Барри Лонгиер - Враг мой (сборник)

Мне почему-то кажется, что это нападение, что он осуждает мой метод учебы в бессознательном состоянии.

- Кое-что усвоил. Но предстоит еще разложить все по полочкам.

Капитан показывает на звезды.

- Какой в этом смысл, Язи Ро? В чем цель?

- Ты о Вселенной?

Он утвердительно кивает. Я не помню, что говорится об этом в Талмане, и не могу похвастаться собственными умозаключениями, поэтому отвечаю вопросом на вопрос:

- Разве у всего обязательно должна быть цель?

Капитан разглядывает меня слезящимися карими глазками, потом снова переводит взгляд на звезды. Его голова клонится вбок.

- Наверное, нет. Хотя было бы проще, если бы была.

- Проще?..

- Проще определить, способствую ли я достижению этой цели или пытаюсь не позволить ей осуществиться.

Меня уже переполняют странные вопросы и не менее странные ответы.

- Чего бы тебе хотелось больше, капитан Мосс?

Мой собеседник усмехается, отворачивается, спускает ноги на пол.

- Если ответить, что я препятствую осуществлению цели, то это прозвучит слишком горько, верно?

- Верно. Хотя то, что для одного - горечь, для другого - просто реализм.

Мосс не обращает внимания на мою усталую шутку.

- Горечь - не самое худшее, что бывает на свете, - произносит он.

Сидя на краю ускорительной кушетки, я наблюдаю, как капитан массирует себе шею, крутит головой, разминая затекшие мышцы. Возможно, кому-то Эли Мосс кажется человеком с дурным характером, я же вижу сгусток боли и ощущаю к нему братское расположение.

- Я вынес из Талмана, что каждый из нас волен выбирать свои цели, но при этом существует и другая, всеобъемлющая цель.

Мосс оборачивается ко мне.

- А как быть, если эта всеобъемлющая цель истребляет мою собственную? - Не дожидаясь ответа, он опять отворачивается. - У меня был друг. Его послали на бессмысленную смерть.

- Макс Стерн, - догадываюсь я. - Восстание в Булдахке.

- Да уж, вы успели покопаться в моем прошлом...

Капитан надолго умолкает. Когда он снова открывает рот, я слышу в его голосе рыдание.

- Тебе понятно, что такое любовь одного мужчины к другому?

- Нет.

Он щурит глаза, раздувает ноздри.

- Кто ты такой, чтобы судить, драк?

Мне делается невыносимо грустно.

- Я не сужу, капитан. Ты спросил, понимаю ли я любовь мужчин, и я честно ответил, что не понимаю. Точно так же мне не понятна любовь мужчины к женщине, женщины к женщине, драка к драку - вообще никакая любовь. Это потому, что из меня выжгли огнем то, что необходимо для понимания любви.

Человек удивленно смотрит на меня, потом встает.

- Да, драк, твои кошмары, похоже, пострашнее моих.

Он дружески кладет руку мне на плечо, ободряюще смотрит на меня и уходит. Я остаюсь наедине со звездами.

Позже, пока Жнец готовит мою капсулу, я проверяю, занял ли свою капитан. Открыта одна моя.

- Когда отключится капитан?

- Никогда. Он всегда бодрствует. - Гигант прикасается к кнопке плейера.

- Ваш Дэвидж уже покончил с этим. Говорит, тебе это может пригодиться.

- Что это такое?

- Не пойму... - Он косится на бумажку. - Что-то, связанное с Тиманом. Какое-то "Выживание"... Автор - драк. Включить?

- Валяй! Ты служил в подразделении наемников вместе с капитаном Моссом, Жнец. С кем вы воевали?

Жнец не торопится с ответом. Наконец я слышу:

- С драками при подавлении двух восстаний в системе Лота. С драками, людьми и викаанами, когда охотились на пиратов Надок Рим. С людьми при вторжении на Эам.

- Спасибо. Хотя странно, что ты так охотно отвечаешь. Все-таки ты бывший ильшеве.

