Журнал «Если» - «Если», 1993 № 08

Ладно, мистер Костгард, вы мне не верите. А все потому, что вы, как и я, никогда не видели женщину, похожую на госпожу Пигафетту. Русалка? Об этом я и спросил Пьетро.

— Нет, — ответил он. — Нечто иное. Госпожа Пигафетта — женщина опытная…

Шли дни. И неизменно госпожа Пигафетта отказывала Пьетро. Она постоянно твердила: «Нет, сперва мы должны обвенчаться в церкви».

А Пьетро не соглашался. «Если мы поженимся, то когда-нибудь у нас будет сын. Ты думаешь, я хочу, чтобы мой сын стал осетром, морским окунем или, может быть, камбалой? Я ведь вообще не знаю твоей семьи».

Госпожа Пигафетта рассмеялась. И сказала, что это исключено. Она сказала: «Наихудшее занятие для нашего сына — быть водолазом в морском флоте. А главное, он должен знать, кто его папа. Вот потому-то я и не подпускаю тебя».

Вскоре Пьетро замыслил бегство. Он заметил парусную лодку. Он бежал вдоль берега и кричал, и звал на помощь. Вот тогда-то госпожа Пигафетта и отобрала у него одежду. И спрятала в большом гроте.

Но Пьетро храбрился. И еще дважды пытался убежать. Он уплывал ночью. Однако всякий раз его сопровождали дельфины. Они загоняли его назад, ну точно как собаки овцу. Дельфины — друзья госпожи Пигафетты.

Рассказывая об этом, Пьетро грозил кулаком плещущимся в море дельфинам.

— И тогда я понял, что должен перехитрить госпожу Пигафетту. Я снова пел для нее. И хвалил ее голос. Но все время следил. А она оказалась тщеславной! По два, по три раза на дню она надевала свою лучшую шляпку. И садилась перед зеркалом. Смотрела на себя то с одной, то с другой стороны. И улыбалась. Это была большая шляпка с горой фруктов, да вдобавок утыканная перьями.

Мистер Костгард, вы спрашиваете, зачем ей понадобилась шляпка? А почему бы и нет? Все-таки вот до сюда госпожа Пигафетта была женщиной, а не рыбой.

Ну хорошо-хорошо, мистер Костгард. Итак, Пьетро разработал план. Он обещал повенчаться. После этого госпожа Пигафетта уже больше не отталкивала его. И не говорила «нет». Но после всего неизменно интересовалась, когда же они все-таки поженятся. А Пьетро постоянно откладывал.

«Что, прямо сейчас? Мой славненький окунечек, моя морская звездочка! Сейчас ведь в разгаре туристский сезон. Тебя похитят из-за твоего прелестного хвостика и продадут на черном рынке богатым американцам!»

И так в течение нескольких недель. Наконец она потеряла терпение.

«Ты говорил, что мы поедем в Рим. Ты обещал венчание в соборе. Ты даже говорил мне, что я встречусь с самим Росселини. Хватит! Завтра ты поплывешь со мной в Таранто. Местный священник обвенчает нас».

Госпожа Пигафетта не на шутку рассердилась. «Ты утверждаешь, что это опасно. Хорошо! Там есть церковь на воде. Я надену длинное платье. Никто ни о чем не догадается».

Пьетро притворился, что согласен. Он поцеловал ее. Но потом взгляд его опечалился.

«Любовь моя, тут есть одна маленькая загвоздка.

— Он ткнул пальцем в шляпку. — Ты не можешь венчаться в этой корзинке».

Госпожа Пигафетта заплакала. И сказала Пьетро, что если тот ее любит, то обязан любить и ер шляпку.

Пьетро опять поцеловал ее. И заверил в своей любви. Но только эта шляпка вышла из моды. Городские женщины станут над ней смеяться. А кроме того, морская вода подпортила вид. И тут Пьетро предложил ей следующее решение: они поплывут вместе, но госпожа Пигафетта подождет его в воде, пока он не присмотрит ей новую шляпку.

