытаюсь расщепить её, чтобы она стала такой же, как я... А потом в космических просторах мы обретем свое счастье...

Эта мысль, которую я старался передать Рене, просто привела его в ужас. И кто испугался - Рене! Мой лучший друг! Рене, которому я доверял во всем, не согласился со мной! Он боится отдать мне свою плоть, чтобы я смог вернуться в прежний мир... А ещё больше он испугался, когда я высказал свои планы в отношении Мартины! Но ведь я хочу, чтобы она стала легкой и воздушной, как я...