Марина Казанцева - Странники

- Вот как? - полюбопытствовал Джед. - А если несправедливость одной стороны проявляет себя совершенно наглядно. Неужели вы не вступаетесь даже в случаях, когда агрессия направлена против явно слабой стороны?

- Нет, - спокойно ответила Варсуйя. - Мы не делаем этого. Мы творим новые миры и оставляем их той судьбе, что постигает их. Мы можем придти на помощь миру, гибнущему от естественных факторов, но не вмешиваемся во внутренние распри на любом уровне.

- Но почему же? - потрясённо произнёс Уилл. - Как можно не вступиться, если происходит угнетение слабых сильными, если творится явная несправедливость?!

- Мы не вмешиваемся, - покачала головой Варсуйя, и её темные длинные глаза переходили от одного гостя к другому.

- А что думает Пространственник по этому поводу? - поинтересовался Джед.

- Едва ли он вам скажет более, чем я. Тактика додонов в этом вопросе решена давно и однозначно. Наше вмешательство потянуло бы за собой многие проблемы, как для одной враждующей стороны, так и для другой. Если бы вы жили так же долго, как и мы, вы бы поняли проблему.

- Но вопрос касается не просто нашей планеты, под угрозой гораздо больше! Если Рушер получит ту массу Живых Сил, к которой стремится, то вам так или иначе придётся противостоять ему! - не сдавался Фальконе.

- Не знаю. Это не мне решать, - спокойно ответила Варсуйя.

Оба гостя умолкли, уйдя в свои мысли. Непоколебимость додонов в этом вопросе была слишком очевидна, хотя причины не вполне ясны. Что-то им такое видно с высот своей вечной жизни. Они существовали подобно богам - спокойные, бесстрастные, безучастные. Они лишь творили миры, но не хозяйничали в них - нечто подобное сказал Валентаю Пространственник десять лет назад. Тогда это было вполне понятно, а вот теперь...

- Мы прибыли сюда, чтобы найти Спутника, которого нам обещала Джамуэнтх, - уже спокойнее сказал Уилл. - Это наше право выбрать Спутника, потому что мы отправляемся в Поиск.

Варсуйя согласно наклонила голову - она не возражала.

- Каждый из нас может выбрать Спутника. Какого пожелает, - продолжал гнуть свою линию Валентай. - В нашем поле зрения находится Пространственник и Альваар.

- Не буду вам возражать - очевидно, вы знаете, что делаете, - невозмутимо ответила Варсуйя. - Прошу лишь помнить, что в случае неверного выбора последствия могут быть необратимы.

Это прозвучало так, словно они собирались принудить Пространственника к сотрудничеству, но можно ли заставить представителя вечного племени делать то, что им нужно? А ведь оба друга рассчитывали на то, что Пространственник придёт им на помощь, и масса его Силы даст Уиллу и Джеду преимущество в этой битве. Теперь, когда им так категорически было отказано в помощи, оба испытывали сильное разочарование.

"А догадается ли о том Рушер?" - мелькнуло в мыслях Валентая. Может быть, противник как раз будет думать, что два друга легко получили поддержку додонов? Ведь сказал же он на прощание, что у Валентая есть резерв! Значит, точно думал!

Перед внутренним видением Уилла вдруг отчётливо представилась масштабность личности Рушера - до этого он относился к давнему врагу с насмешливым пренебрежением. Едва ли эту решимость противостоять всей вновь обретённой мощи додонского племени можно объяснить простой глупостью - Рушер не таков. У него было десять лет, чтобы всё обдумать.

- Значит, вы нам ничем не поможете... - пробормотал Джед.

- Отчего же, - спокойно отвечала Варсуйя. - Я могу вам помочь советом. А это из уст додона очень много значит. Прежде всего вам стоит использовать в качестве средства передвижения дворец Пространственника, который он вам оставил. Дворец может перемещаться мгновенно в любую точку Вселенной. Он обладает высшей защитой. Дворец есть конфигурация Живой Силы, и в случае необходимости вы можете преобразовать её в любую другую форму. Вы можете вести атаку на вашего противника прямо из дворца, через портал, а обратное будет невозможно. Вы сможете вести наблюдение за ним, а он не сможет знать об этом, потому что дворец будет блокировать обратную связь, если хозяин так велит. Вы можете увидеть в зеркале всё множество миров, которые когда-либо встретил или сотворил Пространственник. Это сэкономит вам энергетический ресурс в то время как ваш противник на малейшую свою задумку будет тратить Силу.

Да, кажется, это и было то, о чём упомянул Рушер. Ему ли не знать возможности своего дворца, в котором он царил миллионы иллюзорных лет. Нет ничего странного, что он сделал двоим своим врагам такой щедрый подарок - они и так бы догадались.

По возвращении обратно во дворец Уилл некоторое время в задумчивости бродил по большому залу, который ранее назывался тронным. Наконец, Джед спросил его:

- Чего ты медлишь? Почему не начинаешь действовать?

- А что ты предлагаешь? - тут же очнулся товарищ.

- Звони Пространственнику, - убеждённо заявил Фальконе.

- Ты же слышал: он не встанет на нашу сторону.

- Это Варсуйя так сказала, а я помню, как он очень даже встал на нашу сторону во время того конфликта на Рушаре.

- Это другое - там ему нужно было добыть свою Силу, - возразил Уилл.

- Интересное дело получается, - проворчал Джед. - Когда им надо, они очень даже вмешиваются в конфликты, а как получат своё, так тут же занимают позицию нейтралитета!

Это рассмешило Валентая, и он подошёл ко всевидящему озеру, Фальконе тоже поспешил - такой Уилл ему нравился гораздо больше, а всякие раздумья есть просто признак слабости и нерешительности.

- Итак, - Уилл помедлил, глядя в непрозрачную воду, похожую на жидкий металл. - Мне нужна связь с Пространственником.

Поверхность озера пошла едва заметной рябью, на мгновение потемнела и тут же дала ясную картину.

Два человека стояли на краю горы и смотрели вниз. Гладкая, зеркальная поверхность плато позволяла думать, что наблюдатели видят из своего дворца как раз момент окончания творения: необитаемая планета уже найдена и подготовлена к принятию гостей - всё как раньше, в те дни, когда существование додонов было безмятежным, а жизнь полна чудес.

Повинуясь невысказанному желанию Уилла, обзор зеркала развернулся и дал круговую панораму с вершины горы. Да, это была храмовая гора, очень похожий горный комплекс, хотя скалы имели совсем иной вид: на удивление камень обладал глубоким кобальтовым цветом, почти таким же, как синие горы Рорсеваана, убежище Рушера на его планете. Только в отличие от ровного цвета синих гор, разделяющих два океана - Сиварус и Бирюзовый - этот камень имел светлые прожилки, как мрамор. Отполированная поверхность плато отсвечивала в косых солнечных лучах - там, где пребывали эти двое, наступал вечер, и Уилл с Фальконе невольно взглянули вверх - на небо Рушары. Там был светлый день, солнце Калвин стояло в зените, и его лучи почти отвесно проникали сквозь прозрачный купол главной залы, отчего алмазные полы искрились нежно поющими переливами.