Александр Логачев - Проект «Сколково. Хронотуризм». Книга 1

— Саня! — окликнул Юра. — Ты что?

— А?.. Нет-нет. — Саша поспешил улыбнуться. — Ничего. Идем.

Пошли. Незаметно от друзей Саша всматривался в темные обочины, гаражи, сараи… Игоря нигде не было видно. Хорошо замаскировался.

И тут вдруг Сашу подсекла мысль: «А вдруг брата вообще нет?! А? Мало ли что могло случиться с пришельцем из будущего в нашем дурном времени…»

Игорь Коротин

Но он был здесь. Он все видел: как парни вышли из троллейбуса, пошли в глубь квартала, видел, что они напряжены, но стараются держать себя в руках, — и это хорошо.

Игорь невольно сравнил данную картину с прошлым путешествием. Вроде бы все так же… и как будто есть отличия, да? Какие?..

Он чуть не отвлекся. Вздрогнул. «Дурак! — обругал себя. Смотри! Вот-вот. Не упусти!»

Саша Коротин

Вот-вот! Он шевельнул сухими губами. Игорь сказал: он перехватит вас на подходе, на улице. Значит, дело минуты. Вон он уже, этот дом. Вон тот подъезд. М-м… Будь оно все проклято навсегда и во веки вечные!..

— Добрый вечер, молодые люди. Опаздываете!

Немо

«А кем ты будешь, когда вырастешь?..» — сюсюкали взрослые дяди-тети после дежурно-ритуальных кривляний типа: «Ах, какой славный мальчик! Как тебя зовут, малыш?..» — и притворно улыбались в ожидании такого же дежурного ребячьего ответа…

Вундеркинда это не то чтобы раздражало — не хватало еще раздражаться! — но он чувствовал скучное презрение. И, сказав: «Я буду властелином судеб», с наслаждением наблюдал, как сладкая глупость на лицах превращается в тупое изумление.

Ну, потом-то, конечно, охи-ахи возобновлялись, делаясь, правда, какими-то пугливыми, ибо взрослые не знали, как вести себя с таким ребенком…

Он вспомнил это, усмехнулся. Эти трое наверняка задумают избавиться от него — Лом прав. Смекнул… Да и по их вытянутым физиономиям очень на то похоже. С полными штанами приступят к ликвидации. Уродцы! Взялись играть в большие игры и не подумали, что тут-то детство и кончится… Не жаль!

Не жаль. Гм…

Вдруг он поймал себя на том, что как бы немного и жаль. Но стоит лишь нажать на себя — и жалости не останется. Он нажал. И усмехнулся. К черту! Жаль — не жаль, что за гадание на ромашке…

А! Вот и они, соколики.

Он пропустил ребят, зашел за их спины:

— Добрый вечер, молодые люди. Опаздываете!

Игорь Коротин

Он моргнул — и чуть не вскрикнул.

Вот он, сволочь!

Игорь будто бы провалился на миг — а он в этот миг возник из ниоткуда.

Вернувшись из первого странствия, Игорь много раз ругал себя за тогдашнее глупое «Стой!», которым спугнул врага. И столько же раз, сколько ругал, столько и твердил: «Никаких криков-воплей, — старался вбить это себе прямо в подкорку. — Бей сразу! Молча. В упор!»

Но что в проектах хорошо, то в деле напрочь вылетает из головы — тут тебе не проект…

— Стой!

Немо

— Стой!

Он вздрогнул, резко обернулся.

И попятился. Сердце ухнуло куда-то — чуть ли не в штаны.

Вот он!

Мгновение вытянулось в годы. Время стало как тоннель, в котором лишь двое — он и эта мужская фигура. И он сразу понял, кто это.

Это его смерть.

Она пришла к нему сейчас. А может прийти через месяц. Через год. Через много-много лет. Это неважно! Главное, придет именно она. То есть он. Так — и никак иначе.

Ужас омертвил душу.

Разум покинул мозг.

Он бросил бежать в никуда.

