Журнал «Если» - «Если», 2011 № 10

— Простите, Центр, — вмешался полетный врач. — А что если мистера Смита и сделать инструктором мисс Филлипс? Она историк, и с астронавтом «Аполлона», стоящим у нее за спиной, ей проще будет сохранять спокойствие, к тому же он придаст ей уверенности…

— Превосходная идея, — прокомментировала Лунная Работа.

— Доктор Унклер?

Тот посмотрел на меня.

— Джордж, ты ведь знаешь, как он ведет себя после дневного сна. Как думаешь, сможет?

Я проглотил комок в горле. От моего решения зависела судьба двух человек! Я взглянул на мирно спящего Смита. Обычно дремота «обнуляла» его память. Но при надлежащем «реквизите» я, наверное, смог бы вернуть его к ходу мыслей астронавта как раз точно к запуску, до которого уже оставалось 45 минут. Я сделал глубокий вдох и ответил «да». С надеждой, что не пожалею об этом!

Доктор Уинклер и оператор связи — действующий астронавт с лунным опытом — решили перед запуском провести голосовую проверку и дать Смиту поговорить с Филлипс. За это время мы определим, способен ли он остаться на прямой связи и можно ли ему доверить внесение изменений в программу автопилота.

Я встал:

— Доктор Уинклер, я схожу за туфлями Смита — тапочки напоминают ему о матери.

Доктор понимающе кивнул:

— И посмотри там, есть ли у него белая рубашка. И еще ремень принеси. Тогда люди наряжались в подобных случаях.

— Принято! — ответил я и помчался к лифту.

Когда я вернулся, до старта оставалось всего полчаса. Доктор Уинклер говорил по мобильному телефону — что-то о группе службы безопасности. Увидев меня, он закончил разговор и объявил:

— Настало время пробуждения нашего прославленного лунопроходца.

Он поставил рядом с мистером Смитом старинный пружинный будильник (никакого голосового управления!), и тот зазвонил. Смит немедленно схватил его и выключил. Потом моргнул и уставился на Уинклера, облаченного в белый халат.

— Я вас знаю? — спросил старик. В ответ на это Уинклер сообщил ему, что он полетный врач из НАСА. Мол, ему весьма жаль будить мистера Смита, но Центру управления полетами необходима его помощь.

— Проблема? — спросил тот, распрямляя плечи.

— Да, и у них неприятности, — ответил доктор Уинклер и протянул ему белую тенниску, которую я принес. Потом он объяснил, что произошло с мисс Филлипс и что центр управления полетами хочет, чтобы мистер Смит находился с ней на связи во время подъема с Луны и стыковки. Старик выглядел озадаченным.

— Но мы «сделали» русских, а потом прекратили полеты на Луну, — твердил он.

— Это так, — согласился доктор, — но мы уже вернулись на Луну партнерами. А мисс Филлипс посещала Луну, тогда-то и произошла авария.

Я обмер от ужаса. Ему не следовало употреблять слово «авария» — оно могло пробудить воспоминания Смита о жене. Но астронавта больше заняла первая часть сообщения.

— Партнерами? С русскими? Как «Союз-Аполлон»?

— Именно так, только на Луне.

— Ладно. И у них неприятности?

— Да, — повторил доктор Уинклер.

Я помог надеть мистеру Смиту туфли, а затем и ремень. Потом расчесал его редкие седые волосы. Вдруг он обратил внимание на мое присутствие и уставился на бейдж.

— А это что еще за значок? Ты из прессы? Журналистам сюда нельзя.

— Я не журналист, мистер Смит. Меня зовут Джордж. Я… хм, из группы навигации, — быстро сказал я.

— Тогда не называй меня мистером Смитом, — рявкнул он. — Из-за этого я чувствую себя стариком.

— Хорошо, Боб, — подмигнул я.

Доктор Уинклер протянул ему чашку кофе, в которую добавил того самого розового средства. Мистер Смит с благодарностью отхлебнул.

— Готовы? — спросил доктор Уинклер.

— Куда мы пойдем? — поинтересовался мистер Смит.

— В фойе отеля мы организовали прямую связь с Центром управления полетами. Надо помочь вытащить девушку с Луны.

— Мне бы жене позвонить, — сказал старик. — Она будет волноваться.

— Она у своей мамы, — успокоил его доктор Уинклер.

— Вот как? Это хорошо.

Когда мы подошли к двойным дверям на фасаде здания, до нас донесся глухой шум.

— Ух ты, — сказал я. — На парковке вертолет!

— Чертова пресса, — пробурчал мистер Смит. Его руки сжались в кулаки.

— Нет, сэр, это Национальная безоп… то есть военно-воздушные силы, — вывернулся доктор Уинклер. «Так вот кому он звонил по телефону! — понял я. — Интересно, что они здесь делают?»

— Ах да, конечно, — снова расслабился мистер Смит.

Ивонну о чем-то спрашивал мужчина в черном костюме и с наушником в ухе. С расширенными от удивления глазами она указала в нашем направлении, и он повернулся к нам. Я подумал, что этот парень выглядит как секьюрити президента. Может, так оно и было. Когда мы проходили мимо, он отсалютовал мистеру Смиту, и тот ответил ему сдержанным кивком. Потом он послал Ивонне воздушный поцелуй, и девушка зарделась таким румянцем, что едва не слилась с пурпуром стойки регистрации.

Догадалась ли она теперь, кто такой мистер Смит? Даже если и догадалась, то я не мог подтвердить ее подозрений, не нарушив слова. А я-то всегда думал, что безопасность заключается в том, чтобы не подпускать плохих парней — но ведь и хороших тоже нельзя выпускать!

Не потому ли здесь появилось Министерство национальной безопасности? Убедиться, что никто не попытается похитить мистера Смита? Но возраст и болезнь Альцгеймера уже проделали за них эту работу. Или же они здесь для того, чтобы не допустить прессу — на случай, если кто-то пронюхал, что один из первых лунопроходцев все еще жив и помогает Центру? А может, и то, и другое?

При входе в фойе нас остановил другой человек в черном. Мистер Смит терпеливо ждал, когда тот попросил меня поднять руки и исследовал металлодетектором, как это делается в аэропортах. Он отнял у меня телефон, сказав, что делать записи и фотографировать запрещено, и спросил, понятно ли мне это?

Я не знал, делалось это ради мистера Смита или нет, но быстро ответил:

— Да, сэр! — Все равно в Лейквудском доме престарелых пациентов разрешалось снимать лишь членам их семей. Но только теперь я понял, насколько важно было это правило для таких, как Смит!

Когда мы ввели его в затемненный холл, с кресла поднялась красиво одетая женщина средних лет. Она чмокнула мистера Смита в щеку.

— Рада снова тебя видеть, ас! — сказала она. Подчеркнуто подмигнув, она добавила: — Меня зовут Руфь, если ты забыл.

Смит не выказал признаков, что узнал женщину, однако подмигнул ей в ответ и заявил:

— Я не забываю красивых женщин!

Доктор Уинклер объяснил, что Руфь Пресса как раз и была той родственницей, которая разрешила связаться с Центром управления полетами. Она тепло пожала мне руку и прошептала на ухо:

— Спасибо тебе за дружбу с моим прадедушкой. Для нашей семьи это многое значит.