Александр Шалганов - «Если», 2001 № 06

Случись такое на Параисо, даже всемогущему Речному Старцу долго придется разгребать дерьмо и объяснять, что к чему, кого можно брать за вымя, а к кому и близко нельзя подходить. Пока он будет теребить своих влиятельных ставленников, у него планету из-под ног выгребут.

— Есть, правда, разъяснение к директиве, — задумчиво сказал Сатян. — Если пославшему вызов разведчику местная власть оказывает содействие, тогда действия начинаются по согласованию с означенной властью, но не позднее чем через шесть часов. Для этого разведчик должен предъявить полномочия эмиссару до начала действий. То есть фактически сразу же по прибытии транспорта.

— Что же, это упрощает дело, — Старец внимательно посмотрел на меня. Если Мик встретит их и сообщит, что я готов завалить их конфискатом по самое не могу, то мы выиграем время. Много не надо, двух-трех часов хватит, их отзовут. Ну, вперед, юноша, порадуйте своих братьев по фиску!

— Я… я… — голос мой противно задрожал.

— Извини, — поднял ладонь Старец, — я совсем забыл, что пару дней у тебя будет мертвая вязка. Не бойся, Хора полетит с тобой, она будет рядом, ты уж постарайся ради нее.

Все это было немного странно и даже глупо, но я не мог справиться с собой. Хотелось лишь одного — чтобы она всегда была рядом и я мог вечно прикасаться к ней, обнимать ее, ласкать… При этом я трезво понимал, что все эти пляски на лужайке могли быть лишь приправой к любовному напитку, разбудившему во мне похотливого зверя. Минутами на меня накатывал жгучий стыд, тем не менее смешанный с гордостью, когда я вспоминал, что вытворял с Хорой в траве, на валунах, в беседке на обратном пути, на ступеньках крыльца…

Где это во мне таилось, в каких безднах? Я знал ответ, но лицемерил сам перед собой. Даже сейчас, когда танец Хоры все еще свеж в памяти, маленький человечек, который сидит в глубине моей души на корточках, с тонким стрежнем в руке и глиняной табличкой на коленях, может подсчитать с точностью до сотки дебета стоимость визуальной работы Барнаби на открытии ежегодного Отчета Канцелярии, выступление голдмахера Дро на конкурсе ювелиров или коллекции редких афродизиаков из наследства первых переселенцев. И вот этот человечек подозревает, что его хотят очень тонко обмануть, причем так искусно ему набивают баки, что и этот обман имеет свою цену как произведение высокого искусства.

Мы добрались до портала задолго до прибытия транспорта. Я предложил Хоре забраться в один из номеров рестхауза и немного покувыркаться на свежих простынях. Она покачала головой. Заметив, что я насупился, Хора поцеловала меня, сказав, что сил просто нет, совсем ее измочалил, такой крепкий мужичок оказался. Мне приятно было это слышать.

Прогуливаясь, мы обошли пустые залы контроля и досмотра. Я встретил охранника в смешной фуражке. Он узнал меня, рассказал старый анекдот про бронзового мытаря, я вежливо хохотнул. Потом он сказал, что окно откроется через полчаса, но раньше чем через час вряд ли начнется перемещение.

На самой площадке было жарко, тени от закатного солнца хоть и лежали на стальных плитах, но за день они так раскалились, что ходить по ним было нелегко. Мы немного походили вдоль периметра.

Я спросил Хору о других девушках, которых видел у Старца. Она нехотя сказала, что это ее сестры, и даже больше, чем сестры. Ограждения у площадки портала на Параисо не было, скалы начинались сразу за штырями сигнальных огней. В нескольких местах к ним лепились контейнеры с упаковочным хламом. Я рассказал Хоре, как в детстве мы с Тенеком пробирались узкими щелями к порталу, а злые ветры, бившие сквозь щели, пытались сбросить нас вниз, на камни. Ущелье, что за скалами, перехватывало воздушные потоки, скручивало их и выдавливало сквозь дыры и расщелины.

— Вон там, наверху, — вспомнил я, — мы прятались от прожектора, а из щели воздух бил вверх с такой силой, что можно было, наверное, на нем сидеть.

— Как же вы спустились вниз? — удивилась Хора.

— Ну, здесь не так уж и круто… За этим выступом камни осыпались так, что составили нечто вроде ступенек. Можно подняться метров на двадцать, оттуда видна все площадка.

— Сейчас посмо-о-о-трим, — засмеялась Хора, не успел я сказать даже слова, как она, легко перепрыгивая с камня на камень, исчезла ча выступом. — Ну, что же ты, — голос ее раздался уже сверху.

Я пошел за ней, потом вернулся к контейнерам, где уже присмотрел более или менее чистый кусок нетканки, прошитой крепкими шнурами. Такую материю используют для ограждений во время ремонтных или строительных работ. Доводилось видеть большие дома-памятники на реставрации, закутанные нетканкой. Подобранный кусок еще не успели разрезать для утилизации. Хорошая толстая материя, на ней гораздо удобнее, чем на жестких камнях и даже на траве! Я аккуратно скатал ее в трубу, обвязал шнуром и полез на утес.

Вскоре мы сидели высоко над площадкой портала, свесив ноги со скал, любовались в общем-то неприглядным пейзажем. Хора спросила, есть ли у меня дом, на что я долго и с шуточками рассказывал, в каких роскошных особняках довелось жить.

— Нет, не это, — настаивала она. — Свой дом, свой очаг, своя семья. Почему ты убежал из дома? Может, пора вернуться, пока чужие своды не обрушились на твою голову?

— Ты — мой дом, — ответил я и осторожно потянул ее за плечи назад.

Она не сопротивлялась, но только мы легли на белое полотнище, как взвыли сирены оповещения. Я выругался и вскочил. Транспорт прибывает минут через десять. Кому-то невтерпеж запустить лапы в наше добро! Хора тоже поднялась, мы приготовились спускаться, но гут в воздухе резко запахло озоном, стержни совмещения, редкими часовыми окружающие портал, заискрились, и в радужном мареве возник транспорт с исполнителями. Загудел поворотный круг, транспорт, большая металлическая коробка высотой с четырехэтажный дом, встал на свободную площадку.

Неплохо, подумал я, разглядывая старую, всю в зеленых и рыжих потеках обшивку транспорта. В нескольких местах она была изрядно помята. Хорошая маскировка. А вот сейчас будет сюрприз, и глаза обслуживающего персонала полезут на затылок при виде десанта черных бронекостюмов.

Но полезли на лоб мои глаза! Изумлению не было предела, когда тяжелые люки, откинувшись, превратились в сходни, и по ним хлынула пестрая толпа, одетая в немыслимые цветные одежды. Среди них торжественно вышагивали медленной поступью люди в силовых панцирях.

— Это еще кто? — непроизвольно вырвалось у меня, хотя я уже знал ответ.

— Буканьеры, — лаконично отозвалась Хора, пристально вглядываясь вниз.

Как же они здесь оказались? Я знал, что, в принципе, можно перехватить сигнал горячего вызова. Но, насколько известно, у разбойников, недолюбливающих технику, раньше не было сканирующей аппаратуры. Значит, теперь появилась.