Кит Ломер - Гонка планет

Казалось, почти забытое чувство опасности разбудило сонный воздух сада.

- Я стараюсь быть в курсе дел, капитан, - голос Амоса стал другим тверже, увереннее... - До меня доходят разные слухи. Я слышал, у сенатора появилась идея-фикс: уговорить тебя на еще одно омоложение, а потом нанять для нового похода.

- И что? - голос Генри был по-прежнему ровным и уверенным.

- А то, что у старика Бартоломью есть секретарь. Он любит выпить. Я угостил его пару раз, и он разболтался...

- А не капнул ли ты пару капель чего-нибудь розового в его стакан, Амос? - Генри не скрывал иронии.

- Мы не о том говорим, - сухо ответил Амос. - Я сказал тебе, этот педик заговорил.

- Что бы он ни сказал, - слова Генри звучали, словно удары молота, это ничего не меняет!

Их взгляды снова встретились. Амос глубоко вздохнул.

- Генри, что там на Коразоне? - спросил он.

Капитан долго не отвечал. Затем взял еще одну сигару и яростно откусил кончик.

- Иди к черту!

- Вот что, - ответил Амос холодным и ровным голосом. - Если бы речь шла только о тебе, я бы сказал: ну и черт с твоей ненужной старой шкурой. Но этот педик сказал, что это связано с Дульчи...

Генри выдернул сигару изо рта и запустил ее в камин.

- Ты сегодня переводишь слишком много хорошего импортного курева, заметил Амос. - Ладно, больше ничего не скажу. Только мне помнится, ты раньше умел улаживать дела и находить компромиссные решения. Хотя тебе это, кажется, не приносило пользы до тех пор, пока ты не начал подходить к решению сложных вопросов с позиции выгоды.

Генри пристально посмотрел на собеседника.

- Бартоломью не неуязвим, ты прекрасно это знаешь, - тихо продолжил Амос. - Если он забросил крючок на Дульчи, может, я смогу кое-что разнюхать о его сыночке...

Генри неожиданно выпрямился. Амос резко замолчал, его горящие глаза следили за капитаном.

- Коразон - настоящий ад, Амос, - задумчиво произнес Генри.

- Конечно, - согласился Амос, - все Пограничные миры - это ад, но мы могли бы доставить себе удовольствие, усмирив его хоть чуть-чуть... - на мгновение взгляд Амоса смягчился и стал мечтательным... - Еще одна прогулка перед большой темнотой. Помнишь, капитан, что почувствуешь, когда у тебя под ногами палуба, а ты, несмотря на все преграды, мчишься вперед...

- Черт тебя бери, Амос, - тихо сказал Генри, и в его глазах появился какой-то новый свет; он встал, выпрямил спину. - Может, мне и есть что сказать старому Бартоломью.

Амос вскочил на ноги, громко расхохотался, похлопывая Генри по плечу.

- Вот это мысль, капитан! Пусть он напевает мелодию, слова к ней придумаем мы!

Генри черкнул короткую записку Дульчи, положил ее на стол. Затем приятели вышли через кухню в гараж. Капитан Генри скользнул за руль низкого черного лимузина, запустил двигатель, понесся по дороге. Ночь была ясной, высоко в небе повисла Хоуп - большая луна, а бледный диск маленькой Дрим только показывался над верхушками тополей.

Генри выехал на прибрежную дорогу и помчался по пустому гудронированному шоссе к светящимся башням Молла.

Сенатор Бартоломью в расшитом блестками халате стоял в дверном проеме и переводил глаза с Генри на Амоса.

- Что случилось? - выдохнул он, остановив взгляд на высоком старике с огрубевшим лицом и белыми жесткими коротко подстриженными волосами. Сейчас полночь...

- Сегодня ты приезжал ко мне, сенатор, и просил сделать для тебя какую-то работу. Я здесь, чтобы ответить на твой вызов.

- Ты... согласен? - сенатор отступил назад, приглашая пришедших войти и нервно приглаживая свои седеющие волосы. - Это просто замечательно! Здорово! Но почему, во имя порядка, ты не сказал об этом днем?..

Генри обвел взглядом слабо освещенную, роскошно обставленную гостиную.

- Я делаю это не во имя порядка. Я делаю это просто, чтобы сделать. Думаю, что я подремал на солнышке достаточно, чтобы продержаться некоторое время, а может, перспектива видеть твою постную физиономию, каждый раз, когда мне что-либо необходимо в Молле, показалось мне слишком мрачной. Какая разница? Я здесь.

- Да... - Бартоломью кивал, потирая руки. - Замечательная новость, капитан. Я был уверен, что ты одумаешься, то есть я знал, что у тебя есть чувство товарищества.

- Да, как в общественной бане! А теперь, прежде чем идти дальше, давай проясним некоторые вещи. Во-первых, все делится пятьдесят на пятьдесят.

Бартоломью подскочил, словно его чем-то кольнули.

- Послушай, разговор шел о...

- Половина моей правнучке, половина твоему сыну, - продолжал Генри.

Тяжелые брови Бартоломью полезли на лоб.

- Лэрри? - У него был ошарашенный вид.

- Мне не нравится идея работать на тебя, сенатор, а твой банковский счет и так перегружен.

Бартоломью тяжело дышал.

- Я с самого начала думал только о будущем мальчика, но почему ты проявляешь интерес... - он неожиданно замолчал, пристально посмотрел на Генри, затем понимающе кивнул. - Ага, думаю, что понимаю. Твоя правнучка и Лэрри.

- Пожалуй, тебе лучше на этом остановиться, - произнес Генри ледяным голосом.

Бартоломью подергал лацканы своего халата.

- Очень хорошо, не будем болтать попусту. Но выгода будет подсчитана после всех расходов, имей в виду!

- Отлично. Значит, соглашение достигнуто.

Бартоломью подергал себя за губу.

- Ты меня удивляешь, капитан. Я и не думал, что ты неравнодушен к моему мальчику.

- Он заслуживает своей доли, сенатор, он ее заработает.

- Эй, Генри! - начал было Амос.

- Заткнись, Амос, это мое дело.

У Бартоломью перехватило дыхание.

- Послушай, - пробормотал он. - Ты ведь не хочешь сказать...

Капитан Генри кивнул.

- Хочу, хочу, сенатор. Ты что думаешь, что я отправлюсь туда один?

- Это что - дурацкая шутка?

Глаза Генри блеснули под белыми бровями.

- Ты хочешь, чтобы я отправился на Коразон. Я отправлюсь, но только в том случае, если твой статистически средний сын отправится со мной.

Бартоломью вытирал лицо огромным расшитым цветочками платком. Швырнув его на пол, он повернулся к капитану.

- Нет. Я тебе уже десять раз повторил. Бери любого другого человека, но не трогай моего мальчика!

Генри повернулся к двери.

- Пошли, Амос. Я еду домой, в кровать, там мое место...

Сенатор бросился ему наперерез. Лицо его было пунцовым. Он поднял палец и помахал им перед носом капитана.

- Ты думаешь, когда на карту поставлено благосостояние планеты, можно устроить себе развлечение, выдвигая фантастические условия? Что за безумные шутки... Ты... Ты...

- Минуту назад ты называл это благородным предприятием, а сейчас говоришь о безумных шутках.

- Я не это имел в виду! Ты перекручиваешь мои слова!

- А ты не перекручивай моих, сенатор. Давай выясним раз и навсегда. Ты рискуешь своим капиталом, я - своей шеей. Я вернусь - твой мальчик тоже - с добрым куском Коразона, и это сделает нас всех слишком богатыми, чтобы общаться с кем-либо.