Александр Пташкин - Заморье

У Сары больше не находилось сил, чтобы успокаивать взрослого тридцатипятилетнего мужика, расчувствовавшегося в самый неподходящий час:

Скоро, совсем скоро начнется "концерт" и нам нужно будет сыграть первую скрипку. Ох, мой милый… боюсь я за тебя, что будет с тобой, если меня вдруг не окажется рядом?!

Молчание и грустный взгляд мага в ответ говорили о многом. Вир более не оглядывался на мирку.

Впереди мелькали неосвоенные пределы, коим не нашлось в местных сказаниях даже названий. Горы есть горы. Пестрые цветастые долины ютились меж каменных гигантов, а утрамбованная нить, что зовется дорогой, прорезала потерянную живыми существами местность насквозь, петляла меж порогов высокогорных речушек и скрывалась за горизонтом.

Удивительные и спокойные места, неужто не нашлось умного рассудительного правителя, способного превратить сие чудеса в настоящее процветающее царство?! Можно было бы с превеликой уверенностью сказать, что природа бережет свои самые драгоценные камни, что раскинулись на невероятные по величине просторы.

О чем сейчас думал Арсел, можно было догадаться с первого раза. Вечно голодный желудок к его собственному удивлению затих и сидел, затаившись, пережидая лучших времен. Приближение к своей ненаглядной волновало. Расквитаться за вероятно жестокое обращение с красоткой — идея-фикс. Только бы ее осуществить.

Соах с трудом поспевал за магами. Толстенький вурдук-наездник висел на нем тяжелым грузом. Да еще и надоедливо покряхтывал как старый дед. Для всеобщего блага стоило потерпеть временные неудобства и кобыла стойко преодолевала трудность.

Распогодилось. Солнце принялось припекать. А спрятавшиеся с ночи цветы на полянах раскрылись, приглашая тучных шмелей и бабочек отведать пыльцы на пестром ковре. Резвый ручеек, в коем копошились омули, усердно преодолевал порог за порогом, гудя, словно разозленный тявкающий щенок. На склонах каменных исполинов, поближе к воде, ютились березки. Было их немного, но все они со временем окрепли, возле них то и дело из чащи выныривал огромный зверь типа суслика, чистил мордочку и шерсть, а, напившись живительной влаги вдоволь, засыпал под кроной дерева к верху пузом. И лишь хищник покрупнее мог мелкого хитрюгу согнать с тепленького местечка так, что аж пятки у нерадивого сверкали.

Как сейчас каждый член отряда мечтал оказаться хоть на мгновение на месте неуемного суриката или дикобраза на водопое. История менялась и не обещала, что все вернется на круги своя. Будет ли здесь бродить еще когда-нибудь человек или вурдук. В другие времена вопрос бы показался из области бреда, а сейчас невольно и приходится задумываться.

Благо есть хороший транспорт. К удивлению седоков, кони подобрались удивительные. Воды не требуют, сена тоже, а несутся, словно летят, без остановок. Прямо сплошная магия, никак иначе! Об этом, уже в который раз, задумывался Вир, и все время ловил хитрый взгляд мирки, уж она то точно знала ответ. Хитра девка и сколько еще придумает благих дел.

Гон на лошадях так бы и остался в сознании легкой умиротворяющей поездкой, если бы не карки, нагрянувшие совершенно неожиданно, когда одна из крупных долин, в шутку прозванной Арселом, Желудок с Гастритом (гастрит в данном случае — река), осталась позади, а неподалеку показалась равнина, гладкая, без леса, как лысина у королевского шута.

Реверансов ожидать не стоило. Убийцы сразу приступили к реализации задуманного. Агрессивные крики гигантских воронов разнеслись по округе мгновенно, а за ними последовало пике с небес целой своры черни.

