Барри Лонгиер - Песнь слона (Цирк - 2)

- Зачем он тебе?

- Это мой хрустальный шар, моя дверь в будущее. Гадалка собралась было что-то сказать, но Чужак не дал ей вымолвить ни слова, воздев вверх перепачканные грязью руки.

- Подожди! - Взгляд его был устремлен куда-то в темноту. - Я вижу их! Да! Теперь я вижу их!

Опустив глаза, он посмотрел на гадалку:

- Твое имя Тарзака.

Женщина разочарованно покачала головой:

- Я же сама назвала тебе свое имя.

- Что верно, то верно. - Чужак закрыл глаза. - А еще... ты родом из Тарзака.

- Хватит паясничать, - насмешливо бросила гадалка.

- Я не ошибся? - с улыбкой поинтересовался Чужак.

- Но ведь это мое имя!

- Ах да! Понимаю! - кивнул он. - Пожалуйста, ты уж прости мне мое убогое пророчество! Сейчас я попытаюсь исправиться. - Чужак смерил женщину долгим взглядом. - В Тарзаке ты обучалась у Ширли Смит, великой Мадам Зельды.

Тарзака вздохнула:

- Великая Мадам Зельда была единственной предсказательницей судеб в Старом Цирке.

- Да знаю я, знаю, - Чужак снова улыбнулся. - Приношу свои глубочайшие извинения.

Тарзака вытянулась возле костра, подперев голову ладонью:

- Ты становишься ужасно скучным, Чужак.

Изобразив жест крайнего отчаяния, несостоявшийся прорицатель хлопнул ладонями по камням. Затем, в задумчивости наклонив голову, улыбнулся и продолжил:

- В Тарзаке ты тайно жила с человеком, которого звали... При этих словах гадалка вскочила как ужаленная:

- Это ложь! Откуда тебе знать об этом?

- Это не ложь, Тарзака, - Чужак устремил взгляд на "хрустальный шар". - Его звали Ангарус. Он истинный красавчик, верно? Высокий, сильный, белозубый, с гладкой загорелой кожей, а волосы словно вороново крыло. А его руки... такие сильные! А тело...

Гадалка недоверчиво посмотрела на комок грязи, затем перевела взгляд на Чужака:

- Откуда тебе это известно? Незнакомец улыбнулся:

- Твои родители хотели отдать тебя замуж за Видара, кассира-казначея из Сины. Он был богат, завидный жених. Но с Ангарусом ты бежала под покровом ночи из...

- Довольно! - Изумление гадалки сменилось гневом. - Ты не ясновидец, а обычный мошенник. Сплетни не имеют ничего общего с ясновидением!

И вновь Чужак улыбнулся:

- Похоже, я снова попал впросак.

- Довольно, Чужак, хватит!

В который раз дрессировщик смерил ее долгим взглядом:

- В своих мыслях ты признаешь себя обманщицей. Ты знаешь, что линии руки - это просто морщинки на коже, а карты - всего лишь листочки бумаги. Твой хрустальный шар - отполированный кусок кварца, нужный лишь для того, чтобы поймать луч света и отвлечь внимание того, кому гадаешь.

Слова Чужака разожгли в гадалке злость. Ее глаза горели ненавистью подумать только, этот дрессировщик осмелился разоблачить самую суть ее ремесла!

- Когда ты была маленькой девочкой, великая Зельда частенько говорила тебе, что нести всякий вздор неотесанной деревенщине - это и есть настоящее искусство гадания. Ты, конечно, помнишь первого своего клиента. Пока ты отвлекала его внимание, Зельда шарила в пожитках, подавая тебе знаки о том, какие вещи среди них находятся.

Тарзака побледнела.

- А сколько медяков я получила за свое первое гаданье?

- Ни одного, - покачал головой Чужак, - он заплатил тебе плодами тунгового дерева. Твоя наставница Зельда взяла себе половину. В тот же день на рынке ты поменяла свою долю на медяки. За ягоды ты выручила двадцать один мовилл. Долю причитающихся ей плодов Зельда съела.

