Владимир Контровский - Саракш: Тень Странников

Десятник Бал-Гор смотрел на женщину, покорно ждущую его слова, и вдруг понял, что он её не хочет, несмотря на татуировку на её плече, и даже на то, что вот уже две недели никто не грел ему кошму. Он понял, что не хочет ни Имеющую-Право-Услаждать-Воинов, ни Имеющую-Право-Быть-Матерью, ни даже Имеющую-Право-Делить-Ложе-с-Имеющими-Право-Повелевать. Ему вдруг остро захотелось чего-то настоящего , а не положенного по закону Ясы (разрешавшего, среди всего прочего, насиловать жён побеждённых), вот только десятник Бал-Гор не знал, что же оно такое есть, это настоящее , и какое оно.

– Благодарю тебя, воин, – произнёс он с оттенком суровости, – но решения старших не могут быть несправедливыми: так гласит Яса. Считай, что я не слышал твоих дерзких слов, секироносец Га-Руб. Твоя награда – это твоя награда: наслаждайся ею, и да будет упруг твой корень.

…Каменное море развалин казалось бесконечным. Берега его терялись в туманной дымке – там, где земная твердь выгибалась вверх, смыкаясь с вогнутым тусклым небом. Ни звука, ни шевеления – мёртвый мир, наводящий тоску на любого, кто радуется жизни со всеми её цветами, звуками и запахами. Но десятник Бал-Гор смотрел на каменную пустыню с каким-то мрачным удовлетворением – это был его мир, мир, очищенный Богом от врагов и отданный волей Его любимым его детям: людям народа песков, которым надлежит владеть этим миром отныне и навсегда. В руинах, обожжённых Пламенем Гнева и переполненных Дыханием Бога, нет места никому, кроме воинов Ондола: всё живое здесь умерло, исключая тех, кому удалось бежать, спасая свои жалкие жизни. А если кто-то почему-то остался – что ж, секиры воинов Юга подарят ему быструю смерть.

Держа оружие наизготовку, Бал-Гор пристально всматривался в развалины. Минуту назад ему показалось, что за грудой битого кирпича – наверно, раньше здесь стоял дом, где когда-то жили дохлятники, – что-то шевельнулось. Возможно, это была большая бурая крыса – такие здесь водились, – только она была очень уж большой, если сумела обрушить наземь несколько кирпичей. И десятник замер, положив палец на спусковой крючок винтовки: он знал, что очень большие крысы ходят, как правило, на задних лапах, у крыс этих нет хвоста, а в передних лапах они носят что-нибудь огнестрельное – именно такие крысы убили Хван-За.

Среди руин сочилась тишина, нарушаемая лёгким посвистом ветра. Никого и ничего – кирпичи могли ведь упасть и сами. Бывает, подумал Бал-Гор, только я уверен, что на этот раз камни посыпались не сами по себе, клянусь демонами барханов. Жаль, что я здесь один, и что рядом нет того же Га-Руба, но по-другому было нельзя…

…К найденному ими танку Бал-Гор не вернулся. На следующий же день Ур-Джид послал туда два других десятка и боевую колесницу. Не один Бал-Гор разбирался в технике дохлятников – завести боевую машину секироносцы не сумели, но они откопали и очистили гусеницы и притащили трофей в лагерь на буксире, захлестнув его ржавую башню прочным волосяным канатом. А потом появились двое в плащах Имеющих-Право-Думать, и Ур-Джид получил награду – имперские танки находят в развалинах не каждый день. Сотник ликовал, однако Бал-Гор воспринял случившееся со стоическими равнодушием, хотя и понимал, что Ур-Джид проделал всё это только для того, чтобы не дать ненавистному «умнику» лишней возможности отличиться. Старший всегда прав, сказал себе Бал-Гор и забыл о случившемся: его мысли были заняты поиском ответа на вопрос «Что искали дохлятники в эпицентре?». Да, искать ответы на заковыристые вопросы – этим занимаются Имеющие-Право-Думать, но запретить себе думать Бал-Гор не мог, да и не хотел.

