Георгий Гуревич - На прозрачной планете

— Все правильно, — сказал Виктор. — Скоро прорвется третий кратер, еще ниже. Так было при всех прежних извержениях. Кратеры возникали один за другим, а потом из самого нижнего целый год шла лава.

На склоне оврага Виктор разместил большой аппарат с экраном, а маленькие самопишущие приборы решил поставить ближе к кратеру. Но как туда добраться? Выше кратера густо падал пепел, ниже могла прорваться лава. Поколебавшись, Виктор ринулся наверх, летчик за ним.

Здесь было жарко. От теплого пепла уже начал подтаивать снег. Пепел падал на лицо, засорял глаза, с неба сыпались камешки. Ковалев догадался прикрыть головы парашютами. Так и шли оба, с тюками на голове, словно носильщики. Потом оказалось, что парашюты прожжены в нескольких местах.

К вертолету они вернулись через полчаса, задыхаясь и кашляя от серного газа, но очень довольные. Четыре самопишущих прибора были установлены, четыре глаза следили за извержением. Один из них нацелился на подземный поток лавы, другой — на верхний кратер, третий — на нижний, четвертый — на ту кручу, где мог прорваться еще один кратер. Расставив приборы в безопасном овраге, Виктор занял место у главного аппарата, рядом пристроился летчик с полевым биноклем. Один шарил лучами под землей, другой следил за тем, что происходит снаружи.

— Новое извержение из первого кратера! — сообщал летчик. — Струя пара, и вулканические бомбы.

— Под кратером — газовый пузырь, — отзывался Виктор. — Теперь уже прошел… Лава идет… Углубляет русло, вероятно проплавляет… Под вторым кратером вихрь, вроде водоворота. Вяжу газы… Они скопились перед лавой.

Впервые в мире человек наблюдал внутренность вулкана во время извержения, впервые мог изучать путь лавы под землей. Она пробивалась по прослойке ископаемого льда. Виктор проследил весь поток лавы от поверхности до пещеры. Уровень лавы заметно понизился там. Это было понятно — ведь часть ее уже вытекла через кратеры. Но сегодня поверхность озера не была гладкой. Вся она вздувалась пузырями, а у восточной стенки возникла воронка, где лава стекала к кратеру.

— Одним глазком заглянуть бы туда! — сказал Виктор летчику. — Представляешь, что там творится? Высокие отвесные стены освещены красным светом. Внизу лава, как расплавленный металл, вся в пузырях, бурлит… Пузыри, лопаются с треском, брызги обстреливают свод, падают огненным дождем… Крутятся горячие вихри. Впрочем, там больше тысячи градусов, газы светятся. Нам показалось бы, что вся пещера охвачена пламенем.

Да, увидеть, такое зрелище не удавалось никому. Даже Виктор со своим аппаратом не видел, лишь представлял себе, догадывался. А видел он только темные черточки, пятнышки и тени на светящемся экране.

Огненное дыхание кратера обжигало лицо, ноги леденели, в мокром снегу, но люди не замечали ни жары, ни стужи. Наступил Новый год. Виктор вспомнил об этом, когда ему понадобилось взглянуть на часы, чтобы записать, что еще один, третий по счету, кратер прорвался в 9 часов 25 минут, на двадцать пятой минуте новорожденного года.

Оба наблюдателя следили за крутым обрывом, к которому под землей подбиралась лава, и видели рождение кратера во всех подробностях. Земля вздрогнула, шевельнулась, потом раскрылась, словно створчатая дверь, и длинный язык огня полыхнул изнутри. Но самое страшное, что все это происходило безмолвно.

— А где звук? — спросил Ковалев.

— Еще не дошел сю…

Но Виктор не успел договорить. Грянул удар. Раскаленные камни шрапнелью рассыпались по склонам. Вулкан выстрелил в третий раз.

Полчаса спустя Виктор снова направил аппарат на центральную пещеру.

— Здесь происходят главные события, — сказал он летчику. — Сначала лава сжимала газы, теперь открылся клапан, сжатые газы гонят лаву наружу. В точности как в двигателе: один такт — сжатие, поршень надвигается, второй — расширение газов, поршень отступает.

— У нас наоборот, — заметил летчик, — сначала всасывание, потом сжатие, а потом взрыв и выхлоп…

Виктор посмотрел на него внимательно.

— Может быть и выхлоп, — сказал он с расстановкой. — Очень может быть. Уровень лавы понижается, газы скоро дойдут до нового канала. Сейчас давление в пещере около шестисот атмосфер. Представляешь, что будет, когда газы вырвутся оттуда? Возле нас произойдет главное извержение. Пожалуй, пора уносить ноги.

Летчик быстро вскочил, словно ожидал этих слов:

— Есть уносить ноги!

Но сначала нужно было снять приборы. Подхватив тюки с парашютами, смельчаки снова ринулись навстречу ветру, словно нырнули в море пепла. Первый аппарат, нацеленный на подземное русло лавы, стоял неподалеку, снять его было нетрудно. Второй, наблюдавший за верхним кратером, пропал, его расплющило вулканической бомбой. Но третий остался в целости. Виктор снял его и передал Ковалеву.

За эти минуты ход извержения заметно изменился. Лава пошла медленнее, зато над верхним кратером взлетали все выше фонтаны бомб, похожие на букеты огненных цветов. Склон горы дрожал непрерывно. Виктору захотелось как можно скорее убраться из этих ненадежных мест. Он даже подумал, не бросить ли четвертый аппарат, обойтись без него. Но как раз этот аппарат был самым ценным: он запечатлел на пленке всю историю рождения кратера. Такая съемка производилась впервые в науке. Все сложилось на редкость удачно. Извержение заметили вовремя, приборы успели поставить прежде, чем прорвался последний кратер. Второго подобного случая можно было ждать десятки лет, как солнечного затмения. Разрозненные и взволнованные наблюдения Виктора у экрана главного аппарата не могли заменить фотодокументов. Драгоценную пленку необходимо было достать. Так нет же, он не уступит страху. Он знает, как нужен науке четвертый аппарат, и добудет его!

— Беги к вертолету, грузи все приборы! — крикнул Виктор. — А я побежал за последним…

— Стой, я помогу тебе… — начал летчик.

Но Виктор взял его за плечи и толкнул к оврагу. Ковалев заколебался, однако подумал, что, прежде чем взлететь, нужно еще вывести вертолет из ниши, развернуть его, запустить моторы… Он побежал, пригнувшись, как при обстреле. Стало как будто тише, мелкие камешки не падали вокруг. Под гору было легко бежать. Уже через минуту Ковалев прыгнул в овраг, и тут за его спиной грянул громовой раскат.

Падая, летчик перевернулся. Он увидел лопнувшую гору, словно вывороченную наизнанку. Вулкан выплеснул целое озеро лавы. Стало светлее, чем днем. Ковалеву показалось, что на фоне раскаленной лавы мелькнула человеческая фигурка. Вероятно, только показалось…

16

Услышав рокот моторов над лесом, все работники станции бросились к лужайке, где обычно садился вертолет. Через несколько минут металлическая стрекоза повисла в воздухе. Как всегда, спуск происходил очень медленно, слишком медленно для тех, кто нетерпеливо ожидал рассказа очевидцев.