Роберт Хайнлайн - Магия инкорпорейтед

- Мой Джек предупредил меня о вас, - начала она, - Вы мис­тер Фрэзер, а вы мистер Джедсон, - Это был не вопрос, а утверж­дение, и распределила она нас безошибочно, - Полагаю, вам хо­чется узнать свое будущее. Какой способ вы предпочитаете - ладони, звезды, кофейную гущу?

Я хотел было объяснить ей, что вышло недоразумение, но Джедсон меня опередил.

- Думается, способ лучше выбрать вам, миссис Дженнингс.

- Ну хорошо. Тогда на чаинках. Сейчас поставлю чайник, это и минуты не займет.

Она засеменила на кухню. Мы слышали, как она ступает там по линолеуму, как деловито и уютно позвякивает и побрякивает посудой.

Когда она вернулась, я сказал:

- Надеюсь, мы не причиняем вам лишних хлопот, миссис Дженнингс.

- Ну что вы, что вы! - успокоила она меня. - Я люблю с утра попить чайку, так подкрепляет! Но мне надо было снять с огня приворотное зелье, вот я и задержалась.

- Извините...

- Ему не повредит немножко отстояться.

- Формула Зекербони? - поинтересовался Джедсон.

- Да ни в коем случае! - Такое предположение ее даже расстроило. - Убивать кроткие милые существа? Зайчиков, ласточек, горлиц? Подумать и то страшно! Не понимаю, о чем думал Пьер Мора, когда составлял этот рецепт. Так бы и надавала ему оплеух! Нет, я пользуюсь совсем другим - колокольчик съедобный, померанец и амбра. А действует не хуже.

Тут Джедсон осведомился, не применяет ли она сок вербены. Она вгляделась в его лицо, а потом сказала:

- Сынок, у тебя у самого есть дар прозрения, верно?

- Очень слабый, матушка. Очень!

- Ничего, он наберет силу. Только не злоупотребляй им. Ну а вербена оказывает нужное действие, как ты знаешь.

-Так не проще ли?..

- Проще-то проще, но если такой нехитрый способ получит известность, то все, кому не лень, начнут им пользоваться направо и налево, а это куда как плохо. И колдуны с колдуньями поумирают с голоду в ожидании клиентов, что, пожалуй, не так уж плохо! - Она вздернула седую бровь. - Ну а если ты за простотой гонишься, так и вербену тревожить незачем. Вот, например... - она протянула палец и коснулась моей руки, бормоча «bestarberto corrumpit viscera ejus virilis» [1] Набор бессмысленных и латинских слов. Последние можно при­мерно перевести: «Совратить плоть эту мужскую». (Примеч. пер.) . Или что-то в этом роде. За точность я не поручусь.

Да и не было у меня времени думать о заклятии, которое она произнесла. Меня совершенно поглотило внезапно нахлынувшее чувство. Я вдруг влюбился - восторженно, упоенно влюбился... в бабушку Дженнингс! Нет, она вовсе не показалась мне красавицей, ничего подобного! Я по-прежнему видел перед собой маленькую высохшую старушку с лицом мудрой мартышки, годящуюся мне в прабабушки. Только это не имело ни малейшего значения. Она была - она. Прекрасная Елена, предмет вожделения всех мужчин, их романтического преклонения.

Она улыбнулась мне ласковой понимающей улыбкой, и я преисполнился счастья. Но тут она сказала добрым тоном:

- Не стану делать тебя посмешищем, сынок! - Опять коснулась моей руки и что-то прошептала.

И тут же наваждение рассеялось. Я снова видел перед собой милую старушку, которая и пирожки внуку напечет, и с больной соседкой посидит. Ничего не изменилось, и даже кот не моргнул. От пылкого чувства осталось только воспоминание - отвлеченное и спокойное. Но у меня будто отняли что-то очень важное.

Тем временем закипел чайник. Она засеменила на кухню и вскоре вернулась с подносом, уставленным чашками, между которыми красовался тминный кекс, окруженный ломтиками хлеба домашней выпечки, намазанными душистым маслом.

Когда мы все чинно выпили по чашечке, миссис Дженнингс взяла чашку Джедсона и всмотрелась в чаинки на донышке.

- Денег не очень-то много, - объявила она, - но тебе много и не потребуется, а жизнь смотрится полная и дающая радость. Она помешала ложечкой остатки чая. - Да, у тебя есть дар и понимание, которое должно ему сопутствовать, но, вижу, ты предпочел делать дело, вместо того чтобы постигать великое искусство или хотя бы малое. Почему?

Джедсон пожал плечами и ответил, словно извиняясь:

- Кругом полно работы, которую нужно делать сейчас. Вот ею я и занимаюсь.

- И правильно! - Она кивнула. - Из каждой работы можно почерпнуть понимание, и ты его почерпнешь. Торопиться некуда - времени много. Когда настанет черед твоего собственного дела, ты его узнаешь и будешь готов к нему. Ну-ка, дай мне свою чашку! - сказала она, оборачиваясь ко мне.

Я отдал ей чашку. Несколько секунд она смотрела на чаинки, а затем сказала:

- Ну, у тебя нет ясных глаз твоего друга, но ты обладаешь прозрением в том, что касается твоей работы. А все сверх того, только пробудило бы в тебе томление духа, потому что я вижу тут деньги. Ты наживешь много денег, Арчи Фрэзер.

- А деловой неудачи сейчас вы не видите? - торопливо спросил я.

- Нет. Да ты сам взгляни! - Она указала на чашку, я наклонился и заглянул внутрь. Несколько секунд за чаинками словно по киноэкрану скользили изображения. Я сразу узнал свой магазин - даже выщербины на столбах ворот, ведущих во двор, - водители грузовиков склонны заворачивать в них слишком круто.

Но к магазину было пристроено новое крыло, а во дворе стояли две чудесные новехонькие пятитонки с моей фамилией на бортах!

И тут я увидел, что выхожу из дверей и иду по улице в модной шляпе. Костюм на мне, правда, был тот самый, в котором я пришел к миссис Дженнингс, и галстук тот же - клетчатый, цветов клана моих предков. Я поднял руку и погладил его.

- Ну, пока достаточно, - сказала миссис Дженнингс, и я увидел под чаинками дно чашки. - Ты видел, - продолжала она, - и можешь не тревожиться за свой магазин. Ну а любовь, женитьба и дети, болезни, здоровье и смерть... сейчас поглядим.

Кончиком пальца она коснулась остатков чая, и чаинки заколыхались. Несколько секунд она вглядывалась в них. Брови у нее сдвинулись, она было хотела что-то произнести, но опять уста­вилась в чашку.

- Не все ясно, - сказала она наконец. - Не понимаю. Моя собственная тень накладывается на образы.

- Дайте, я попробую, - предложил Джедсон.

- Не суйся, куда не просят! - ответила она с удивившей меня резкостью и прикрыла чашку ладонью, а потом посмотрела на меня с состраданием, - Будущее твое неясно, так как у тебя два возможных будущих. Постарайся, чтобы ум управлял твоим сердцем, и не терзай его из-за несбыточного. Тогда ты женишься, обзаведешься детьми и будешь доволен своим жребием. - Она исчерпала эту тему, так как тут же обратилась к нам обоим: - Но вы пришли не гадать, вы пришли искать помощи иного рода. - И вновь это было утверждение, а не вопрос.

- Какого же, матушка? - спросил Джедсон.

- Вот такого! - ответила она и сунула чашку ему под нос.

Он поглядел в чашку и пробормотал: