Журнал «Если» - «Если», 2011 № 10

Было так: полумгла справа подернулась чем-то вроде паутины, затем беззвучно раскололась длинными черными трещинами, превратившимися через миг в заросли гигантских прямых шипов, что, разумеется, тоже было оптическим обманом. Далее возникшие ниоткуда дебри взметнулись и протянули все свои острия ко мне. По-моему, я заорал. И это не было худшим из того, что могло стрястись. Например, кинулся бы наутек, наверняка покалечился бы — и прощай, карьера андроида.

Вообще такое ощущение, что здешняя атмосфера представляет собой сплошную воздушную линзу. Потом я, конечно, сходил осмотрел страшилку вблизи. Ну что сказать?.. Черный прямой ствол со смоляными наплывами, распадающийся вверху на три отростка, каждый из которых тоже разветвляется, но крону дерева это не напоминает нисколько — скорее, торчащий кверху корень. Впрочем, за точность сравнения не поручусь: выше третьей-четвертой развилки перспектива начинает гулять.

Вторая страшилка располагается чуть подальше и с той стороны, где блямба. Похоже, их тут много. Зачем они? Понятия не имею! Возможно, опоры, поддерживающие свод, а возможно, местная растительность.

Хорошо еще, что мне в тот раз ежики навстречу не попались. Тоже, доложу я вам, зрелище. Собственно, никакие они не ежики — вообще непонятно что. Сначала прилегающая к полу мгла вспучивается, становится бугристой, бородавчатой — и вот уже накатывают на тебя бурые глыбы, быстро при этом уменьшаясь. Этакие перекати-поле, размером чуть больше футбольного мяча. Впрочем, иногда чуть меньше. Вроде бы состоят из того же мха, которым здесь все покрыто, однако назвать их растениями я бы не решился. Передвигаются суетливыми стайками, и такое впечатление, что все на пути обнюхивают. Ткнувшись в босые ноги нелицензионного андроида, замирают, отскакивают и катятся дальше.

Еще они мне напоминают, как ни странно, катящиеся снежные комья. Я даже смотрел, не остается ли за ними дорожки во мху. Нет, не остается…

На редкость скудный мир. Иных объектов здесь, судя по всему, не имеется. Хотя нет, вру. Есть еще медузы, но я их сперва принимал за атмосферные глюки, пока одна из них не проплыла, кривляясь, в каком-нибудь метре над голой моей головой. Вблизи она скорее походила на мыльный пузырь, чем на медузу — ни бахромы, ни стрекал. Бывают крохотные, с горошину, таких тут полно, а та была гигант — не меньше полуметра в диаметре…

Кажется, госпожа сгинула надолго. А коли так, то у меня есть полное право перейти в спящий режим. Поплетемся-ка мы, Володенька, к нашему родному футляру.

Со стороны футляр похож на прямоугольную подтаявшую глыбу льда. Длиной — в полтора человеческих роста, высотой — по грудь, углы — скругленные. При моем приближении он гостеприимно раскрывается, предъявляя уютное нутро, содержащее все, что необходимо фальшивому андроиду для нормального функционирования. Бритва (она же губка), ночной горшок и еще одно интимное устройство, о котором умолчу. Собственно, все эти предметы лишь называются так (точнее, я их так называю), а с виду чистый сюрреализм. Если бы не краткие объяснения Обмылка, никогда бы не понял, что это и зачем.

Вот, например, желеобразный комок размером с кулак. Вы не поверите, но это именно бритва. Ложишься навзничь, кладешь ее, скользкую и холодную, на пузо — и принимается эта тварь по тебе ползать на манер улитки, сокращаясь сноровисто и щекотно. Потом переворачиваешься ничком, после чего процедура повторяется. Несколько минут — и ни волоска на тебе, ни пылинки. Гладок, стерилен, готов к услугам.

Или вот нечто, напоминающее плоский, слегка изогнутый булыжник. Черного цвета, тяжеленный, будто из свинца отлит. Окрещен дозатором. Внутри у него жратва, густая паста. Высасывать ее можно с любого края, причем вкус в разных местах разный. Замечательное устройство, однако есть у него одна подлая черта: все помнит, и добавки не выпросишь. Может, оно и правильно. Роботы не жиреют. Тем не менее постоянно достает чувство легкого (а если слопать пайку в один прием, то и волчьего) голода. Как в подвале.

Назначение безымянного предмета, напоминающего большую сувенирную спичку со стержнем круглого сечения и граненой головкой, мне неизвестно. Забыл спросить. Потому он и безымянный.

Прочие устройства, чтобы избежать физиологических подробностей, описывать не буду.

Насколько я понимаю, оболочка футляра настоящая, содержавшая когда-то лицензионного андроида, а вот внутреннее оборудование наверняка раздобыто оттуда-отсюда пронырливым Обмылком, потому что для меня вдавлина в донышке предусмотрена, а для других приспособлений — нет. Вернее, вдавлины-то есть, но по форме они ни с чем, имеющимся в наличии, не совпадают. Стало быть, что-то в них лежало другое.

Зато выемка, в которой я сплю и отдыхаю, словно под меня делана. Самое время вспомнить, что размеры одежды моей и обуви Карина Аркадьевна как будто знала заранее. Да и Обмылок… Вряд ли это совпадение. Так что, окажись я сложен по-другому, проехала бы тогда мимо, даже взглядом не удостоив…

Укладываюсь в футляр, крышка сама собой закрывается. Лежу, перебираю в памяти события, в результате которых дошел до жизни такой. Что-то там сейчас поделывает Толян? Может, тоже по трущобам прячется, а может, на Канарах давно…

Странно, ей-богу: лежу черт знает где, черт знает в чем, изображаю из себя нелицензионное устройство, а сам гадаю, выкрутился или не выкрутился подставивший меня родственничек, чей долг я сейчас непонятно за каким дьяволом отрабатываю…

Но какова Карина! Да, теперь все концы с концами сходятся: увидела бродяжку, параметры подходящие, тормознула, подобрала, выспросила, поместила на недельку в похожие условия, смотрит — вроде то, что надо: разденется, обреется, в футляр залезет, самую нелепую команду выполнит беспрекословно, да еще и благодарен будет, придурок…

Накатывает злость. На Мымру, на Карину, на Толяна, на себя самого, на тот свет, на этот… Чума на оба ваши света!

Нет, так нельзя. Так и до кондрашки себя доведешь. А не сходить ли нам, Володя, на разведку, и не выяснить ли наконец, что это за блямба такая? Боязно однако; Не дай бог, вернется Мымра, а у андроида опять программный глюк, причем серьезный, если по окрестностям вздумал бродить. Обычно, когда госпожа возвращается и вызывает на ковер (то ли из корешков свалянный, то ли из синтетических волокон), потолок моего гробика вспыхивает фиолетовым и раздается низкое прерывистое гудение. А уйду на прогулку — ничего не увижу и не услышу…

Или рискнуть?

Принимаю сидячее положение, саркофажик мой послушно раскрывается. Встаю, перешагиваю через борт. Вот она, эта темная загадочная блямба. Маячит в тумане и очертания имеет, если смотреть с этой точки, не совсем приличные. Интересно, сколько до нее? Метров сто? Во всяком случае, не больше — иначе бы она растворилась в общей мешанине бликов.