Жнец пожимает плечами и широко ухмыляется.

- А мне скрывать нечего, как и тебе. Когда будете готовы лететь на Амадин, кликните меня. - Я уже не знаю, как относиться к его ухмылке. Между прочим, Ро, я тоже никогда не отключаюсь. Так что у меня уйма времени, чтобы копаться в чужих вещах. Приятных снов.

Напоследок я кошусь на Фалну, закрываю глаза и замираю. Капсула снова задраивается, в моей голове звучат новые слова, возникают странные картины. Но я успеваю подумать: возможно, Жнец не шутит.

23

У тиманов есть анекдот. Человека, драка и тимана запирают вместе. Человеку велено заколоть драка, драку - заколоть человека, тиману подружиться с обоими и снабдить их ножами.

Даже анекдоты тиманов учат неким истинам. Главное они постигают смолоду: для того чтобы выжить, тиманы должны скрывать свою истинную роль.

Как цивилизованная раса тиманы моложе людей и гораздо моложе драков. Но их анекдоты имеют давнюю историю постоянных трансформаций. Когда-то этот звучал иначе: "Рилигана, хирата и тимана заперли вместе..." Но так было одиннадцать тысяч стандартных лет назад. Рилиганов не стало, хиратов уцелела жалкая горстка - забавные экспонаты на планетах, где правят тиманы.

На свои анекдоты, как бы часто и в каких бы вариантах они их ни слышали, тиманы реагируют всегда одинаково: массивные седые головы кивают, соглашаясь с мудрой мыслью, а толстые лиловые губы презрительно кривятся на тиманский манер. Тиманы не умеют смеяться и даже не имеют какого-либо заменителя этой эмоции. Кроме того, они не кричат, не гневаются, не выказывают ни боли, ни разочарования. И не потому, что не способны на все это, просто они контролируют себя, чтобы не выдать истинного отношения. Тиманы разделены на две категории: "учителя", к которым обращаются "'до Тиман", что значит "для Тимана", и все остальные. Звание "'до Тиман" учитель присваивает своему особенно усердному ученику, превращая в учителя и его. Самый уважаемый академический институт на Тимане - это Ри-Моу-Тавии, где дорос до "'до Тимана" Эстоне Фална.

Тиманы живут гнездами - группами из тридцати - сорока генетически родственных особей, в которые входят от одной до трех особей женского пола с единственной задачей и способностью: есть и производить на свет потомство. Тиманы мужского пола обожают головоломки, что проявляется в их играх, искусстве, музыке, а также в их поведении в бизнесе, управлении, дипломатии.

Драка, написавшего книгу о выживании тиманов, зовут Вигас Торм. Это кабинетный ученый с Драко, ни разу не ступавший на Тиман.

Новое воскрешение, на сей раз при помощи Йоры Бенерее. Этим различия не исчерпываются. Я выхожу из забытья не один. Тиман уже близко, поэтому открываются все капсулы. Мне промывают глаза, и я вижу Фалну, сидящего в своей люльке и растирающего онемевшую шею.

- Фална, тебе понравилось в Ри-Моу-Тавии на Тимане?

Фална моргает, трясет головой.

- Там было ужасно тоскливо. - Он вылезает из капсулы и, шатаясь, направляется в душ.

Шлюз открывается, впуская внутрь корабля ядовитый воздух Тимана. Сквозь щиток гермошлема я вижу троих тиманов, окутанных парами удушливого газа. Самый мелкий из троицы - Атруин'до Тиман, представитель "Тиман Низак". Он на прекрасном английском языке знакомит Дэвиджа и нас со своими спутниками, Притихом и Ринисехом. Тиманы якобы испытывают ужас перед насилием, во всяком случае, когда насилию подвергают их самих, однако сразу видно, что Притих и Ринисех - телохранители. Судя по их облику, они способны не задумываясь пустить в ход кулаки и оружие, спрятанное, наверное, под их буро-серой одеждой.