Иван Ефремов - За пределами Ойкумены

Однако воспитательная и социальная значимость романов Ефремова не исчерпывается сказанным. Читатели не могут не сопоставлять героев Ефремова со своим окружением, а иногда и с собственным “я”… Тогда не помогают маски внешней респектабельности и кажущейся добропорядочности: ханжество, лживость, демагогическое пустословие, ложное интриганство ради собственной маленькой карьеры, дремучая тупость, маскирующаяся под принципиальность, хамство, выдаваемое за прямоту “широкой натуры”, выступают во всей их отвратительной наготе.

Да, есть люди, и их еще немало, которые не любят книги Ефремова, бранят “Туманность Андромеды”, отрицают почти все написанное им. “Герои Ефремова — выдумка, схема, никогда таких не было и не будет, и не нужны они на Земле; скучно будет жить с ними рядом!” — утверждают отрицатели Ефремова.

Ложь это, лицемерие и ханжество. Героев Ефремова органически не принимают те из читателей, кто не в состоянии вообразить, что человек может полностью избавиться от нравственных пороков, раскрыть свойственную ему духовную красоту. Это либо люди ущербные, надломленные жизнью, слабые и потому не способные подняться над затягивающей их тиной неомещанства, либо — лицемеры, для которых страницы ефремовских книг — лазерный луч, насквозь просвечивающий их гнилую мещанскую сердцевину. И если первых Ефремов жалел и как-то старался им помочь, то вторых он презирал умом и сердцем геолога, путешественника, мыслителя, презирал и ненавидел, ибо понимал прекрасно, что равнодушие, лицемерие, зависть, ложь, стяжательство, хамство — все эти разновидности подлости, оставленные людям в наследство сумерками прошлого, неминуемо открывают заслоны “часу быка”.

Он, конечно, был немного Дар Ветром среди нас… Не только потому, что приподнял завесу над прекрасной эпохой Дар Ветра, и уж совсем не потому, что сознательно или бессознательно сделал Дар Ветра внешне похожим на себя. Главное заключалось в том, что он сам обладал многими из тех качеств, которые хотел видеть в людях, теми прекрасными подлинно человеческими качествами, которыми так щедро наделил своих героев. Это находило выражение в его удивительном обаянии, часто скрываемом за внешней суровостью, в бескомпромиссной честности и прямоте и по отношению к окружающим, и по отношению к самому себе. Как Дар Ветер, он ценил в людях прямоту и отвагу, не выносил лицемерия и лжи, как все люди эпохи Великого кольца, был откровенен, доброжелателен, мудр и, как они, поклонялся красоте — красоте тела, разума, природы. Скорее всего, именно эти качества Человека завтрашнего дня Земли, преломленные через призму его творческого видения, и позволили ему создать произведения не только подлинно новаторские, высокогуманные, послужившие детонатором новой волны научной фантастики, но и способные глубоко волновать читателей всех возрастов.

Когда в редкие свободные минуты позволяю себе дать волю фантазии, я иногда думаю об авторе “Туманности Андромеды” как… о пришельце из нашего будущего. А что, если?.. Может, действительно заведующий внешними станциями Земли Дар Ветер договорился в Академии пределов знания и… побывал у нас? Он просто не мог выбрать иную эпоху для своего путешествия. Они там — в своем будущем — великолепно знают историю Земли и помнят, как начинался один из труднейших этапов пути к их времени… Прибыл он с некоторым опережением, чтобы “акклиматизироваться” до начала самых важных событий, потом прошел вместе с нами по дорогам революций, проб, ошибок, надежд; немного позднее — в очень трудное время — чуть-чуть намекнул, откуда он и что знает, подсказал ученым несколько идей, реализация которых, с его точки зрения, запаздывала, и, зная о том, что “час быка” на этот раз на исходе, тихо и незаметно удалился… К себе в свое время…

Думаете, метафора, шутка, литературный прием? Быть может… И все-таки, когда думаю об этом, начинает казаться, что думаю вполне серьезно. И тогда хочется добавить:

— Спасибо! Спасибо тебе, Дар Ветер!

Белая Стена (Мемфис) — столица Египта в древнем царстве.

Та-Кем — Черная Земля, или просто Кемт — Черная, — так называли древние египтяне свою страну.

Великий дом — иносказательное наименование царя (пер-о), откуда пошло древнееврейское “фараон”.

Локоть — основная древняя мера длины, равная приблизительно 0,5 метра.

Священная девятка — девять главных богов Египта.

Имена детей не называли во избежание “сглаза”.

Имя фараона запрещалось называть по тем же соображениям.

Неджес — “маленький”, название свободного жителя Египта, роме — египтянин.

Журавли приручались и разводились в Древнем Египте.

Пунт — ранее Та-Нутер — сказочная страна древних египтян, находившаяся вне пределов обитаемого мира. Позднее, когда египтяне стали плавать далеко на юг, название Пунта получили страны на восточном побережье Африки, южнее Сомали.

Поля Иалу — в представлениях египтян о загробном мире соответствуют нашему раю.

Хнум — один из главных богов, изображавшийся с бараньей головой.

Начальник мастеров — титул главного жреца.

Мастер паруса — моряк, управляющий единственным парусом египетского корабля.

Лазурные Воды — Красное море.

Джедефра — фараон IV династии древнего царства (2877–2869 гг. до н. э.).

Фараон кроме собственного имени имел еще несколько так называемых тронных имен.

Перема — высота по-древнеегипетски; отсюда — пирамида.

Джосер — выдающийся фараон III династии (2980 г. до н. э.).

Хуфу, иначе Хеопс , — фараон IV династии (2900 г. до н. э.), строитель самой большой пирамиды.

Хасехемуи — последний фараон II династии, отец Джосера.

Снофру — фараон-завоеватель, последний в III династии (2980–2900 гг. до н. э.).

Страна Куш — часть Нубии, на юг от Египта, выше по Нилу.

Великий ясновидец — титул верховного жреца Ра.

Сепы — области, или провинции.

Жизнь, здоровье, сила — обязательная приставка ко всякому упоминанию фараона.

Носатый — фамильярное название Тота, изображавшегося с головой ибиса.