Эрик Рассел - Ниточка к сердцу

– Еще раз! - неистовствовал Кларенс. - Дай я ему еще врежу, пусть только встанет!

Верзила пытался подняться на ноги. На его лице было написано недоумение. Он почти выпрямился, неуверенно поводя руками и стараясь разогнуть подгибающиеся ноги.

Тримбл завел правый кулак как мог дальше, так что у него хрустнул сустав. А потом дал волю руке, целясь противнику по сопатке. Раздался чмокающий удар, точно лопнул слишком сильно надутый мяч. Голова верзилы мотнулась, грозя вот-вот отделиться от плеч, он зашатался, упал и прокатился по полу.

Кто-то благоговейно охнул.

Дрожа от возбуждения, Тримбл повернулся спиной к поверженному противнику и направился к стойке. Бармен тотчас подскочил к нему с самым почтительным видом. Тримбл послюнил палец и нарисовал на стойке круглую рожицу.

– Ну-ка, подрисуй к ней кудряшки!

Бармен заколебался, поглядел по сторонам с умоляющим видом и судорожно сглотнул. Потом покорно облизал палец и подрисовал кудряшки.

Тримбл выхватил у него салфетку.

– Попробуй еще раз состроить мне гримасу, и с тобой вот что будет! - энергичным движением он стер рожицу.

– Да ладно вам, мистер, - умоляюще пробормотал бармен.

– А пошел ты… - Тримбл впервые в жизни употребил крепкое выражение. Он швырнул салфетку бармену, оглянулся на свою хрипящую жертву и вышел.

Когда его короткая округлая фигура исчезла за дверью, кто-то из завсегдатаев сказал:

– Это надо же! Набрался наркотиков и теперь, того и гляди, пристукнет кого-нибудь.

– Не скажи, - бармен был напуган и смущен. - По виду разве разберешь? Возьми Улитку Маккифа - он в своем весе мировой чемпион, а с виду мозгляк мозгляком. Мне этот типчик сразу не понравился. Может, он брат Улитки?

– Не исключено, - задумчиво согласился его собеседник.

Верзила на полу перестал хрипеть, икнул, охнул и выругался. Перекатившись на живот, он попробовал встать.

– А теперь к директору! - со смаком сказал Кларенс.

– Нет, нет, нет, только не это! - кроткое лицо Тримбла еще багровело от недавнего напряжения. Он то и дело опасливо косился через плечо в ожидании грозной и, как он полагал, неизбежной погони. Ему не верилось, что он действительно сделал то, что сделал, и он не понимал, как ему удалось выйти из такой передряги живым.

– Я сказал - к директору, тыква ты ходячая! - раздраженно повторила тень.

– Но не могу же я бить директора! - пронзительно запротестовал Тримбл. - Эдак я за решетку попаду.

– За что бы это? - поинтересовался прохожий, останавливаясь и с любопытством разглядывая толстячка, который рассуждал вслух.

– Ни за что. Я разговаривал сам с собой… - Тримбл умолк, так как его тени очень не понравилось, что их перебили. Ему вовсе не хотелось следовать ее совету, но другого выхода не оставалось.

– Э-эй! - крикнул он вслед отошедшему прохожему. Тот вернулся.

– Не суй нос в чужие дела, ясно? - грубо сказал Тримбл.

– Ладно, ладно, не лезьте в бутылку, - испуганно отозвался прохожий и торопливо зашагал прочь.

– Видал? - буркнул Кларенс. - Ну, а теперь к директору. Зря мы задираться не станем, будь спок.

– Будь спокоен, - поправил Тримбл.

– Будь спок, - не отступал Кларенс. - Сначала мы поговорим. А если он не пойдет нам навстречу, ну, тогда мы прибегнем к силе. - Немного помолчав, он добавил: - Только не забудь включить свет.

– Ладно, не забуду. - Тримбл смирился с тем, что еще до вечера угодит в тюрьму, если не в морг. С мученическим видом он вошел в подъезд и поднялся в контору.

– Добрый день!

– Хрр, - отозвался Уотсон.

Тримбл зажег свет, повернулся, поглядел, где находится его темный союзник, подошел вплотную к Уотсону и сказал очень громко:

– От свиньи я ничего, кроме хрюканья, и не жду. Разрешите привлечь ваше внимание к тому обстоятельству, что я сказал вам "добрый день".

– А? Что? Э-э… - Уотсон растерялся от неожиданности и испуга. - А-а! Ну конечно. Добрый день!

– То-то! И учтите на будущее.

С трудом волоча непослушные ноги, ничего не соображая, Тримбл направился к директорской двери. Он поднял согнутый палец, готовясь постучать.

– И не думай, - заявил Кларенс.

Тримбл содрогнулся, схватил дверную ручку и деликатно ее повернул. Глубоко вздохнув, он так ударил по двери, что она с оглушительным треском распахнулась, едва не слетев с петель. Директор взвился над своим столом. Тримбл вошел.

– Вы! - взревел директор, трясясь от ярости. - Вы уволены!

Тримбл повернулся и вышел, аккуратно прикрыв за собой злополучную дверь. Он не произнес ни слова.

– Тримбл! - закричал директор, и голос его громом прокатился по кабинету. - Идите сюда!

Тримбл снова вошел в кабинет. Плотно прикрыв дверь, за которой остались настороженные уши всей конторы, он смерил директора свирепым взглядом, подошел к стене и щелкнул выключателем. Затем описал несколько зигзагов, пока не обнаружил, в каком именно месте Кларенс вырастает до потолка. Директор следил за его маневрами, упершись ладонями в стол. Глаза на его полиловевшем лице совсем вылезли из орбит.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, и тишину нарушало только тяжелое астматическое дыхание директора. Наконец директор просипел:

– Вы напились, Тримбл?

– Мой вкус в отношении освежающих напитков обсуждению не подлежит, - категорическим тоном сказал Тримбл. - Я пришел сообщить, что ухожу от вас.

– Уходите? - директор выговорил это слово так, словно оно было ему незнакомо.

– Вот именно. Я вашей лавочкой сыт по горло. Я намерен предложить свои услуги Робинсону и Флэнагану, - директор вскинулся, как испуганная лошадь, а Тримбл продолжал очертя голову: - Они мне хорошо заплатят за те знания, которыми я располагаю. Мне надоело жить на эти нищенские крохи.

– Послушайте, Тримбл, - сказал директор, с трудом переводя дух. - Мне не хотелось бы терять вас, вы ведь столько лет служите здесь. Мне не хотелось бы, чтобы ваши бесспорно незаурядные способности пропадали зря, а что вам могут предложить такие мелкие мошенники, как Робинсон и Флэнаган? Я прибавлю вам два доллара в неделю.

– Дай я ему съезжу в рыло! - упоенно предложил Кларенс.

– Нет! - крикнул Тримбл.

– Три доллара, - сказал директор.

– Ну, чего тебе стоит! Один разочек! - не отступал Кларенс.

– Нет! - возопил Тримбя, обливаясь потом.

– Ну хорошо, я дам вам пять. - Лицо директора перекосилось. - Но это мое последнее слово.

Тримбл вытер вспотевший лоб. Пот струйками стекал по его спине, ноги подгибались…

– Мне самым наглым образом недоплачивали целых десять лет, и я не соглашусь остаться у вас меньше чем за дополнительных двенадцать долларов в неделю. Вы наживали на мне чистых двадцать, но так уж и быть - я оставлю вам восемь долларов на сигары и обойдусь двенадцатью.