Александр Тюрин - Вооруженное восстание животных

Я эти три недели не сидел, разинув рот, перед экраном, а, наоборот, хватался за любое возмущение в сети слежения.

Шуровал рельсовыми видеокамерами, лазал во всякие темные места; физзарядка есть, а толку нет, никаких осмысленных признаков, что червяги здесь.

И сегодня детекторы немало поорали. Я посуетился, побегал от рубки до сомнительных участков и обратно, изрядно вспотел, нашел лишь в одном месте дребезжащую на ветру форточку, наконец, успокоился и понизил чувствительность сети.

Это делали все охранники до меня. Послушают трезвон минут десять, а затем вызовут управляющую систему и наберут команды:

System open Perimeter А no active Sensitivity change -10 auto Perimeter А active.

После этого пьют кофе и ковыряют в носу.

И мне ничего лучшего не придумать. На тысячу маленьких сторожат ведь не разлетишься. Поэтому… поэтому если вдруг поползут червяги со всех сторон, то смогу лишь подпустить их поближе и геройски взорваться вместе со всей их честн О й компанией.

Итак, сижу я в полном раздрае. От нечего делать размышляю хрен знает о чем. Представляю себе даже, что червяги уже вползают в технопарк, шипят, высовывают хоботы, клацают четырьмя челюстями.

Я все представляю-представляю и опять начинается суперпозиция…

Я чувствую какое-то другое тело, словно свое. Выдох продавливает волну вдоль него, волне сопутствуют два ручья по бокам, жаркий и студеный. Пенисто смешавшись, они заполняют мир вокруг, заставляют все разбухать, разворачиваться и показывать нутро. Я просматриваю потроха не только шкафов, но и стен. Вдох приносит биения-пульсы других живых существ, от какого-то предвкушения становится кисло во рту. Мое чудн О е зрение выворачивают, как пакет, пробегающую мимо крысу. Резким сжатием смешиваю оба своих ручейка и вырывается на этот раз из меня жгучая пена. Она впитывает крысу, грызун меняется в лучшую сторону, становится горячим и рыхлым, в общем, хорошим, как пожарская котлета.

Я, кажется, узнаю местность — подвал, который в левом крыле здания, со всяким там архивным хламом.

Я ощущаю странные желания.

Найти «теплого-влажного», похожего на крысу, но большого, двуногого, засевшего… на узле путей. Он нам мешает. Сожрать его, и этот будет вкусно, это принесет радость, заодно и узел развяжется.

Скоро двуногие-теплые-влажные будут низвергнуты. Мы сбросим их тиранию. Их неправедная власть над миром закончится.

Наши тела прекрасны и надежны, а они — уроды.

Мы никогда уже не уйдем во мрак незаметности.

НАС больше, чем ИХ, в разы и разы — и мы выбираем свободу.

Вставай, проклятьем заклеймленный, весь мир жуков и червяков…

А у двуногих-теплых-влажных останется только одно дело: служить гнездами для наших выводков.

Мы пробьемся к кристаллу владычества. К той прекрасной светлой грани, что придает могущество плоти. К чудесной ярко-черной грани, несущей бессмертие, неистребимость во тьме потомства. К ароматной алой грани, в которой таится радость вкушения побежденного врага. К той благоухающей синей грани, что изливает счастье превосходства нашего свободного роя над сборищами чужих.

И вот сеанс телепатии, или может квантовой телепортации, довольно плавно закончился. Вернулись чувства, нормальные человеческие, никакой суперпозиции. Я в рубке.

Но червяги торопятся ко мне, прутся со стороны архивного подвала — мне ли не знать об этом. Скорее всего, они придут по коридору левого крыла и попросят любить да жаловать.

Железная дверь надолго их не задержит, их вообще ничто не может остановить, потому что они несут возмездие обнаглевшему человечеству. А что, мы, люди, разве не наглые? В основном, да. Даже я, если распоясаюсь…

В рубке стало неуютно. Я вышел из-за буфетной стойки и вместе со своим оружием перебрался в уголок, где имелась парочка диванов и была хороша видна дверь, ведущая в левое крыло.

Залег, взяв ее на мушку. Я уверен, что отсчет времени пошел: девять, восемь, семь… Сеть, не молчи… И наконец сетевой сервер включается в работу.

В секторе L-2 детекторы потихоньку начинают реагировать на движение посторонних объектов.

Сервер показывает на крохотном экране несколько клякс, которые движутся не только по коридору левого крыла, но и по подземным коммуникациям — ну заваруха, твари в самом деле пробивают бронированные (благодаря мне) двери будто картонные!

Часть детекторов уже вышла из строя, особо те, кто были подключены на оптоволоконные линии связи.

«Если скорость движения не изменится, то червяги окажутся в холле через две минуты пятьдесят девять секунд. Извините, скорость увеличилась… через две минуты двадцать пять секунд». — сообщает сервер благожелательным голосом.

Обычный телефон уже смолк. Пытаюсь позвонить нашему дежурному по мобильнику. Вот зараза, оператор сотовой связи сообщает, что мой номер «временно отключен». Все ясно, наше бюро забыло вовремя заплатить за пользование номером.

Что же, остается одно — готовится к встрече морально-психологически. Накручиваю себя, внушаю, что червяга — обычная вонючка, которую я скоро посажу в клетку и буду пускать дым от сигареты ей в нос.

Из-за этого накручивания у меня опять психологическое расстройство.

Снова суперпозиция, я представляю себя гадом ползучим. Ползу, и вся обстановка не проплывает мимо меня спереди назад, как у всех нормальных животных. Предметы появляются слева, мелкие, слегка сплюснутые, они находятся внутри пузырьков наблюдения; в центре пузыри больше, предметы уже четкие, но сильно расплющенные, среднего размера; справа пузыри здоровенные, а предметы в них совсем размазанные. И окончательно размазавшись, они исчезают.

Вот плывет ко мне дверь и доплывает в виде почти что развернутого жеванного журнала. Хорошо проглядываются жилки и раковинки в металле — из какого дерьма нынче штампуют ответственные вещи.

Я смешиваю потоки своих сил и на выдохе разрываю дверь. За проемом тот самый «двуногий-теплый-влажный», который нам мешает. Вот и он плывет ко мне внутри пузырька наблюдения. Сейчас пузырь немного разбухнет и я шпокну его…

А вот этого не надо!

Я не червяга; я, может быть, плохой, никудышный, но я не червяга.

Я ведь точно против того, чтоб лакомиться самим собой, даже в случае отсутствия других продуктов.

Я вражескую психологию сдергиваю с себя как грязную рубаху и становлюсь человеком, если точнее — Сашей Гвидоновым.

Вовремя я очухался и покончил с суперпозицией. Дверь-то, ведущая в коридор левого крыла, и в самом деле лопнула посредине.

Дыру обрамляли рваные клочья металла — наверное, это напоминало цветок. А потом из цветка как дюймовочка выскочил червяга. И что самое интересное (мне это сразу врезалось в память) — он довольно отличался от того монстра, которого я видел в подвале. Метамерность сохранилась, но членики выглядели неодинаково: выраженная голова, грудка, брюшко, хвост; общие размеры тоже крупнее. Этот червяга где-то около метра длиной.