Нэнси Кресс - «Если», 1998 № 08

Резюме: популярность фантастики возросла, потому что в среднем писать стали хуже.

— Говорят, что Вы создаете роман в жанре фэнтези? Это следование моде, попытка достижения коммерческого успеха или нечто третье? Как Вы относитесь к фэнтези вообще и к творчеству Дж. Р. Р. Толкина в частности? (И. Игнатьев, г. Казань)

— О моем романе в жанре фэнтези — это правда. Более того, я его уже написал. По слухам, первая книга (всего их две) уже вышла. Фэнтези ли это? Не знаю. По антуражу — да. Условное средневековье, мечи и магия… Не буду предварять прочтение объяснениями, что я пытался сказать этой вещью, оказавшейся для меня очень тяжелой. Скажу лишь, что родилась она из нескольких фраз в «Солярисе», запавших мне в сознание очень давно, что-де поверить можно лишь в бессильного и сомневающегося Бога.

Почему именно фэнтези? Не знаю, так получилось само. У меня сначала возникают картинки, и этот процесс я почти не контролирую.

К фэнтези вообще я отношусь нейтрально: если произведение интересное, я его читаю — и наоборот. Толкина почти не люблю, считаю занудой и весьма посредственным рассказчиком. Его выручает лишь отменное знание кельтского и валлийского фольклора Но это не искупает рыхлости текста и искусственности сюжета. На мой взгляд, сиквел Перумова написан лучше.

— В Вашем совместном с М. Успенским романе «Посмотри в глаза чудовищ» главным героем Вы сделали Гумилева. Чем обусловлен такой вы бор? Почему не Маяковский (тоже был изрядный авантюрист) или Волошин? (Н. Гуревич, Санкт-Петербург)

— Очень распространенное заблуждение: что героя можно выбрать. На самом-то деле все происходит наоборот. И мы счастливы, что Николай Степанович решил вернуться в мир с нашей помощью.

Что касается Маяковского, то он скучен. Авантюризм его заключался разве что в па-де-труа с Бриками да путешествиях по железной дороге в Париж и на пароходе в Америку. Волошин более конкретен, но вял и анемичен. Они не захотели возвращаться в мир чем нас ничуть не расстроили.

— Многие фантасты предсказывали и описывали конец света — ядерный, экологический и т. п. Каким видите Вы наше будущее? (А. Сорокина, Мурманск)

— Я думаю, человечество уцелеет и даже не изменится радикально. Если без подробностей, которые вариабельны, то можно прогнозировать постепенный спад темпов развития, сглаживание (но не исчезновение) перепадов в жизненном уровне и в целом — достаточно скучную жизнь с большим количеством событий, но не приключений. Многие будут этим недовольны…

Напоминаем, что в рубрике «Прямой разговор» вопросы авторам задают сами читатели. Ждем ваших писем, адресованных патриарху зарубежной фантастики Брайану Олдиссу. Вопросы принимаются до 15 сентября.

Точка зрения обозревателей, анализирующих состояние фантастического рынка за первое полугодие, может показаться чрезмерно оптимистичной. Однако нам кажется, что после сумеречного ландшафта, нарисованного критиками, обозревателями и писателями, подобный пейзаж в розовых тонах скрасит существование поклонников фантастики.

В последнее время стало модным, если не сказать ритуальным, рассуждать о кризисе российской фантастики. Писатели якобы не имеют сил и возможности вырваться из порочного круга навязываемых издателями стереотипов, а читатели устали от россыпи ярких обложек на лотках и в магазинах. Между тем любители фантастики на окраинах бывшей «великой и могучей» не видят и десятой части того, что печатается в центре. Об этом свидетельствуют отклики читателей с периферии в компьютерных сетях. Оптовики же, от которых зависит распространение книг на юг и восток России, в большинстве своем, в фантастике не разбираются. Посему, предпочитая не рисковать, везут в глубинку «проверенные» детективы и дамские романы. Так что вполне можно согласиться с утверждением, что если кризис действительно имеет место, то есть смысл говорить не о кризисе фантастики вообще, а о кризисе распространения фантастики. [7] Подробнее oб этом см. в обзоре «Что-то странное грядет…» в «Если» № 3. 1998 г.

Несколько лет назад мы с завистью говорили о западной системе книгоиздания, однако теперь, серьезно увеличив количество наименований, нам остается лишь вожделеть внедрения у нас западной системы книготорговли. Совершенно очевидно, что издательство, первым сумевшее доставить очередной хит Василия Головачева в одиноко стоящую на берегу океана ярангу, существенно не увеличивая при этом цены за экземпляр, тут же озолотится, но у одних не хватает сил для организации сети распространения, у других нет средств, у третьих желания. Естественно, возникает ощущение кризисной ситуации, из которой издатели пытаются выбраться по мере своих возможностей. Попытки эти довольно-таки унылы, а результаты — скорбны. Одни просто перестают печатать фантастику вообще, исходя из принципа: есть фантастика — есть проблема, нет фантастики — нет проблемы. Другие секвестируют тиражи и меняют гонорарную политику. Третьи…

«Так ведь это и есть кризис», — воскликнет нетерпеливый читатель. Но давайте обо всем по порядку.

Аудитория, читающая фантастику, чрезвычайно неоднородна. Здесь есть место и высоколобому интеллектуалу, раскрывающему книгу в поисках ответа на вечные вопросы, и любителю логических задач и нестандартных идей, и поклоннику фэнтези — эскаписту-радикалу, пытающемуся убежать по мере сил от скуки и/или ужасов этого мира. Здесь можно встретить восторженного тинэйджера, искренне радующегося победе «наших» над жукоглазыми, и человека, озабоченного будущим цивилизации… И каждый из них, заметим, дорожит своим временем. Поэтому, когда он подходит к прилавку, ему хочется быстро отыскать нужную ему и только ему, книгу. Гриф «фантастика», приводящий в исступление читателя еще каких-то 5 — 10 лет назад, сейчас уже никого сам по себе не привлекает в силу размытости, неопределенности. Вот и дробится фантастика на серии, а те, в свою очередь, на подсерии, дабы каждый получил свое и никто не ушел обиженным. Одним — «Вертикаль» и «Виртуальный мир», другим — «Фантастический боевик» и «Стальную крысу» Одним — «Заклятые миры» и «Абсолютную магию» другим — «Звездный лабиринт» и «Абсолютное оружие», а иным и вовсе «BattleTech» и «DragonLance».

Однако далеко не все потенциальные покупатели подозревают о существовании различных внутрижанровых подсерий. Это «тайное знание» доступно лишь фэну, прошедшему сквозь горнило конвентов и фэнзинов. Как же привлечь тех, кто не в курсе и которых явное большинство? Ответ понятен — визуальным рядом, адекватным ожиданию читателя, а именно — художественным оформлением книги. Любитель фантастики, оказавшись в магазине и даже мельком взглянув на обложку, должен получить четкое представление о том, что перед ним — НФ или фэнтези, технотриллер или хоррор… И только после этого он, может быть, ознакомится с аннотацией и при благоприятном стечении обстоятельств (наличие денег, соответствующее настроение) купит эту книгу.