На третий день он пошёл к сотнику и осторожно намекнул ему о своих подозрениях, испросив при этом разрешение на повторную тщательную разведку района эпицентра. Ур-Джид долго думал – Бал-Гору казалось даже, что он слышит, как у тупоголового сотника от натуги скрипят мозги, – но в итоге разрешение дал. Ход его мысли был прост: Ур-Джид не верил, что в Следе Ока Гневного Бога можно найти что-то особенное – Пламя Гнева сжигает всё, до чего дотянется, – но там бродят дохлятники, и они умеют стрелять. А раз так, почему бы им не взять на мушку десятника Бал-Гора – Великий Бог уже заждался «этого умника» в щедрых небесных пустынях. Если же, паче чаяния, настырный десятник и впрямь разыщет в руинах что-то ценное, награда не минует и его командира, сотника Ур-Джида. А если умник Бал-Гор присоединит свой череп к черепам дохлятников, рассыпанных по развалинам, и его обглодают вечно голодные бурые крысы, тысячнику не в чем будет упрекнуть сотника Ур-Джида: сотник Ур-Джид разрешил десятнику Бал-Гору отправиться в опасное место, потому что десятник Бал-Гор надеялся отыскать там нечто, способное возвеличить мощь Великого Царя, владыки Ондола. И это будет правдой – Имеющий-Право-Слушать-и-Сообщать, тенью следовавший за командиром сотни, подтвердит его слова.

…За кирпичной грудой по-прежнему ничего не шевелилось. Бал-Гор подождал ещё с минуту и направился туда, пробираясь среди бетонных обломков – остатков высокой стены, окружавшей когда-то довольно большое пространство. Дохлятники огораживали стенами места, куда разрешалось входить не всем, припомнил Бал-Гор, а это значит, что здесь было что прятать. А если здесь было что прятать, я могу это «что-то» найти, подумал он, чувствуя нарастающий охотничий азарт.

Он уже почти добрался до груды битых кирпичей, когда прямо над его головой, в двух ладонях, в бетонную глыбу с хрустом ударила пуля, подняв облачко белёсой пыли.

В опасные места поодиночке не ходят. Бал-Гор отправился в рейд по руинам со всем своим десятком, и поступал так раз за разом, давая своим воинам между вылазками только краткий отдых. Но развалины обширны, и в каменном лабиринте секироносцы разделились на пары и разошлись. Бал-Гор остался один (взамен погибшего Хван-За ему пока ещё никого не прислали, и его десяток был неполным), но это не слишком его огорчило. Бал-Гор даже почувствовал что-то вроде облегчения – никто не будет путаться под ногами, и если поиск будет удачным, вся слава достанется только ему одному, и никакой Ур-Джид ничего уже тут не сделает.

Лёжа носом вниз – так, что обломки кирпичей царапали щёку, – Бал-Гор размышлял. Стреляли в него, больше никого тут нет на добрую тысячу шагов, и стрелял враг – это ясно. Однако вопросы оставались, и их было много. Если этот враг охотится на песчаных людей, почему он не подкрался к лагерю и не выцелил пару-тройку воинов, когда те мирно сидят у своих костров, не ожидая нападения? Да, лагерь охраняется, но из дальнобойной имперской винтовки, которые у дохлятников есть – это Бал-Гор знал наверняка, он сам находил такие винтовки на трупах врагов, – можно вогнать пулю в голову (если, конечно, умеешь стрелять) с нескольких сотен шагов, прячась среди каменного хаоса (особенно в сумерках, когда в руины заползают вечерние тени). И стрелять дохлятники умеют – покойный Хван-За мог бы это подтвердить. А здесь, среди развалин, взять добычу куда труднее: в рейдах воины песков держатся настороже, и стреляют на любой подозрительный шорох. И ещё – руины вблизи от Следа Гневного Ока не самое хорошее место для засады: Дыхание Бога смертельно для всех, кто не принадлежит к песчаному племени (или почти для всех). Значит, его, Бал-Гора, хотели убить не потому, что он воин Ондола, а потому что он идёт туда, куда его не хотят пустить.