— Джо, я оказался умнее, — сказал мне Пьетро. — Я знал, что она по уши влюблена в меня. Утром мы поплыли в Таранто. Там она вернула мне одежду. Я оделся и оставил ее ждать в воде. И быстренько сел в поезд. А потом добрался до Америки. Купил вот эту шхуну «Иль Траваторе». И поклялся…

И снова из глаз Пьетро покатились слезы.

— Друг мой, я знал, что если сдержу клятву, то буду спасен. Четыре года я не пел. А когда два месяца тому назад ты ездил навещать своего отца, я привел на шхуну даму. О, какая это красавица! Она налила мне вина. И я на момент забылся! Я пел для нее. Из «Дон Жуана» и из «Травиаты». И вдруг дама пальчиком указала на море. Я взглянул туда, и у меня оборвалось сердце. Я увидел дельфинов. Они слушали!

Вот почему на душе у Пьетро лежала такая тоска. Ведь дельфины — друзья госпожи Пигафетты. Пьетро догадался, что они обязательно расскажут ей, где он.

Я сказал:

— Не унывай! От Таранто до нас огромный путь. Дельфинам не захочется плыть так далеко.

Слезы ручьем текли по лицу Пьетро.

— Нет-нет, — стонал он. — Дельфины передадут весть через своих собратьев. Смотри, уже близко Панамский канал. А она очень хорошо плавает.

Мистер Костгард, в море было полно дельфинов. Они играли. Они прыгали. А вскоре их стало еще больше. И они выглядели очень довольными.

— Смотри, Джо! — Схватил меня за руку Пьетро.

— Дельфины так плещутся, когда она поблизости. Говорю тебе, ночью она будет здесь. Ты должен помочь мне, Джо!

Я сказал ему:

— Не бойся. Я не позволю ей снова овладеть тобой. Можешь на меня положиться.

Пьетро обнял меня и прошептал:

— У меня есть план. Может, и на сей раз я буду чуточку умнее госпожи Пигафетты. Помнишь, неделю назад, когда мы стояли в Сан-Педро, я сошел на берег? Отлично! Я сделал это, чтобы купить шляпку. Это последний крик моды — зеленая, с блестящими висюльками и длинным пером.

Коробка стояла тут же в рубке. Пьетро открыл ее.

— Я заплатил восемнадцать долларов. Может, когда ты отдашь ей эту шикарную шляпку, она отступится.

— Я?

— Да-да! Именно ты. Давай следить за дельфинами. Когда я пойму, что она близко, ты привяжешь меня к мачте…

— Зачем же привязывать тебя к мачте? — поинтересовался я.

Он оглянулся по сторонам и еще больше понизил голос.

— Затем, что такой хитрый трюк уже проделал один древний грек. Ты привяжешь меня к мачте. Для этого возьми побольше веревок, хороших и крепких. А сам жди на палубе. Она позовет из моря: «Пьетро мио! Где ты?» Тут я немножечко спою. Она сразу подплывет поближе и ухватится за борт. Она захочет взобраться на палубу. Вот здесь, Джо, ты и должен проявить дипломатию. Например, ты можешь сказать: «Госпожа Пигафетта, рад вас видеть. Пьетро купил вам эту шляпу. В память о его любви». А потом ты должен добавить еще что-нибудь такое, от чего она обязательно отчалит.

Два часа кряду мы составляли речь, обращенную к госпоже Пигафетте. Порой отчаяние овладевало Пьетро, порой он впадал в гнев. Наконец мне в голову пришла хорошая мысль. Я сказал: «Я объясню ей, что привязал тебя к мачте из-за того, что ты сходишь с ума от любви. Что ты даже пытался броситься в море, потому что принял какого-то толстого дельфина за госпожу Пигафетту».

Было уже очень поздно. На небе появилась луна. Дельфинов стало еще больше. Они плавали вокруг «Иль Траваторе» и не спускали с нас глаз.