Ларри Нивен - «Если», 1997 № 04

Помимо неторопливо-нежных, но смертоносных объятий компьютерных вирусов, в арсенале скрытой войны числятся и жесткие информационные удары. К примеру, электромагнитная бомба… Просочившись в столицу враждебного государства, диверсионная группа устанавливает где-нибудь близ центрального банка обычный чемоданчик, в коем смонтирован так называемый высокомощный электромагнитный пульсатор. Активировавшись, эта адская машинка за считанные секунды буквально поджаривает абсолютно все электронные устройства, оказавшиеся в сфере ее действия. Еще один класс диверсий — телевизионные: представьте того же Саддама Хусейна, явившегося взорам правоверных, но технологически невежественных мусульман с рюмкой виски в одной руке, куском ветчины в другой и непопулярными заявлениями на устах! Впрочем, акции подобного рода чересчур публичны, чтобы остаться тайными, а посему уместны преимущественно в ситуации открытого противостояния.

Идеологи Пентагона любят именовать вышеописанную информационную агрессию войной превентивной или же бескровной. Что до первого определения — тут, как говорится, время покажет, со вторым же наверняка не согласятся будущие гражданские жертвы транспортных катастроф, биржевого и последующего промышленного краха, всеобщего голода, холода, отсутствия связи, лекарств и врачебной помощи… Думается, специалистам в области международного права еще придется поломать голову над юридической формулировкой концепта «военного преступления информационной эпохи».

Самое забавное, что именно Соединенные Штаты с их повальной компьютеризацией являются наиболее уязвимым для чисто информационной атаки государством… Если перевооружить действующую армию согласно последнему ультразвуковому визгу высоких информационных технологий под силу лишь горстке богатых промышленных стран, то обычные персоналки с модемами вполне общедоступны, а дюжину искусных хакеров можно отыскать в любом регионе земного шара. «Тут не потребуется много денег, — замечает отставной пентагоновец Дональд Лэтэм. — Дайте нескольким головастым парням рабочие станции с модемами, и эти ребята с удовольствием развалят для вас экономику целой страны».

А раз уж война ведется за мониторами, то хакер и есть подлинный солдат будущего! Во всяком случае, граница между военными и штатскими лицами делается весьма условной и расплывчатой, когда армейскими компьютерами манипулируют преимущественно талантливые вольнонаемные.

«Что такое компьютер? Великий уравнитель! — рассуждает известный футуролог Алвин Тоффлер. — Совсем не обязательно быть большим, сильным и богатым, дабы успешно использовать интеллектуальное дзюдо, столь необходимое в информационной схватке… И потому в бедных странах подобное боевое искусство наверняка будет развиваться опережающими темпами». Кстати, в этом смысле весьма неприятным соперником США стала бы Россия, которая при всей своей нынешней технической отсталости может похвастать множеством блестящих ученых умов, а уж наши изворотливые программисты крайне высоко ценятся и в самой Америке.

Между прочим, если компьютеры Пентагона, ведающие непосредственно боевыми действиями, очень хорошо защищены, то с прочими, которые подключены к публичным каналам связи, дела обстоят намного хуже: посторонние покушаются на их защиту до 500 раз в сутки, при том что засечь удается не более 25 нелегальных пользователей, а привлечь к официальной ответственности всего двоих-троих. Подобная доступность — врожденный порок тех машин, которые изначально сконструированы для общения с Internet, а эта сеть, кстати, и сама является порождением Пентагона. Вот и получается, что главная трудность — залезть в первую машину, после чего 90 % компьютеров пентагоновской сети (в том числе и многие секретные) станут воспринимать взломщика в качестве совершенно законного пользователя.

Короче говоря, компьютерная имитация скрытого информационного нападения на США, начатого 10 февраля 2000 года, закончилась уже 19 февраля воцарением полного хаоса в стране. Командовавший военной игрой высший офицер прокомментировал ее так: «Вас может атаковать кто угодно. Вы можете даже не знать, что вас атакуют, не говоря уж о том, кто это делает и как. Вы не знаете, что происходит на самом деле. В конце концов, вы можете так и не узнать, кто же был вашим противником!» А один из участников добавил: «Все мы поняли, что это совершенно новый, очень странный вид конфликта, к которому мы практически не готовы».

Переродятся ли реальные войны в бескровные военные игры? Эксперты с сожалением констатируют: как бы ни развивалась современная техника, вряд ли можно всерьез ожидать, что это произойдет в ближайшее время. А может быть, и никогда? И колесо истории будет катится дальше по той же кровавой колее, минуя виртуальные окопы с рыцарствующими генералами и солдатами-джентльменами из дружелюбно-враждебных армий…

У реформаторов только и разговоров о размере, весе, цвете и механизме двигателя прогресса. Неужели очи не понимают, что тут важен не двигатель, а цель, направление?! Неужели они не понимают, что мы сбились с пути и должны возвращаться, причем лучше всего пешком, а не на «колесах истории»?

Сам знаю: мне нипочем не объяснить, как это меня занесло в годы, которых ни одна живая душа толком уже и не помнит. Могу разве что рассказать, какие чувства я испытал, когда в старом придорожном сарае впервые увидел чудо.

Я заплатил за него семьдесят пять долларов, заработанных в поте лица за целый семестр: я учусь в колледже в своем родном Хайлесберге, штат Иллинойс. Пожилой фермер молча принял деньги и смерил меня пристальным взглядом, не сомневаясь, что я рехнулся. А я не сводил глаз с искореженных, ржавых, загаженных крысами, запыленных останков на дощатом полу, пролежавших там неопрятной кучей с той поры, как их свалили здесь тридцать три года назад. Теперь эта куча принадлежала мне. Если вам когда-либо случалось наконец заполучить то, чего вы жаждали всей душой настолько, что предмет мечтаний являлся вам даже во сне, тогда вы, может быть, поймете, что я ощущал, взирая на пыльную груду лома, которая некогда называлась автомобилем марки «Джордан Плейбой».

Вы и не слыхивали о такой машине, если вам меньше сорока и если вы не разделяете моего увлечения, не предпочитаете «Мерсер» с откидным верхом 1926 года, или двухдверный «Паккард» 1931-го, или шедевр 1924-го «Уиллс Сент-Клэр», или «Франклин» 1931-го с воздушным охлаждением новейшей двухцветной самоходной коляске выпуска 1957 года. Я же был вне себя от возбуждения.