Алексей Гребенников - Третий экипаж (сборник)

Потом наклонился, проверил у лежащего пульс:

– А что, младший лейтенант, у тебя, наверное, невеста есть?

Почему-то решил перейти на ты. Поразился находчивости, наверное.

– Так точно, товарищ генерал, есть!

– Когда обещал невесте вернуться со службы?

– У меня точные цифры! Через сто сорок девять дней.

– Дней? Ты не путаешь?

Задав такой необычный вопрос, генерал Седов вынул из кармана плоский, какой-то необычный мобильник и бросил отрывисто: «Дежурный, у меня труп».

Ужасное слово резнуло слух младшего лейтенанта.

А генерал спрятал необычный мобильник и добавил:

– Из военной тюрьмы быстро не выходят.

– Как из тюрьмы? – не поверил Смирнов. И заторопился: – Товарищ генерал, это же удар током! Земля мокрая, ваш товарищ даже не мучился.

– Что хочешь попросить перед увольнением из армии?

– Повышения по службе, товарищ генерал!

До генерала Седова дошло, наконец, что младший лейтенант в шоке. Он втолкнул его с веранды в прихожую, снял с полки бутылку: «Хлебни!» А на веранде уже топали, кто-то крикнул: «Товарищ генерал, где труп?»

– Как это где?

Генерал и Смирнов с бутылкой в руках вышли на крылечко.

А трупа, правда, не было. Были тучи, – как всегда, низко. Смирнов поставил бутылку на столик и с надеждой выглянул из-за спины генерала: «Я же говорил». Всё, в общем, было на месте, даже бутыль «NIVI» стояла там, где стояла.

– Кто на воротах?

– Сержант Капторенко.

Ну, сержанта Капторенко пугать тюрьмой не имело смысла.

Глаза блестящие, выпуклые, форма подогнана, носится аккуратно:

– Разрешите доложить, товарищ генерал! Уехал он, этот ваш покойник!

Генерал напряженно думал:

– В каком направлении?

– Да на юг. Так и сказал – на юг.

– Что еще он сказал?

– Уточнил, в какой стороне лежит ближайшая государственная граница.

– Вы уточнили, конечно?

– Нам врать не разрешается.

До Монголии на велосипеде быстро не доберешься, но Смирнов покойника явно недооценил. Покойник умел крутить педали. Только в Бийске у торгового центра Смирнов увидел знакомый велосипед с хвалеными немецкими покрышками. На всякий случай перочинным ножом ткнул в тугую резину: побегаешь, мол, от меня! – и тут же получил по голове деревянным ящичком. Хозяйка велосипеда, немолодая дачница, рассады на хулигана не пожалела.

Зато в Сростках, куда младший лейтенант добрался на попутке (приказ генерала был прост – догнать и задержать бежавшего), Смирнова-Суконина ждала удача: отечественной постройки велосипед (только рама сварена на Тайване) с прекрасными немецкими покрышками, стоял около кафе «Улыбка». Пыльный велосипед, усталый. Можно не сомневаться – отмахали на нем не одну сотню верст. Вот ведь гусь, посмеялся про себя Смирнов. Считается покойником, а лихачит.

И счастливо ткнул ножом в неподатливую резину.

Длинноногая девушка, садившаяся в зеленую «вольво», засмеялась: «Вы это зачем сделали? Это ваш велосипед?»

Смирнов обрадовался: «Хотите добрый совет?»

«Нет уж, не надо», – ответила девушка и укатила.

А на Смирнова набросился психованный тип. Вроде как странствующий бард, они у нас все психованные…

В бокале вина Смирнов себе не отказал.

Губы залоснились, голубые глаза смотрели влажно.

Неподалеку вскрикнула кукушка. Тоже, наверное, радовалась.

Смирнов хихикнул: «Кукушка, кукушка! Сколько мне жить осталось?»

Знал, что кукушка пророчит годами, а не сутками. В смысле предсказывает будущую жизнь в годах. Такая у нее единица измерения.

«Один год… Два… Три…» – повторял Смирнов вслух, чтобы все знали, что речь идет не о сутках. Всё равно на Смирнова смотрели с сожалением: вот просишь, когда не надо, откукует тебе птица пять-семь лет, мучайся…

Но лесную дуру заклинило.

«Двадцать два… Двадцать три… Двадцать четыре…»

Так и куковала всю ночь. Спать никому не дала. Жила себе потихоньку, а Смирнов ее разбудил, суку. Ворочаясь в постели, я время от времени вспоминал: надо же как эта девица в окне бара напоминала принцессу Укока…

Веселую книгу написать не просто, особенно, когда моросит дождь и выпестыши за окном пытаются перекричать кукушку.

Калифорния горела…

Францию и Германию заливало…

В Чехии не хватало рабочих рук, Латвия экономила на русских школах…

Отечественный минздрав пугал граждан иноземными гриппами, советовал мыть овощи, сидеть по домам, видимо, в министерстве еще не знали про закрытые напрочь границы…

В веселой книге, которую мы с Алексом задумали еще в Новосибирске, речь шла о настоящем профессоре и практикующем доценте. Из Парижа они попадали за Полярный круг и лично видели сказочного старичка (по-северному – чюлэни-полута), который сидел у озера и никак не мог поймать третью рыбу.

Две уже поймал, а третья не шла.

А как сядет на крючок, так конец миру!

Как отогнать голодных рыб? Может, напустить злых духов?

Эти гамулы, злые духи (по наущению настоящего профессора и практикующего доцента), вдруг обрисовались в воздухе, как смутное, бесформенное облако, потом раскрутились гибким вибрирующим веретеном.

«Превед, падонак! – пищали и вопили они. – Твой вид рождает в наших душах скандальные противоречия».

«А это почему?» – удивился сказочный старичок.

«А это потому, что у тебя проблемы с вышестоящим сервисом».

Самый наглый гамул, байтов на тысячу, чувствуя недопонимание, подлетел совсем близко: «Чмок тя! Бросай удочку! Или дать по заднице?» – «А зачем?» – «А затем, что задница у нас есть универсальный интерфейс! Через задницу всё сделать можно!»

Универсальный интерфейс! Мне показалось, что это прозвучало вслух.

А вот и чмок тя! Вроде телевизор выключен и радиоточки в номере не наблюдается.

«…хотелось сесть напротив Айи, – записывал я в блокнот, поглядывая на дверь, когда, наконец, появится практикующий доцент. – Как сидел когда-то в темном подземном складе, загадочном от прыгающих отсветов кочегарки. Там фотожаба на ящиках подмигивает. Там бегущая строка разрывает тьму. «Превед кросавчег! ты папал на наш сайтец! для души падонга тут найдетсо фсо картинки всякие и прикольные и эротические бугагага…»

Я готов был поклясться, что не говорил этого вслух.

Но со стороны мини-бара вновь донеслось: «…теперь ясно, что американский погодный спутник резко поменял орбиту на более высокую, хотя НАСА не подтверждает факта корректировки…»

Ну, ладно, ночные звонки. Ну, ладно, кукушка орет, мозг у нее некрупный. Но вещающий вслух мини-бар! Ты же не за Полярным кругом! Я даже приоткрыл дверцу – бутылочки расставлены, звуки смолкли. Достал банку пива, захлопнул дверцу и невидимый диктор тотчас с упоением продолжил: «…испанское правительство окончательно закрыло границы со своими непосредственными соседями…»