Андрей Федотов, лейтенант МВД СССР

«Что-то не так…» — он понял это, когда их УАЗ покатил по объездному шоссе.

И насторожился. Вроде бы ничего худого, все как всегда. Пустая дорога, засыпающие дома справа, темный лес слева. Никого. Все как всегда… Старшина с заднего сиденья бубнил свое:

— …Перестройка, гад… Распустили всю мразь эту, на хрен. Усатого на них нету! Перестрелять бы, на хрен, таких козлов десятка три, другие б сразу обосрались, на хрен. Сидели бы, на хрен, тихо, как мыши в подполе…

Андрей был с этим в принципе согласен, однако сейчас бормотание ему мешало. Он нахмурился, хотел уже сказать: «Достал, Слава!..» — но тут машина, тягуче заскрипев тормозами, встала на красный свет, и ЭТО само вспыхнуло в сознании.

— Слышь, мужики, — удивленно сказал лейтенант. — Это чего со мной? Так странно вдруг почудилось! Как будто это вот — ну все вот это — со мной когда-то уже было. Это как?

— Дежавю! — блеснул познаниями шофер Коля, хотел развить мысль, но не успел.

Впереди, в барачном квартале, отчетливо хлопнуло.

Старшина так и подпрыгнул:

— Михалыч! Стреляют!

Андрей и Коля замерли.

— Не может быть, — удивился Федотов, и тут хлопнуло еще раз.

Коля так ударил по педали газа, что мотор взревел диким зверем.

УАЗ рванул на красный.

Но было поздно.

В районе остановки на шоссе вылетели двое. Первый — высокий, в темном плаще, в шляпе, второй — ниже, в джинсах, в светлой куртке. Оба бешено помчались в лес.

— Вон они!..

Игорь Коротин. Экстремум поля

Мир почти пропал. В нем осталась только летящая со всех ног мужская фигура — цель, суть, центр всего!

Игорь несся так, что в ушах свистело. Не отстать! Не отстать!

И он не отставал. Но и догнать не мог. Десять шагов! В эти десять шагов вложилось все.

Он сдуру бахнул первым выстрелом еще в квартале. Мимо!

Дурак!

Земля едва не улетала из-под ног. Бордюр. Шоссе. Лес. Сирена! Менты. Да, вон они.

Успеть!..

Он с треском вломился в лесные кусты. Здесь была тьма-тьмущая, но Игорь видел как по волшебству. Десять шагов! Все те же десять шагов!..

Ствол «Глока» взлетел на линию огня. Выстрел!

Есть!!!

Бегущего мотнуло, ноги заплелись на миг. Повисла левая рука. Но он бежал, бежал, бежал — бежал от смерти, а от нее помчишься и без рук, без ног.

Выстрел!

Мимо.

Игорь встал. Дыханье разрывало его. Он сильно выдохнул и не вдохнул. Двумя руками сжал рукоять «Глока».

Мазать нельзя. Никак! Пан или пропал.

Палец лег на крючок. Плавно, очень плавно…

Выстрел!

Бегущий взмахнул правой рукой — левая болталась плетью — и со всего разбегу грохнулся наземь.

Игоря будто окатило ледяной водой, мгновенно навалилась слабость. Он испугался: «Черт, недоставало только в обморок упасть!» — и кинулся вперед.

В два счета он был около упавшего, перевернул того на спину.

Тьма будто расступилась для него. Он видел лицо врага так, точно сияла полная луна, хотя все небо было в тучах.

Тревожные голоса перекликались где-то, метались лучи фонарей.

— Имя! — хриплым шепотом потребовал Игорь. — Имя твое!

Тот был еще жив. Глаза двигались, губы слабо дергались. Изо рта текла кровь.

— Имя! — Игорь ощутил, что вот-вот люто заорет. — Ну?!

Губы того скривились — от чего? От страха, злобы, гнева?..

Игорю показалось, что лежащий хочет кроваво плюнуть ему в лицо.