Чужак заглянул гадалке в глаза.

- Ну что? Я успехи делаю? - И, не дожидаясь ответа, продолжил: - Или нет? Тогда позволь мне попробовать еще раз. Когда тебе исполнилось четырнадцать, ты, путешествуя вместе с отцом, упала с лошади и получила увечье. С тех самых пор тебя мучают боли в животе. Сейчас ты находишься здесь потому, что идешь на юг из Дирака. Там ты услышала, будто есть такой целитель, который...

В изумлении Тарзака вскочила на ноги и медленно попятилась прочь от Чужака. Тот удивленно поднял брови:

- Ну что? Теперь-то я добился успехов?

- Да ты настоящий дьявол! Чужак развел руками:

- Эх, все-таки я не справился! - Подавшись вперед, он взял в руки комок земли и перевел взгляд на гадалку. - Бедная Тарзака! Целитель-то ничего не смог сделать, верно? - И он снова посмотрел на комок земли. - В моем хрустальном шаре видна твоя судьба, твое будущее. Желаешь о нем услышать?

- Будущее?

Чужак вновь заглянул в свой "хрустальный шар":

- Конечно же, доброе прорицание лишит тебя неожиданных радостей, дурное - отравит отпущенные тебе дни. Так рассказать тебе, гадалка, о твоем будущем?

Повернувшись к Чужаку спиной, Тарзака бросилась наутек - прочь от костра в спасительную темноту, к дороге, что вела в сторону Мийры. Вдогонку ей донесся крик Чужака:

- Только не останавливайся! Беги! Беги! За тобой гонятся духи Змеиной Горы! Беги! Торопись!

Оставшись один, Чужак посмотрел вслед скрывшейся во мраке гадалке. Затем перевел взгляд на комок грязи и, взяв в руки, зашвырнул в ущелье. На его глазах комок растекся по камням темной жижей. Чужак сел возле костра, обхватил руками колени, опустил на них голову и заплакал.

Вскоре небо над его головой окрасил свет утренней зари, однако лишь в полдень лучи солнца коснулись восточной стены расселины, согрев дно ущелья Змеиной горы. Подняв голову, Чужак взглянул на узкую полоску неба где-то в вышине. На севере собирались темные тучи. Ему показалось, будто они отражение его собственной души. Он посмотрел на черную стену ущелья:

- И это тоже отражение моей души!

Чужак сплюнул и огляделся по сторонам в поисках топлива для догоравшего костра. Его взгляд наткнулся на мешок с вещами гадалки. Рядом с мешком стоял винный кувшин, горлышко которого было перетянуто веревкой. Подняв с земли несколько сухих веток, Чужак бросил их в огонь, а затем потянулся за кувшином.

- Неужели я стану еще и вором, словно мало мне того, что я изгнанник?! - заговорил он, обращаясь к кувшину как к единственному собеседнику.

Поместив кувшин между колен, он вытащил деревянную затычку, поднес горлышко к губам и сделал жадный глоток. Он опустил кувшин на землю и, встряхнув головой, произнес:

- Нет. Изгнанник - это Джонджей. А он мертв. Я - всего лишь Чужак.

Сделав еще глоток, он продолжал:

- А Тарзака так ничего и не дала мне за мое предсказание. Чужак встал, держа кувшин за горлышко, и крикнул, обращаясь к противоположной стене ущелья:

- Чужак - вор! А если Чужак - вор, то он ни в чем не виноват, хихикнул он, отпив еще немного вина.

Посмеявшись над собственной шуткой, он услышал раскаты грома, ворвавшиеся в ущелье откуда-то с севера. Заливаясь смехом, Чужак принялся подпевать грозным раскатам, время от времени прикладываясь к сосуду с вином. Отняв наконец кувшин от губ, он подошел к обочине дороги и заглянул в бездонную пропасть, на блестевшую где-то далеко внизу реку.