Рэй Брэдбери - «Если», 1997 № 09

Вил опустил банку с пивом. Теперь все собравшиеся молча слушали мирника. Елена, конечно же, тоже слушала эту речь, но поняла ли она, к чему клонит Тиуланг? Скорее всего, нет; слова главы Мирной Власти оказались полной неожиданностью для самого Вила, а ему казалось, что он уже оценил все доводы, которые можно было привести против плана Королевых. Интерпретация Тиуланга была тонким — и, скорее всего, бессознательным — извращением плана Марты. Елена раздавала орудия труда и оборудование в соответствии с тем, чем каждый человек занимался раньше. Если кто-то решал передать то, что он получил, Мирной Власти или республике — это его личное дело; Елена никогда не запрещала подобных операций.

Более того, Елена не давала никаких указаний: люди могли пользоваться ее дарами по собственному усмотрению. Королева просто делала общим достоянием свои базы данных, необходимые для данного типа производства. Любой мог ими пользоваться, чтобы совершать сделки и координировать дальнейшее развитие производства. Те, кому это удастся лучше, естественно, вырвутся вперед, но сказать, что они обречены на «рабский» труд… Только государственные деятели могут потерять что-то при подобном развитии событий. Вил посмотрел на собравшихся людей. Он не верил, что слова Тиуланга произведут впечатление на низтехов, не принадлежащих ни к какому правительству. План Марты сводил все к самому обычному бизнесу — насколько это вообще могло быть возможным при данных обстоятельствах, но для мирников и республиканцев подобные идеи оставались чуждыми. И эта разница в восприятии могла привести к гибели плана Марты.

Ким Тиуланг тоже наблюдал за своей аудиторией, дожидаясь, пока все осмыслят его доводы.

— Я не думаю, что кто-нибудь из вас хочет стать рабом, но разве мы сможем избежать этого, если Королева обладает таким колоссальным преимуществом в техническом оснащении?.. Я хочу поделиться с вами одним секретом: выстехи нуждаются в нас больше, чем мы в них. Если бы выстехов совсем не было, у человеческой расы еще оставались какие-то шансы на выживание. У нас есть то, что действительно необходимо, чтобы выжить, — люди. Мы: мирники, республиканцы и те, кто… еще не определился в своих симпатиях — всего нас почти триста человек. Мы низтехи. Это больше, чем в любом другом поселении после Уничтожения. Наши биологи утверждают, что этого генетического материала достаточно — с самым маленьким запасом — для того, чтобы возродить человеческую расу. Без нас выстехи обречены. И они это знают.

Поэтому мы должны держаться вместе. Это самое главное. Мы находимся в таком положении, что можем ввести демократию, когда правит большинство.

Гейл Паркер за спиной Вила проговорила:

— Боже мой, какой лицемер. Мирная Власть за все годы своего правления ни разу не заикнулась о выборах — ведь тогда они вершили судьбы человечества.

— Если мне удалось убедить вас в необходимости единства — честно говоря, нужда эта столь очевидна, что мне кажется, об этом даже не стоит особенно распространяться — остается еще один вопрос: почему Мир для вас лучше, чем республика.

Подумайте об этом. Человечество однажды уже стояло перед про-пастью. В начале XXI века эпидемии уничтожили триллионы людей. Потом, как и сейчас, высокая технология оказалась доступной всем. И возникла проблема с людьми — население уменьшилось до критических цифр. В истории человечества нет правительства, которое обладало бы более надежным опытом в решении подобных проблем, чем Мирная Власть. Мы сумели отвести человечество от края пропасти. Что бы ни говорили о Мирной Власти, никто не станет отрицать, что мы эксперты по выживанию…

Тиуланг неуверенно пожал плечами.

— Вот, собственно, и все, что я хотел сказать. Об этом стоит подумать. Какие бы решения вы ни приняли, я надеюсь, сначала вы все тщательно взвесите. Мои люди и я будем счастливы ответить на любые вопросы, но это лучше делать в частном порядке.

Тиуланг выключил усилитель.

Все зашумели. Многие последовали за Тиулангом к его павильону возле будочки, где выдавалось пиво. Вил покачал головой. Люди, естественно, не поверили всему, что он сказал. Гейл Паркер устроила для братьев Дазгубта небольшой экскурс в историю. Мирная Власть олицетворяла собой страшное зло в начале XXI столетия, а сам Вил жил в достаточной близости от того времени, чтобы знать правду. Конечно, дружеская скромная манера держаться действовала подкупающе, немного смягчив мрачную репутацию мирников, но мало кто поверил в пропаганду достоинств Мирной Власти.

Прислушиваясь к разговорам вокруг, Вил понял: общая оценка положения, данная Тиулангом, произвела на всех впечатление, особенно его утверждение, что политика Королевой направлена на то, чтобы держать жителей колонии в повиновении. Похоже, им понравился его постулат о необходимости «солидарности» против «королевы из замка». Особенно популярной была мысль Тиуланга о восстановлении демократии. Вил понимал, почему эту идею с таким удовольствием восприняли республиканцы из Нью-Мехико: правление большинства — основной принцип их системы. А если большинство решит, что все люди с темной кожей должны работать бесплатно? Или что следует оккупировать Канзас? Неужели неприсоединившиеся жители колонии проглотят подобную приманку? Однако, судя по всему, некоторые из свободных низтехов попались на удочку. Стоял вопрос о выживании, а в такой ситуации правило большинства работало в их пользу.

Бриерсон поднялся на ноги.

— Пойду принесу чего-нибудь поесть.

Неожиданно у него за спиной раздался иронический бас.

— Этот Тиуланг настоящий клоун, не правда ли?

Вил обернулся. Союзник!

Говорящий оказался англом с каштановыми волосами, одетым в плотное и не слишком чистое одеяние. При росте метр семьдесят он был достаточно низким, чтобы Вил смог разглядеть его выбритую макушку. На лице говорящего застыла неподвижная улыбка.

— Привет, Джейсон.

Бриерсон постарался скрыть появившееся в голосе раздражение. Из всех, собравшихся здесь людей, только один разделял его мысли — Джейсон Мадж, обманутый хилиаст и профессиональный сумасшедший! Это уж слишком! Мадж говорил очень громко, слова нанизывались одно на другое с невероятной скоростью, причем каждое начиналось с прописной буквы. Смысл проповедей Маджа был очень прост, он всегда повторял одно и то же, только разными словами: нынешние люди являлись прогульщиками, избежавшими второго пришествия Господа. (Очевидно, он называл Уничтожение вторым пришествием.) Он, Джейсон Мадж, — пророк третьего и последнего пришествия. Все должны покаяться, получить отпущение грехов и ждать спасения, которое последует незамедлительно. Наконец братья Дазгубта подошли к нему и коротко переговорили с пророком. И речи закончились. Потом Вил спросил у них об этом эпизоде. Рохан смущенно улыбнулся и ответил: