Нэнси Кресс - «Если», 1998 № 08

— Садись, Фрэнк, — весело поприветствовал его Стейджинг своим приятным низким голосом. На нем была рубашка из какого-то переливающегося материала, украшенного разноцветными блестками — для его возраста это было уж слишком. Часы его — настоящий Аббот — не только показывали время, но и контролировали все жизненные функции организма, обнаруживали любые отклонения от нормы и давали рекомендации по их устранению. Если добавить к этому автоматический учет возрастных изменений, то Аббот мог весьма успешно заменить собой личного врача.

На исходе своих пятидесяти лет, высокий, несколько полноватый, с крупными мясистыми чертами лица и гладкими коротко подстриженными светлыми волосами, Оуэн выглядел пышущим здоровьем человеком в полном расцвете сил. Улыбка, то и дело появляющаяся на его лице, производила впечатление искренней — правда, только на первый взгляд. Было в нем что-то неуловимо неприятное. Возможно, все дело в пристальном взгляде, оценивающем собеседника с точки зрения конкретной утилитарной пользы. Да, скорее всего, дело было именно в этом, подумалось Фрэнку, — но в данный момент Стейджинг был сама любезность. Он придвинул стул для Фрэнка и лихо щелкнул пальцами, подзывая официанта.

Когда подошедший официант с поклоном подал ему карту вин, Оуэн даже не взглянул в нее.

— Попробуй, Фрэнк, «Вдову Клико» 94 года. Метрдотель даже не знал, что здесь есть такая роскошь, пока случайно не наткнулся на бутылки в дебрях складов Фиолетовой палубы. Дороговато, конечно, но уверяю тебя — оно стоит каждого потраченного цента.

— Мне пива, — сказал Фрэнк официанту.

В компании с торговцем он чувствовал себя неловко, но терпеливо сносил неудобства в угоду их приятельским отношениям. Они провели вместе множество приятных вечеринок за время длинного перелета из Звездного Централа. Оуэн был всегда очень любезен и не скрывал своего интереса к Фрэнку.

— Ну. так куда же тебя направили?

— Получил назначение на Люминос, — ответил Фрэнк.

— Люминос? — Торговец на секунду задумался. Он прищурил свои желтые глаза и через мгновение широко распахнул их. — Люминос, как же! Это чуть ли не на линии фронта, да?

— Возможно, — хмуро ответил Фрэнк.

— Конечно, Фрэнк, конечно! Я ведь замаскированный тараканий шпион — как это ты сразу не заметил?

— Да ладно, перестань, — ответил Фрэнк, — о таких вещах всегда лучше помалкивать.

— Все равно я уже знаю об этом, — продолжал Стейджинг. — Так значит, тебя посылают на Люминос? Но это же совершенно бессмысленно.

— Ну, кто-то же должен предупредить их, — сказал Фрэнк.

— Но почему именно ты? Это же несправедливо, Фрэнк. Ты только что возвратился из долгого одиночного полета. А до Люминоса тебе придется добираться неделю. Снова в одиночном полете на разведчике, и когда ты прилетишь туда, то ничем не сможешь им помочь. Сарьянцы на Люминосе не захотят разговаривать с тобой, даже узнав о грозящей им опасности. Торговцев там не будет, поскольку планета находится в зоне военных действий.

— Кто-то должен делать и такую работу, — ответил Фрэнк. — В конце концов, именно поэтому Флот и находится здесь. Мы должны предупреждать любую разумную расу, которая окажется на пути ихтонов.

— Они же не смогут убрать свою планету с пути армады ихтонов!

— Я знаю, — ответил Фрэнк, чувствуя правоту Стейджинга, но упрямо продолжил. — Все равно, мы должны дать им шанс.

Оуэн Стейджинг откинулся в кресле и поднял свой высокий запотевший бокал; кубики льда тонко звякнули

— Одно мне непонятно. Фрэнк: какая тебе выгода от всего этого?

— А почему я должен стремиться к какой-то личной выгоде?

— Оставь свою иронию, Фрэнк! Я думаю, что человечество многим обязано тем мужчинам и женщинам, которые сражались за их жизнь и свободу. Двадцать девять лет отдал ты службе на благо цивилизациям — и что получил взамен? Еще одно малоприятное и бессмысленное задание.

— Ладно, хватит, — возмутился Фрэнк, — а то еще посоветуешь предъявить иск о компенсации. Служба во Флоте — почетная служба; я многим ей обязан.

— Не спорю. — ответил Оуэн, — но есть какая-то ирония судьбы в том, что для тебя это опасное, скучное и неинтересное задание, а я мог бы извлечь из него существенную прибыль.

— О чем ты?

— Если бы я отправился на Люминос, — объяснил Оуэн, — то мог бы провернуть очень выгодное дело, которое мне только что подвернулось.

— Если у тебя это на уме, то заруби себе на носу — я не имею ни малейшего желания брать тебя с собой в сорок третий сектор, — ответил Фрэнк. — На Люминос я отправлюсь один. Да ты и сам знаешь законы; торговцам запрещено появляться в зонах боевых действий.

— А я и не собираюсь туда лететь, — ответил Оуэн. — Люминос скоро станет весьма опасным местом. Отказываться от всех удовольствий в обмен на возможность рискнуть жизнью, — это не по мне. Война — твоя профессия. Мое призвание — бизнес. Я хочу получить прибыль с твоей помощью и предлагаю тебе войти в долю.

Фрэнк спокойно посмотрел на улыбчивое лицо Стейджинга. Нечто подобное он и ожидал. С того самого момента, когда торговец только начал обхаживать его. И в принципе, у Фрэнка не было никаких возражений. Ему нравился Оуэн, его грубые шутки и вольные манеры. И если торговец действительно хотел завоевать его расположение, то ничего плохого Фрэнк в этом не видел.

— Прибыль? — с абсолютно бесстрастным лицом проговорил Фрэнк. — Не понимаю, о чем ты ведешь речь, Оуэн.

Засунув два коротких пальца в нагрудный карман, торговец выудил оттуда мешочек из коричневой замши, завязанный хитроумным узлом. Развязав узелок, он аккуратно вытряхнул содержимое наружу. Из мешочка на стол выкатилось нечто, внешне напоминавшее морскую гальку. Но никакая галька не могла бы излучать такое пульсирующее розовато-огненное сияние. От одного взгляда на драгоценный камень Фрэнк ощутил легкое головокружение; внезапно он почувствовал, что погружается в странный голубоватый полумрак. Его сознание уплыло куда-то очень далеко от тела и теперь находилось вблизи чего-то в высшей степени необычного, имени чему он не знал.

— Что это за чертовщина? — спросил он.

Оуэн сдвинул камень на середину стола.

— Это огненный камень Грея, — пояснил он, осторожно коснувшись его пальцем. — Одна из редчайших вещей во Вселенной — психоотражающий минерал, способный усиливать или преобразовывать душевное состояние человека. Обрати внимание, как меняется его цвет когда я подношу руку. Для каждого, кто его носит, он излучает свое неповторимое сочетание цветов. Ученые до сих пор не могут объяснить этот феномен.

— Никогда ни о чем подобном не слышал, — увлеченно произнес Фрэнк.

— А все потому, что ты не интересуешься новостями моды, — продолжал Оуэн. — Кольца с этими камнями вызвали небывалый ажиотаж в модных салонах. В этом году нет украшения престижнее — по крайней мере, так утверждает журнал «Мода гуманоидов Вселенной».