Александр Байбак - Сафари жертв, жертвы жертв

Следующий шаг – формирование команды – трудностей не составил. Федотову я просто приказал готовиться к выходу в поле, отправив начавшего возникать Черенкова в распоряжение капитана Юциуса: и для подстраховки, и как консультанта – сержант всяко быстрее "подводника" вычленит нужную информацию из поступившего массива. Волчара с Сашкой даже не стали ни о чем спрашивать, им хватило намека. Разорив оставшиеся запасы и местных силовиков, удалось раздобыть для них приличное снаряжение и даже пару бронекостюмов устаревшего образца – с моей точки зрения, понятно. Так за хлопотами незаметно подошло время обеда, после которого мы в полном составе заявились в цугундер. Здесь нас уже ждали, и сменивший Веню незнакомый капитан без лишних вопросов привел ученого. Док пребывал в отвратительном расположении духа, но при виде нас заметно оживился. Еще больший энтузиазм в нем вызвал факт избавления от наручников.

– Добрый день, Алекс! – вежливо поздоровался он, потирая запястья. – Вы решили забрать меня из этого ужасного места?

– Не обольщайтесь, док, это временно, – я бросил к ногам ученого плотно набитый баул. – Одевайте вот это. Думаю, в нашей маленькой прогулке защита вам не помешает.

Доктор немного скис, но приказание выполнил: извлек из баула бронекостюм пятого класса и принялся облачаться в обновку. Снаряжение для ученого я позаимствовал на трофейном складе, беззастенчиво предъявив права на захваченные у пиратов шмотки. Там же я разжился комплектом портативных передатчиков малого радиуса действия. Нам будет в самый раз, как на базу полезем. Дождавшись, когда ученый оденется, я поручил Федотову следить за ним, и мы плотной группой вышли из здания городской тюрьмы.

– И куда же мы направляемся, если не секрет? – не выдержал, наконец, док. – Если на расстрел, то мне положено последнее желание.

– Не переживайте, доктор! – успокоил я его. – Не буду утверждать, что прогулка предстоит приятная, но смею надеяться, что увлекательная. Вы координаты базы Первых знаете?

– Откуда мне их знать? – удивился ученый. – Я даже понятия не имею, какая система исчисления принята на этой планете, может, вовсе полярные используются. На карте могу показать, не более.

– А большего и не требуется, – усмехнулся я. – Вам какую карту – плоскую, трехмерную?

– Какую дадите, на такой и покажу, – немного заискивающе ответил док. – Вы меня с собой хотите взять?

– Обязательно. Лучшего проводника нам все равно не найти.

– Охраны берите побольше, – забеспокоился ученый. – Там аборигенов очень много, придется отбиваться. Мы туда меньше чем с тремя десятками бойцов не летали.

– А что, настолько все плохо? – не поверил я. – Как же вы там работали, если постоянно отбиваться приходилось?

– Так и работали, набегами, – поморщился док. – Толком ничего исследовать не смогли. Боссам на мои изыскания было наплевать, что успел найти за три ходки, с тем и работал потом.

– Это плохо. Неужели там спрятаться негде?

– Да можно, только этих олухов нереально было заставить маскировку соблюдать. Музыку врубят, зверье по округе гоняют, всех встречных-поперечных стреляют – а потом удивляются, с чего это аборигены на них ополчились.

– Ладно, на месте разберемся, – завершил я разговор. – В полете план действий уточним.

Между делом добрались до лифта и повторили ставшую рутинной процедуру подъема на поверхность. Я впервые после заварухи выбрался на свет божий и теперь с интересом озирался, оценивая ущерб. По правде говоря, в масштабах Порта разрушения в глаза не бросались – лишь три платформы носили явственные следы погрома, причем только одна из них пребывала в плачевном состоянии. На нашей площадке и вовсе не обнаружилось ни малейших следов боя.

– Легко отделались!.. – буркнул я, ни к кому особо не обращаясь. – Нам в пятый ангар, вон, штурмовик стоит и летуны суетятся.

Впрочем, про "суетятся" я ввернул для красного словца – оба пилота меланхолично о чем-то переговаривались, не обращая внимания на окружающую действительность. Правда, при виде нас один из них оживился:

– Капитан-лейтенант Тарасов? Здравия желаю. Лейтенант Щаравский, командир экипажа.

– И вам не кашлять, – не остался я в долгу. – Можно грузиться?

– Валяйте, – махнул рукой летчик. – И давайте сразу с местом назначения определимся.

– Справедливо, – согласился я. – Парни, загружайтесь. Док, давайте к нам. У вас карта есть? – снова переключился я на пилота.

– Ближайших окрестностей подробная, все остальное довоенное, – сообщил Щаравский, забираясь в кабину. – Сейчас на монитор выведу. Давайте сюда вашего проводника.

– Док, полезайте! – подтолкнул я ученого. – Такой карты хватит?

– За глаза, – уверил доктор. – Вас, молодой человек, как величать?

– Дима, – отчего-то смутился пилот.

– Будьте любезны, Дима, карту материка чуть крупнее. Вот так. Теперь выведите Океанариум на середину – он будет точкой отсчета. Порядка полутора тысяч километров на северо-восток, пожалуйста, – док наморщил лоб, силясь что-то припомнить. – Крупнее. Ага, вот примерно этот район.

– Доктор, при всем уважении – это кусок степи общей площадью в пару сотен квадратных километров! – возмутился Дима. – Мы там все топливо сожжем, пока круги нарезать будем. Давайте точнее.

– Не могу! – развел руками ученый. – Но мы на базе маяк оставили.

– Что за маяк? – оживился пилот. – Частота какая?

– Откуда я знаю?! – огрызнулся док. – Слышал, как техники обсуждали, дескать, если про него не знаешь, то и не обнаружишь вовек. Радиус действия у него ограниченный. Километров сто всего.

– Нормально. Выдвинемся в означенный район и просканируем частоты, – летчик Дима поколдовал с сенсорным дисплеем и скомандовал: – Экипаж в машину! Готовность две минуты.

– Док, пойдемте, – я взял ученого под локоток и увлек к люку десантного отсека. – Располагайтесь. Чувствуйте себя, как дома.

– //-

Система Риггос-2, планета Ахерон, где-то в степи,

1 апреля 2535 года, день

Полторы тысячи километров наш не нагруженный и наполовину штурмовик преодолел часа за полтора – Дима вел машину на самом экономичном режиме. И правильно делал, на мой взгляд: остаться без топлива посреди голой степи в окружении агрессивных кочевников не лучшая перспектива. Весь полет док Исайя провел в глубокой задумчивости, и вывел его из этого состояния лишь голос пилота, объявившего по громкой связи о прибытии в заданный район. Ученый встрепенулся и вытянул шею, силясь выглянуть в иллюминатор. На самом деле рассмотреть пока ничего бы не удалось – штурмовик шел на высоте в добрых десять тысяч метров, и как раз в этот момент сидевший за штурвалом Дима бросил летательный аппарат в пике. Нас прижало перегрузкой к креслам, сдавило невидимыми тисками грудь, выдавив почти весь воздух, но это ощущение почти сразу прошло – штурмовик снизился до трехсот метров, если верить показаниям моего сканера, и перешел на горизонтальный полет.