Журнал «Если» - «Если», 2000 № 09

Ни одной живой души, кроме его самого. Ни одного звука, кроме его тяжелого, затрудненного дыхания.

Перед тем как закрыть глаза, он еще раз проверил, хорошо ли заперта дверь. Потом прислонился лбом к рулевому колесу и стал ждать, пока воздух снова станет свободно поступать в легкие, а плечи скинут тяжесть страха.

Разбудил его оглушительный, назойливый треск будильника. В голове стоял туман, язык еле ворочался, словно после ночной попойки. Сколько же он выпил? Непонятно. Во всяком случае сейчас он лежал на кровати, поверх покрывала. Совсем один. И все еще в костюме, который надевал вчера к ужину. Даже ботинки не снял.

Мысли расплывались, вялые, как переваренные макаронины, и потребовалось некоторое время, чтобы смутно припомнить, что уже под утро он ввалился в темную спальню и рухнул на постель, измученный и пьяный. Нет, не пьяный. Всего полбутылки виски… Что-то еще…

Но настойчивый звон сверлил мозги, мешая думать. Поэтому он, не глядя, обрушил кулак на радиочасы. Щелкнула какая-то кнопка, но звон продолжался. Громкий. Требовательный. Похоже на телефон…

Патрик кое-как приподнялся на локтях. Это в самом деле телефон. Он снова плюхнулся на подушки и подтащил трубку к уху.

— Пак, где тебя носит, черт возьми? — просипел в самое ухо взволнованный голос Ларри. — Тренер на стенку лезет! Орет, как чокнутый!

— О Господи, который час?

Патрик повернулся на бок, прищурился, пытаясь разглядеть красные цифры на будильнике. Но какая разница?! И без того ясно, что он опоздал на тренировку.

Где-то на заднем фоне, перекрывая голос Ларри, раздавались перестук хоккейных клюшек, шипение паяльной лампы, которой часто пользовался ответственный за экипировку. Это означало, что Ларри, улучив минутку, спрятался за его столом, подальше от глаз тренера, и захватил с собой телефон.

Патрик свесил ноги с кровати, с трудом сел. Оказалось, что голова не так уж и кружится. Так, немного плывет, не то что после обычной пьянки.

«Но ты почти не пил», — снова вмешался противный внутренний голосишко, откуда-то из глубины души. Он откинул голову, прижался затылком к плечам, надеясь заглушить голос, поскольку что-то подсказывало ему: результат вчерашних событий может оказаться куда печальнее, чем выпивка накануне тренировки.

— … Давай сюда, да побыстрее, — продолжал шептать Ларри, почти в унисон с шипением лампы. Он еще твердил что-то о тренировке и необходимости пройти поле ускоренным темпом.

Патрик зажал трубку между ухом и плечом, рассеянно потер лоб и сначала недоуменно, потом с возрастающим ужасом уставился на крошки цемента, приставшие к ладони. Кажется, он начинает вспоминать…

— Пак, ты слушаешь? Эй!

«Не думай об этом. И шевелись поскорее».

Он тряхнул головой, прогоняя назойливые мысли. Безумные сны. Кошмары. Он слишком много выпил.

— Бегу! — проворчал он в трубку и, словно подстегнутый кнутом, начал действовать. В рекордное время он успел умыться, одеться, добраться до катка, напялить свитер и щитки. Лед приветствовал его, чистый и гладкий после недавней заливки.

— Пакен! — прогремел тренер, завидев его. — Двадцать кругов по полю!

Патрик расплылся в улыбке. Тренер с манерами и повадкой инструктора по строевой подготовке. Именно то, что надо!

Он быстро выкатил на край поля. Прохладный ветерок, ласкавший лицо, продул мозги, прояснил голову. Ноги двигались автоматически, сами собой, несли его вперед все быстрее, легко скользя по льду, успокаивая Патрика.

Механически выполняя задание, он, однако, не переставал думать о вчерашних словах девушки. Что она сказала насчет дома? Насчет того, что знает его?

Патрик снова нахмурился. Не верит он во всю эту чушь. Яркие огни в небе. Исчезающие руки.

Но тут тренер отдал новую команду, и у Патрика не осталось времени поразмыслить.

Тренер здорово бесился. Злился на Патрика за опоздание. Злился на Джейса за то, что не забил в броске шайбу в ворота. Злился на Ларри за то, что упустил шайбу на линии подачи. Злился на Суона за его неудавшийся перехват. Злился на вратаря, пропустившего голы.

И поэтому гонял игроков, как никогда раньше. Заставлял снова и снова повторять, казалось бы, уже отработанные схемы и движения. И только когда ноги Патрика стали дрожать и подламываться от усталости, сбавил темп.

К тому времени, как их наконец отпустили, Патрик был слишком измучен, чтобы как следует вымыться. Он просто стоял под струями горячей воды, обтекавшей ноющее тело.

В раздевалке царила непривычная тишина. Остальные были так же вымотаны, как и он. Ни шуточек, ни подколов, никто не думал швыряться полотенцами и хлопать дверями шкафчиков. Патрик лениво натянул свитер и не позаботился вытереть волосы. Слишком много усилий требовалось, чтобы поднять руки и причесаться.

Ларри на ходу толкнул его в плечо.

— Не хочешь пивка?

Патрик передернулся и, отмахнувшись, пробурчал что-то на прощанье. На улице уже было темно. Тренировка длилась даже дольше, чем он думал.

Патрик задрал голову и сжался от страха при виде звезд, усеивавших чернильное небо. Но все светила благополучно оставались на месте, и он побрел к машине, сгорбившись, как старик. Сегодня похолодало, и он неуклюже попытался втиснуть руки в карманы куртки. И едва не налетел на Каришу. Она стояла посреди тротуара, улыбаясь своей ослепительной улыбкой. Возбуждение забурлило в крови, пронизав его с такой силой, что он мгновенно забыл о сегодняшних испытаниях. Патрик замер, не пытаясь вытащить застрявшие на полпути пальцы. Она здесь, улыбается ему! Не пьяный сон! Истинная женщина, мягкая, теплая, ничем не пахнущая. Картины вчерашней ночи замелькали в мозгу. Ее тело совсем близко…

Но если она действительно настоящая…

Он робко поднял глаза, но она никуда не исчезла. Падающая звезда. Яркая точка, размером с кулак, дрожащая как раз над крышей катка.

Он повернулся, чтобы бежать, куда глаза глядят. Мысли лихорадочно метались. Где безопаснее всего? В здании катка? В кустах? Бред! Сияние, способное рушить стены, кустами не остановишь!

— Патрик! Пожалуйста, не уходи.

Ее голос был подобен свету, ясный, серебристый и такой же бархатный, как свечение желтой лампы.

Он нерешительно повернулся к ней, словно потеряв контроль над собственными ногами. Она протянула к нему руки ладонями вверх, порывистым, открытым жестом, словно мать, зовущая дитя в покой и уют родных объятий.

— Прости. Они не хотели пугать тебя. И я тоже. Просто от меня требовали поскорее выполнить мою миссию. Но они не понимают. Мы никогда не сталкивались с кем-то, кто бы не знал.

Странные, бессмысленные речи.

Патрик покачал головой.

— Что именно? Я не…

И его тут же озарило. Она имеет в виду свет. Свет, яркий, белый, пляшущий свет — это и есть они?