Барри Лонгиер - Враг мой (сборник)

Якс прогневался и послал к принцу Нубе гонца с приказом оставаться на месте. Капитуляцию вправе принять только он, царь риппани-ка. Одновременно Якс созвал воевод и приказал им готовить воинов к бою. Узнав, что ему угрожает армия родного отца, принц Нуба приказал своим воеводам ответить тем же. Никто не знает, кто нанес удар первым: может, не выдержали нервы у лучника Якса, может, у лучника Нубы. А может, причиной стал одинокий тиман, оказавшийся между двумя огнями...

Пока два могучих существа с когтями нападают друг на друга и рвут в клочки, третье существо - маленькое, мягкое, гладкое и медлительное успевает ускользнуть.

В эту ночь Фалну и меня поглощает любовь. Я не зачинаю, просто люблю. В какое-то мгновение мне кажется, что Фалной движет жалость, но я быстро перестаю об этом думать. Я отдаюсь страсти и нежной привязанности.

26

С утра у меня новый гость - Дэвидж. Я жду от него комментариев насчет присутствия Фалны и его жестов приязни в мой адрес, однако эту тему человек обходит молчанием. Фална поит нас чаем, а я лежа потчую Дэвиджа байкой о чудовищах с когтями и другом существе - маленьком и мягком. Я рассказываю ему про царя Якса, принца Нубу и старейшину гнезда, потом перехожу к истории Соединенных Штатов Земли, Палаты драков и политика, почувствовавшего угрозу дли своих соплеменников, Хиссиеда-до' Тимана. Дальше следуют "Дуоа Ярил", или Предания о Безумии: вождь Миджие с Син-диг, предавший огню собственный народ, зелоты из земной Масады, наложившие на себя руки, самоистребление племен на Балканах, в Ирландии и на Ближнем Востоке. Выслушав тиманскую мудрость, Дэвидж долго разглядывает внутреннюю сторону пустоты, а потом спрашивает:

- Как же принудить двух скорпионов прекратить драку? Не знаю, кто в данном случае фигурирует в обличье скорпионов - скорее всего когтистые чудища из тиманской притчи.

- Вряд ли это возможно, - говорю я.

- А как насчет того, чтобы скорпионы снова занялись старым трухлявым грибом? - Глядя на меня, Дэвидж хмурится. - Странный у тебя вид, Ро!

Чтобы не выдать себя, я отворачиваюсь к имитации камина.

- Кажется, я начинаю понимать, как легко начаться войне и как трудно ей завершиться. Нет, скорпионы уже не займутся старым грибом, как ты изволил выразиться. Гриб, то есть Хиссиед-до' Тиман, мертв.

Фална ставит передо мной чай и добавляет, глядя на Дэвиджа:

- Причины начала боев мало связаны с происходящим сейчас, дядя. Хиссиед-до' Тиман дал направление и высек искру. Теперь смертоубийство развивается само по себе.

- Объясните! - требует Дэвидж у нас обоих. Я мысленно перебираю причины войны.

- Думаю, что первый же акт насилия изменил все первоначальные мотивы, и причины продолжать войну необыкновенно размножились. Если добраться до первоначальной причины войны на Амадине, то она окажется никак не связанной с прочими причинами, множащимися день ото дня. Я еще не родился, а первоначальный повод уже превратился в смутное воспоминание.

- Хиссиед умудрился побудить Соединенные Штаты Земли и Палату драков приступить к колонизации Амадина с разницей в считанные месяцы, - уточнил Фална. - Через несколько лет он спровоцировал спор из-за земли, приведший к актам самосуда. Обе стороны считали себя правыми. Когда выдвигаются доводы вроде "они убили моего родича" или "они разрушили мою деревню", то разум уже не имеет отношения к происходящему.

Я киваю и присовокупляю к сказанному:

- Они пытали и убивали моих друзей и любимых... - Я трясу головой, чувствуя, как в душе оживают старые чувства. - Я воевал не за право на недра и не из-за земельных споров. Я воевал, потому что... столько смертей, столько ужасов! Словом, это был единственный способ дать сдачи.

Говоря это, я чувствую, что слова мои безумны. Но безумие не делает довод менее реальным, менее сильным. Фална кладет руку мне на плечо, чтобы успокоить. Я накрываю его ладонь своей. Дэвидж отворачивается.

- В чем дело, дядя? - спрашивает Фална.

Дэвидж хлопает ладонями по подлокотникам кресла.

- Не знаю. Я все время ищу волшебную скрепку, которая удерживает все это вместе. Снимите ее - и все распадется на составные части. Тогда мы обнаружим, кто пытается убить нас и вызвать недоверие к "Кода Нусинда", решение проблемы Амадина появится само собой, а мы вернемся домой. Но, увы, у всех свои мотивы. Например, тиманам "Кода Нусинда" мешает скрывать их тайну о причинах войны.

- И о том, как они выживают, - напоминаю я.

- А земному ИМПЕКСу? - спрашивает Фална.

- Там я мотива не усматриваю. Но на Земле есть политическая партия "Черный Октябрь"... Слыхал о такой? - Вопрос обращен к Фалне.

Не снимая руки с моего плеча, Фална отвечает:

- Конечно. Это четвертая по численности партия на планетах, состоящих в союзе с Соединенными Штатами Земли. Главная цель "Черного Октября" разрушить договор между СШЗ и Палатой драков и вступить в Амадинскую войну на стороне Фронта Амадина.

- Кита получила весточку от Санды, - сообщает нам обоим Дэвидж. Возможно, Майкл Хилл состоял в "Черном Октябре". Его бур действительно мог быть поддельным. Санда связывался с "Карнараком". Плата, найденная в пещере, не похожа на изделие "Низак".

- А драки? - гну свое я и гляжу на Дэвиджа, тот - на Фалну.

Фална снимает руку с моего плеча, садится рядом со мной на кровать и отвечает:

- Да, в среде джетаи диеа существует оппозиция к "Кода Нусинда". Она немногочисленна, но очень резко выступает против включения в Талман книги, написанной человеком. Некоторые доводы этой фракции весьма убедительны. Однако во время дебатов я находился на Земле.

- Ты голосовал?

- Разумеется. Я выступил за включение в канон книги "Глазами Джоанн Никол" в качестве "Кода Нусинда".

Дэвидж встает и засовывает руки в карманы пиджака.

- Итак, свои мотивы есть у каждого, но они не могут служить причиной продолжения войны на Амадине. Война питает сама себя, независимо от того, что происходит в остальной Вселенной, и независимо от того, узнаем ли мы, кто на нас покушался... Боюсь, Язи Ро, что Шигги и этот Зенак Аби, джетах с Амадина, откусили больше, чем мы сможем проглотить.

Изображение дакиза нависает над гнездом; одновременно в наших головах проплывают призраки планет и несметных армий.

- Угроза, которую можно обратить против нее самой, перестает быть угрозой. Галактическая коалиция племен может быть раздроблена, исходя из обязательных внутренних разногласий: между составляющими ее расами, верованиями, происхождением, целями, союзническими обязательствами, интересами, любыми мелочами, которые могут быть гипертрофированы в глазах недругов...

И мы наблюдаем, как шажок за шажком единая и непобедимая сила дробится по расовым, религиозным и сектантским, политическим, классовым признакам; все это - формы племенной общности. Казалось бы, все очень просто; однако существуют силы, которые не разделить (это редкость), а также такие, которые проще ввергнуть в конфликт с третьей силой.