Кит Ломер - Затерявшийся в мирах (Лафайет ОЛири - 2)

- При чем тут Свайнхильд... - начал было О'Лири и осекся. - Неужели... неужели ты хочешь выдать Свайнхильд за Адоранну?

Он снисходительно улыбнулся:

- Опомнись, Горубл. Свайнхильд - милая девушка, но она никого не сможет обмануть.

Горубл повернулся и приказал что-то Гроунвельту. Тот подошел к двери и, высунув голову, передал приказ дальше. Послышался звук приближающихся шагов. СФВ отступил в сторону и с изумлением уставился на стройную, изящную женщину, которая неуверенно вошла в подземелье. Вошедшая была воплощением женского очарования. Лафайет не мог отвести глаз от изумительного платья, украшенного драгоценными камнями; от грациозной головки, которую обрамляла аура золотых волос.

- При...принцесса Адоранна! - только и смог выговорить он. - Что... как...

- Лейф! С тобой все в порядке, дорогуша? - раздался знакомый голос Свайнхильд.

- Нам придется поработать над ее манерой выражаться, прежде чем она выступит публично, - заметил Горубл. - Но это уже детали.

- Свайнхильд! Неужели ты поможешь этому мошеннику осуществить его грязные планы? - взволнованно спросил Лафайет.

- Он... он сказал, что если я откажусь... то он сделает из тебя котлету. Ну, вот я и решила, Лейф...

- Довольно! Уведите ее! - заорал, побагровев, Горубл.

Пока Гроунвельт с низким поклоном провожал Свайнхильд, Горубл стремительно повернулся к О'Лири.

- Девка лжет, - прорычал он. - Она сама ухватилась за возможность стать принцессой - спать на шелковых простынях, есть на золоте! Еще бы какая-то кухарка!

- А что же станет с настоящей Адоранной?

- Я обнаружил определенную симметрию в межконтинуумных перемещениях, с хитрой улыбочкой начал Горубл. - Бывшая принцесса окажется в Меланже в роли посудомойки. И поделом ей - как она посмела захватить престол!

Горубл довольно потер руки:

- Да, мой мальчик, с твоим появлением передо мной открылись новые перспективы. Сначала я хотел заманить леди Андрагорру в ловушку, чтобы держать в руках герцога Родольфо, который не желал оценить по достоинству мудрость моего плана. Но теперь все изменилось! Она будет всего-навсего пешкой в моей игре, она и этот безмозглый Родольфо. Их присутствие поможет осуществлению моих планов. Кстати, тебе тоже отводится маленькая роль.

Его лицо приняло жестокое выражение.

- Помоги мне - добровольно, - и ты сохранишь свое завидное положение при дворе. Если же ты откажешься, то я придумаю тебе такую казнь, от которой у тебя волосы на голове станут дыбом!

- Да ты окончательно спятил, если решил, что я соглашусь помогать тебе!

- Вот как? Очень жаль. А я-то собирался отдать женщин в твое полное распоряжение, после того как они сослужат свою службу. Но, увы, теперь они, очевидно, окажутся в гареме другого, боже преданного слуги.

- Ты не сделать этого!

- Сделаю, - ответил Горубл и помахал пальцем у него перец носом. Беспощадность - вот залог успеха, мой мальчик. Я это хорошо усвоил. Если бы я в свое время избавился от двух младенцев - принцессы Адоранны и некоего принца Лафайета, - у меня не было бы всех этих неприятностей.

- Я не буду помогать тебе! - выкрикнул Лафайет. - Давай, действуй! Центральная вычислит тебя, и тогда...

Горубл рассмеялся:

- Не вычислят, мой дорогой мальчик! В том-то и прелесть плана! Признаю, что долгое время опасность вмешательства Центральной сдерживала игру моего воображения. Но новое уравнение энергий сводит такую возможность к нулю. При взаимном перемещении людей энергетические уравнения остаются неизменны. В матрице вероятностей не возникнет несоответствия, ничто не привлечет внимания Центральной к мирной Артезии, одному-единственному континууму среди миллиона других. Поверь мне, я знаю, что говорю. Ведь я раньше был инспектором по континуумам! Нет, от Центральной тебе помощи ждать нечего. Лучше последуй моему совету и помоги мне. А уж я в долгу не останусь!

- Пошел ты к черту! - в сердцах ответил Лафайет. - Без меня Свайнхильд никогда не согласится помочь тебе, а без нее все твои планы рухнут.

- Ну что ж, делай, как знаешь, - сказал Горубл с самодовольной улыбкой. - Я хорошо отношусь к тебе, мой мальчик, и только поэтому сделал это предложение. Но в моем распоряжении есть и другие средства или - как бы это поточнее сказать? - лица.

- Неправда! - закричал Лафайет. - Ты думаешь, что сможешь выдать леди Андрагорру за Дафну, не так ли? Но я-то знаю, что она в полной безопасности.

- Неужели?

Горубл широко зевнул и повернулся к Гроунвельту.

- Нам не потребуются твои услуги, - обратился он к палачу. - Тебе не придется выяснять у этого изменника, где находится леди Андрагорра. Полчаса назад она и ее спутник были схвачены. Они будут доставлены сюда с минуты на минуту. А этого предателя можешь бросить к Прожорливому Горогу. Он, как мне известно, не ел несколько дней и не откажется от хорошего обеда.

- Ну вот, мне опять не повезло, приятель, - печально заметил Гроунвельт; он вел закованного в цепи Лафайета по еле освещенному коридору. - Я всегда знал, что у меня есть враги при дворе. И кому я там мог помешать? Да я в жизни никого и пальцем не тронул, разве что по долгу службы. И вот тебе награда за преданность.

Он взглянул в темноту сквозь толстые прутья решетки:

- Отлично, он спит у себя в берлоге. Значит, мне придется использовать электрическую дубинку, чтобы не дать ему выскочить, когда я открою дверь. Знаешь, у меня душа переворачивается, когда бьют бессловесную тварь.

Из клетки чудовища на Лафайета повеяло сыростью; на полу он разглядел соломенную подстилку и разбросанные кости. Невольно попятившись, он пролепетал:

- Послушай, Гроунвельт, ведь мы с тобой старые друзья, не так ли? Почему бы тебе не проводить меня назад в камеру? Герцог ничего не узнает...

- Как? А Горог опять останется без обеда? Да как же тебе такое в голову пришло? Стыдись, приятель!

Отперев дверь, СФВ приоткрыл ее ровно настолько, чтобы впихнуть Лафайета. О'Лири изо всех сил уперся каблуками, но железная лапища Гроунвельта протолкнула его в зловонную камеру. Дверь с грохотом захлопнулась у него за спиной.

- Ну, пока, приятель, - сказал СФВ, запирая замок. - Ты мог бы стать отличным клиентом. Жаль, что мне так и не удалось поработать с тобой.

Когда его шаги стихли, из отверстия в стене камеры послышалось глухое, грозное ворчание. Лафайет отскочил в сторону от входа в берлогу - судя по ее размерам, там вполне мог бы притаиться взрослый тигр. Из темноты на него сверкнули красноватые глаза. Потом показалась голова - но не клыкастая морда медведя или тигра, а узколобое, заросшее черной щетиной и покрытое слоем грязи лицо некоего подобия человека. Опять послышалось глухое ворчание.

- Извиняюсь, - раздался хриплый, низкий голос. - Я так давно не ел, что у меня внутри кишки марш играют.