Пэт Мэрфи - «Если», 1997 № 03

— Боюсь, примерно то, что вы предполагали. К вечеру здесь наверняка будет столпотворение. А завтра вечером вы назовете себя счастливчиками, если сумеете отыскать местечко и поспать. Я позвонил секретарю Бэннону около полуночи, и он, наверное, до сих пор обзванивает ученых. А ученые прихватят с собой технарей. Те приедут с оборудованием. К тому же военные всерьез возьмутся за обеспечение секретности. Кофе еще остался?

— Налейте себе сами. Вы сообщили нам скверные новости, Гилсон.

— Извините, но иначе было нельзя.

— Проклятие! — воскликнул Ривз. — Проклятие. — Казалось, он сейчас расплачется. — Для меня это равносильно концу, понимаете? Меня сюда даже близко не подпустят. Какой-то студент, да еще психолог, а не жестянщик! Нечего ему тут под ногами путаться. Мне и подойти не разрешат. О, черт бы вас всех побрал!

Он бросил на Гилсона взгляд, исполненный ярости и отчаяния.

Поднялось солнце, залив тусклым серым светом поляну и яркими лучами — дом по ту сторону границы. Тишину нарушало лишь регулярное постукивание машины, метавшей ледяные кубики. Все трое молча смотрели на дом, Гилсон потягивал кофе.

— Смотрите, там Марта, — произнес Ривз, показывая на окно второго этажа, где между раздвинутыми занавесками показалось голубоглазое детское личико. — Она так делает каждый день. Сидит у окна и наблюдает за птичками и белками, пока ее не позовут завтракать.

Мужчины не сводили глаз с девочки, которая смотрела на что-то, расположенное за пределами их окна в ее мир. Если бы оба мира составляли единое целое, то это «что-то» находилось бы у них за спиной. Гилсон поймал себя на желании обернуться и посмотреть туда же, куда смотрела девочка. Ривз тоже наверняка испытывал подобное желание.

— Как вы думаете, на что она смотрит? — спросил он Гилсона. — Совсем не обязательно, что в ее мире на этом месте тоже находится лес. По-моему, здесь он вырос уже позднее. Быть может, на луг с коровами или лошадьми? Черт, я что угодно бы отдал, лишь бы оказаться там и увидеть то же, что и она.

— Пора идти к машине, — сказал Кранц, взглянув на часы. — Остались считанные минуты.

Они подошли к машине, монотонно швыряющей кубики льда. Рядом с ней сидел солдат с секундомером, перед ним находился столик с солидным на вид хронометром и стопкой линованной бумаги.

— Две минуты, доктор Кранц, — сказал он.

Кранц повернулся к Гилсону:

— Следите за кубиками. Тогда вы не пропустите момент, когда граница откроется.

Гилсон смотрел на машину, развлекаясь причудливой комбинацией звуков, которые она издавала. Плюх — кубик падает на стол; шарк — пробегает по столешнице лопатка; дзинь — кубик улетает вперед, описывает пологую дугу, касается границы — и там оранжевый снарядик мгновенно исчезает. Через секунду — второй, затем третий…

— Пять секунд, — предупредил солдат. — Четыре, три, две, одна. Есть!

Он ошибся на секунду — очередной кубик исчез, как и его предшественники, зато следующий упал на лужайку. «Выходит, это действительно факт, — подумал Гилсон. — Кубики льда путешествуют во времени».

Внезапно за его спиной что-то неразборчиво закричал Кранц, потом Ривз.

— Ривз, нет! — громко, ясно и с тревогой крикнул Кранц.

Гилсон услышал топот бегущих ног и уловил краем глаза какое-то быстрое движение. Обернувшись, он успел заметить, как мимо него пронеслась нескладная фигура Ривза. Студент прыгнул через границу и упал на лужайку.

— Идиот! — рявкнул Кранц.

Рядом с Ривзом упал кубик льда. Машина звякнула вновь; очередной кубик исчез. Пять секунд проницаемости кончились.

Ривз поднял голову и уставился на траву перед носом, потом перевел взгляд на дом. Он медленно встал, все еще ошеломленный. Его губы постепенно растянулись в улыбке, и наблюдавшие за ним по эту сторону границы люди с легкостью догадались, о чем он сейчас думает: «Получилось, черт возьми! Я и в самом деле здесь».

— Мы все еще здесь, Гилсон, — забормотал Кранц, — мы существуем, и ничто вокруг, кажется, не изменилось. Или он мало что изменил в прошлом, или же будущее фиксировано, и он вовсе ничего не изменил. Я все время боялся, что Ривз выкинет что-либо подобное. С тех пор, как вы здесь появились…

Гилсон не слушал его. Потрясенный, не веря своим глазам, он, не отрываясь, смотрел на девочку в окне, пытаясь понять увиденное. Девочка вела себя неправильно, абсолютно неестественно. У нее на глазах на лужайке ранним утром неизвестно как, чуть ли не из воздуха, появился человек, но она не высказала ни удивления, ни страха. Вместо этого она улыбнулась — сразу, не задумываясь, — и ее улыбка становилась все шире и шире, пока растянувшиеся губы словно разрезали нижнюю часть лица пополам и обнажили зубы… слишком много зубов. Улыбка была застывшей, нелепой и жуткой. Гилсон ощутил тяжесть в желудке и внезапно понял, что смертельно испугался.

Девочка резко отпрянула от окна; через несколько секунд входная дверь распахнулась, девочка выбежала и поразительно быстро помчалась к Ривзу, двигаясь как-то странно, вприпрыжку. Не добежав до Ривза нескольких футов, она взвилась в воздух с проворством и ошеломляющей быстротой прыгающей блохи. В глазах Ривза едва начало появляться удивление, когда мощные маленькие зубы разорвали ему горло.

Девочка спрыгнула и отскочила в сторону. Из рваной дыры на горле Ривза брызнул фонтан алой крови. Долгую секунду он ошеломленно смотрел на него, потом попытался закрыть рану руками; кровь вскипела между его пальцами и залила руки до локтей. Ривз плавно опустился на колени, изумленно глядя на девочку, покачнулся, содрогнулся всем телом и рухнул лицом вниз.

Девочка смотрела на него холодными глазами рептилии, все еще улыбаясь жуткой улыбкой. Она была обнажена, и Гилсону показалось, что ее торс, равно как и рот, какие-то неправильные, не человеческие. Девочка повернулась к дому и что-то крикнула.

Через мгновение на лужайку высыпали остальные — отец, мать, мальчик и бабуля, — все голые, все с такой же жуткой улыбкой на лицах. Не остановившись и не сбавив скорости, они подбежали к телу, присели и с лихорадочной торопливостью сорвали с него одежду. А затем, плюхнувшись на траву, милое семейство принялось жрать.

— О, святая Мария, помолись за нас… — пробормотал Кранц. Солдата с секундомером выворачивало. Кто-то выпустил из автомата по лужайке за границей полный магазин, и полковник смачно выругался. Когда Гилсон больше не смог смотреть на отвратительный пир, он отвел взгляд и увидел собаку. Она с радостным видом сидела на крыльце, помахивая хвостом.

— Господи, да такого быть не может! — выпалил Кранц. — Если бы в прошлом жила такая семейка людоедов, это попало бы в книги или газеты. Уж такое не могли попросту взять и забыть!