Журнал «Если» - «Если», 2011 № 10

Всего в голосовании приняли участие 442 респондента.

Всякому, мало-мальски разбирающемуся в нашем литературном направлении, известно, что качественная фантастика держится на трех китах, имя которым Чудо, Тайна и Достоверность.

Элементарная же частица фантастики — иными словами, конкретное художественное произведение — опирается на Сюжет (точнее, в литературоведческом смысле, фабулу), Мир и Героя.

Впрочем, я всегда предпочитал в этой троице несколько иной порядок: Герой, Мир, Сюжет. Для меня интересной оказывается именно та книга, которая заставляет сопереживать действующим на ее страницах персонажам. Ведь именно сопереживание — тот неутомимый двигатель, что тащит читателя по сюжетным закоулкам и буеракам в любом описываемом мире.

Объясняется эта особенность просто: в основе ее лежит обычная человеческая психология. Сопереживать и волноваться за близкого — это так естественно…

Что же показало состоявшееся голосование?

Конечно, социальная общность читателей журнала «Если» — это не всеобъемлющая масса потребителей продукции фантастического рынка, и потому вряд ли стоит распространять предлагаемые выводы на весь интересующийся фантастикой люд. Однако почитатели журнала — это весьма квалифицированные люди, хорошо разбирающиеся в нашем литературном направлении, и потому именно их мнение должно быть интересно большинству писателей, для кого фантастика — не просто кормушка или возможность утолить графоманский зуд, кого волнуют дороги, по которым она движется. Давайте посмотрим на результаты голосования.

Крайне мало тех, кто считает, что в фантастике «вообще нет «живых» героев».

Конечно, это был откровенно провокационный вопрос, ибо носители подобного суждения либо фантастикой не интересуются вовсе, предпочитая иные литературные направления, либо выбирают такой ответ исключительно, как говорят сейчас в молодежной среде, «для прикола». Мнения и первых, и вторых вполне могут быть вынесены за скобки. Потому что вовсе не для первых мы пишем книги, а вторые — сами по себе злобные буратины… К счастью, в этой группе респондентов оказался лишь каждый двадцатый.

Примерно столько же проголосовавших считают самыми интересными героями фантастической литературы «любящих приключения бойцов» либо «эльфов, гномов, троллей, вампиров и прочую фэнтезийную братию».

И бойцы, и «братия» — яркие представители эскапистского направления в фантастике, то есть книг, уводящих читателя как можно дальше от проблем реальной жизни, от обычных человеческих забот, в сладкий мир грез, в бездумность и развлекательность. Своего рода духовные наркотики. Этакий информационный алкогольный напиток.

И то, что популярность их среди читателей «Если» столь мала, не может не радовать. Значит, «фэнтезятиной» наш родной самый читающий в мире народ уже наелся по самое не хочу.

Намного большей популярностью (едва ли не втрое по числу проголосовавших) пользуются «ученые-мыслители, способные на озарение».

Герои-ученые — типичные представители научной фантастики образца прошлого века, с некоторых пор потерявшей былую популярность у отечественного читателя. Принято считать, что сей факт связан с широко распространившимся разочарованием во всесильности науки, с полным неверием в ее реальные возможности решать сложные проблемы, открывающиеся на горизонтах земного человечества. Отчасти из тех же причин проистекает и увеличение религиозности, хотя там основания много глубже, ибо исходят не только из материальной, но и из духовной сферы нашей жизни.

Однако нельзя не заметить, что на Западе в последнее время наблюдается вполне устойчивый рост интереса к научной фантастике. Да и наши «НФ-возрожденцы» в лице Антона Первушина и Ярослава Верова сотоварищи, по всей видимости, совсем не зря бьются за новый рассвет этого фантастического жанра.

Чуть более популярными оказались герои, «желающие странного».

Люди, которым нравятся такие литературные типажи, и сами весьма необычны. Именно из этой социально-психологической среды выходят кремлевские и некремлевские мечтатели (как, впрочем, и блаженные), изобретатели, а равно и писатели-фантасты.

Нормальный человек, ясное дело, не станет придумывать иные миры и отправлять свое воображение в иные времена. Собственно, людей подобного рода и не может быть много (на гауссиане [13] Строго говоря, чтобы обращаться к гауссовскому распределению, надо было бы при голосовании дать больше вариантов ответа (к примеру, остались без внимания «попаданцы», сыщики, герои сиквелов и т. п.), но ведь это было достаточно приблизительное исследование читательской аудитории, не претендующее на математическую строгость. (Прим. авт.) литературных предпочтений они располагаются далеко от пика максимальной распространенности), иначе человечество давным-давно погибло бы от голода и холода. Но, с другой стороны, без мечтателей-изобретателей оно бы и не имело никаких исторических перспектив в битве с окружающим миром.

И наконец, за «обычных людей в фантастических обстоятельствах» проголосовали более половины респондентов.

Это читатели, которых интересуют понятные человеческие чувства и поступки (пусть и в необычных, невероятных, невозможных условиях, которые всего лишь более выпукло показывают психологически обоснованные характеры героев). То есть таких читателей прежде всего интересуют персонажи не придуманные, а взятые прямиком из существующей вокруг нас действительности, выросшие из самой жизни (что бы там ни утверждали о фантастике и ее типажах апологеты так называемой Большой литературы). Это как раз представители пика на гауссиане, и их подавляющее численное преобладание говорит о том, что психологическая структура читательских предпочтений в достаточной степени нормальна, чтобы не бояться возможных жанровых перекосов и не прислушиваться к возникающим периодически слухам о скорой и неизбежной смерти этого литературного направления.

И я бы вполне удовлетворился результатами состоявшегося голосования, кабы не маленькое, но существенное «но»… Судя поданным сайта «Если», общее количество читателей, взволновавшихся проблемой популярного героя в фантастике, втрое меньше, чем, к примеру, тех, кого интересуют достоинства и недостатки межавторских проектов. А значит, существующий рынок и тут диктует свои условия.

Впрочем, люди ведь всегда с большей охотой высказываются о том, что им не нравится, чем о том, что им по сердцу. Пнуть, а не похвалить — это тоже нормальная черта индивидуума, живущего в нашем постсоветском обществе.

Николай РОМАНЕЦКИЙ