Неслись истребители с неистовой скоростью. Просвистев пулей в воздухе, карки поочередно вонзились клювами, словно стрелами, сначала в круп Антвара, затем, той же болезненной процедуре подвергли Соаха и Снежу. Кони встрепенулись и повалились вперед, как загнанные бегуны, наскочившие на препятствие. От наездников лишь и требовалось, что попытаться не попасть под пресс упавшего скакуна. Удался этот кульбит мирке и королю. А дерганная Соах умудрилась свернуть себе шею и придавить ногу Арселу своей грузной тушей так, что вурдук взвыл, как голодный волк. Мирка — более изворотливая, решила проблему простым, отренированным прыжком гимнаста, еще до того, как Снежа рухнула камнем на землю. Девчонка благополучно приземлилась рядом с погибшей кобылой и принялась высматривать разлюбезного Вира.

Все же Спять не покидает сознание хозяина ни на секунду, и даже в самые приятные моменты (например, любовь) помогает как может. А может она многое. Посему прелестный королевич уже стоял, как солдатик, по стойке смирно, еще и сумел сохранить жизнь жеребцу, вовремя сгруппировавшись. Что ж, кажется, это был первый случай, когда Виру удалось переплюнуть магичку, приятней в двойне, если сил-то особых не потребовалось. И Спять не протестовала и не тиранила тело мага — все бы хорошо, но только гости пожаловали…

Меткие стрелки из армии Фрила еще совершили оценивающий кружок прежде чем приземлиться, обернувшись в человеческий облик. Добрых посиделок ожидать не стоило. Правитель встал в обороняющуюся стойку, вытянув угрожающе руки вперед. Браслет заблистал привычным голубым светом, а тело принялось наливаться приятным холодком с ног до головы. Ладони окрасились сияющим белесым пламенем. Трусость когда-то являлась самой неотъемлемой частью характера короля, а сейчас сердце даже не екнуло, а взявшая бразды правления магия не отравляла, а наоборот дополняла.

— Ну, что малыши, потанцуем!!! — наглость и смелость Вира приободрили отряд и вызвали невероятный гнев у визитеров. Карки в миг отбросили перья как змеиную чешую и бросились из огня, да в полымя.

Момент истины всегда приходит, когда его совсем не ждешь, и обязательно бьет прямо в темечко или уязвляет до глубины души.

Светлый небосвод в мгновение затянулся темным, как черный саван, тучами. Пронесся в вышине всполох грома, задул сильный ветер. Задрожала и затрещала под ногами земля, словно ее разрывали на несколько частей. Не видавшая доселе потрясений равнина, раскололась на десятки островков, меж которых разверзлась черная, как смоль бездна, уходившая на бесконечное расстояние к центру Заморья, к его ядру. Видение сбывалось. Отряд попал в магическую ловушку, оказавшись в изоляции на одном из таких обломков, как на дрейфующей льдине. Повернуть процессы вспять можно было лишь одним способом — отвернуть шеи душегубцам, чернокнижникам. Хоть они были в наличии, коими и предстояло заняться.

Перед Виром, в совершенно наглой позе, с выдвинутой вперед ногой, стоял Квик — придворный советник, пакостник, ищущий теплое местечко в этой жизни и готовый продать душу кому угодно, лишь бы заплатили и подороже. В руке мерцало лезвие двуручника, а в глазах сущее безразличие за судьбу человечества. Да и зачем приспешник Фрила вдруг удумает вести философские рассуждения на данную тему. Все просто. Добить выжившего хозяина и заскочить на ступеньку выше в рангах нового повелителя. К тому же человеческая природа изменчива, как пластилин. В руках опытного волшебника можно состряпать любое чудо и главное — отобрать душу. В этом можно было убедиться сразу. Вглядываться в лицо Квика особо не пришлось. На мага глядели полные ненависти глаза, кудрявые стриженные волосы преобразились в косу, а цвет с русого сменился на жгучего блондина. В росте тоже произошли метаморфозы — советник осунулся и больше походил на сгорбившегося старика, в пропорциях внешних случились лишь плюсы — прибавилось мышц, от этого радости для королевича было мало. Со всей этой мощью нужно было как-то справляться и по возможности в короткий срок.