Татьяна Суворова - Сердце бездны

— Никак не могу понять, сколько шпионов на моей базе. Лезут все: и правительства, и корпорации.

Дешифровка спецкода кончилась, и на экране появились данные по новому маршруту полета. Артур прищурился, свистнул. Беззаботное настроение испарилось, и он пробормотал:

— Мотивы таких фокусов известны — колики в кишках политиков…

Барлоу, сев на подлокотник кресла, утешающе сказал:

— Я дам вам много дополнительного топлива экстрамарки, и, кроме того, на обратном маршруте вас будет ждать корабль-заправщик. Его вышлют ваши.

Капитан продолжал смиряться с фактом, что от первоначального маршрута надо отклониться на семьдесят три градуса, вдобавок летя почти в Солнечной эклиптике [13] Космолетчики не любят плоскость эклиптики потому, что вне ее пространство гораздо чище. .

Генерал вынул кассету, сунул ее в руку Артура, одобряюще похлопал его по спине. Разблокировал замок, шагнул в коридор — уже на космоне весело болтая о том, что три дня назад у сатурнологов испарился самый лакомый кусок их добычи. И по сему случаю ученые мужи всем коллективом пребывают в истинно крокодильском настроении, так что на базе скоро придется отлавливать «этих аллигаторов в человечьих телах, иначе они еще с хандры наружную обшивку прогрызут».

Артур кивал головой, пытался не хмуриться. Краем сознания понимал неадекватность своих реакций — но его психика внезапно забарахлила, как уже бывало, начиная с того проклятого дня у сестры… Скоро такое состояние выплывет, и придется уходить в отставку… Он случайно встретился взглядом с глазами генерала — те тоже были горькими, больными. Барлоу наклонился и, сохраняя веселое лицо, очень серьезно шепнул на английском:

— Я особенно тщательно проверю ваш планетолет… Потраченное время — это не самое плохое. Самое плохое — это гробы. И то, что всем наплевать на гробы…

Артур побыстрее отвернулся. Сейчас для него самым страшным было сумасшествие — а не какая-то там смерть. Мелькнула мысль, связывающая сестру и это влияние из Космоса. Но тотчас была выкинута — как полностью абсурдная.

Такого не может быть.

— Все хорошо и в Метрополии, и в Космосе. А я вот не могу не видеть трупы, не читать об убийствах и прочем некрасивом… — Барлоу, пользуясь отсутствием подчиненных, глядел в стену.

За такое психологическое состояние быстренько списывают на Землю.

(А Барлоу думал о том, что иметь хорошие контакты с чужими агентами — это совсем неплохо. Кроме текущей информации по интригам, ты загодя узнаешь, например, что у летящего к тебе капитана Истомина произошла какая-то семейная трагедия и из-за этого его поместили под усиленный присмотр. И раз ты в курсе, то уже избегаешь неуместных придирок к поведению этого несчастного человека…)

Экипажи продолжали отдыхать. Оранжерея базы переполнилась людьми, они стояли чуть не под каждой елкой или кактусом. Блестели лампы и улыбки. Выходные комбинезоны были все тех же цветов — но хозяева разрисовали эту одежду по своему вкусу. На спинах, штанинах, рукавах переплетались чуть светящиеся контуры монстров, обнаженных красавиц… Если рисунок надоедал — его смывали. А ушить жесткий комбинезон так, что он чуть не лопается на тебе, — высший и болезненный при движениях шик.

Десантники с «Дальнего», затянув в свои компании хорошеньких связисток и жизо, [14] системы жизнеобеспечения; также — работающие с ними люди. хвастались полуреальными подвигами. Персонал базы, недовольный оттоком законных поклонниц, старался не отставать. Подвиги, рассказываемые в группах «аборигенов», были столь же впечатляющи, но менее достоверны в деталях. Но женщины, все как одна блистающие дивной (и косметической) красотой, с удовольствием делали вид, что верят ну абсолютно всему и каждому.

Несмотря на ревность «титанов», всем было достаточно весело и уютно. Никто не обратил внимания, что Нина Рагозина, старпом «Дальнего», вздрогнула — словно о чем-то вспомнив. И быстренько выскользнула через дверь под какими-то огромными, толстыми листьями. Компания, которую бросила Нина, огорчилась очень мало — эта гостья уже показала свою скучноватость и неумение вести светскую болтовню.

Оказавшись в пустом коридоре, женщина закусила ярко-алую, жирную от помады губу. Каким-то болезненным, неуместным жестом поправила смоляные, цыганские волосы (не краска, а наследственность). И очень быстро пошла, почти побежала, на планетолет — к себе в каюту.

«Я не могу. Опять ЭТО. Чем, чем меня накачали?!»

Собственно, протестовала она очень слабо — и только мысленно. Выросшая в семье кадровых военных, Нина отлично знала, что начальство никогда не может превысить своих полномочий. Правда, убедить в этом собственных подчиненных ей удавалось далеко не всегда. Но командование ее ценило и очень быстро продвигало по службе.

Новехонький, только что слетевший со стапелей «Дальний» — ее первое назначение на серьезный управленческий пост. И Рагозина, как всегда, быстро и полно прониклась этой новой высокой ответственностью.

Тем более что доверие оказалось двойным. За день до старта незнакомый, элегантный мужчина с магическим золотистым удостоверением вежливо посадил Нину в кабину двухместного стратосферного флаера. Машина летела по заранее вложенной программе. Сопровождающий — еще один очень корректный человек затемнил все стекла кабины. И весь полет мило и умно рассказывал своей спутнице о новейших направлениях в живописи. Потом были посадка, крыша двухэтажного лесного дома из металлопластика — строения, неотличимого от сотен и сотен типовых биостанций. Вот только здесь существовали скрытые этажи — их количества старпом, естественно, не узнала.

В светлой подземной комнате, из «окна» которой «открывался вид» на ковыльную степь, Нину вежливо попросили приглянуть за командой — особенно за капитаном, сестра которого, оказывается, сошла с ума. Рагозина было попыталась объяснить, что Артур Истомин полностью надежен, она его знает, она не раз летала с ним как старший пилот. Но высокий голубоглазый особист только развел руками: «Правила, перестраховка, к тому же вы будете контролировать и экипаж…» В конце разговора этот самый обыкновенный парень в нормальном сером и элегантном комбинезоне дал понять, что задание носит и испытательный характер. От его результатов зависит, будет ли Нина еще работать на их учреждение. А ведь, как она сама понимает, такое сотрудничество — немалая честь. И сейчас, когда ради выживания цивилизации пришлось прекратить обычные войны, остаются экономика, сферы политического влияния и тем более никем не отмененное понятие Отечества…

Были ли у всех этих людей естественные лица — или их скрывали очень совершенные биомаски? Старпом не знала. Как не знала, что же такое там с ней сделали, сотворили, почему она сейчас…