Владимир Малов - Я - Шерристянин

...Таня Стерженькова, ставшая совсем другим человеком, вежливо открыла перед Надей дверь в Мишину комнату и, извинившись, ушла, объяснив, что ей надо заниматься - мало времени остается до очень важного экзамена по фольклору Исландии. Надя проводила ее взглядом широко раскрытых глаз и только потом растерянно шагнула в комнату. Здесь она увидела Мишу, застывшего в хорошо знакомой ей "позе змеи", тряхнула головой, чтобы избавиться наконец от непомерного удивления, и вспомнила обо всех своих тревогах.

Но нет, в комнате, украшенной многочисленными кубками, вымпелами, золотыми, серебряными и бронзовыми медалями, фотографиями известных спортсменов, ничто не говорило о том, что с ее хозяином совсем недавно произошло какое-то исключительно важное событие, не было даже и намека на космический корабль внеземного происхождения.

В самом Мише Стерженькове тоже не было заметно особых отклонений от той нормы, к которой Надя привыкла,- бодрым и подтянутым был его внешний вид, упражнение он делал добросовестно, с обычной старательностью. И Надя уже открыла рот, чтобы задать сразу очень много вопросов, буквально кипевших в ней и переполнявших все ее существо...

- Миша,- начала было она,- Миша...

Но, прервав упражнение и поднявшись с ковра, Миша Стерженьков как-то по-особому взглянул Наде прямо в глаза, и тогда вместо своих вопросов юная виолончелистка почему-то вдруг сказала совсем другое.

- Сейчас у меня есть время! - слетело у нее с языка.- Ежедневную норму я уже выполнила. А днем мы ведь собирались с тобой... собирались в музей, помнишь, на выставку виолончелей эпохи позднего Возрождения...- И без особой связи с предыдущим Надя добавила: - Что-то не очень мне дается Второй концерт Дупелькова...

Миша Стерженьков в ответ согласно кивнул и стал собираться в музей, словно только и ждал Надиных слов.

Надо ли объяснять, что произошло? А что же еще оставалось шерристянину? Объяснить Наде он ничего не мог; в интересах успешного завершения программы исследований на Земле никто из землян не должен был знать о пребывании на планете посланца чужого разума. Шерристянин был вынужден предпринять кое-какие меры. Небольшое воздействие на некоторые мозговые центры, и Надя просто забыла о том, что ее оторвал от занятий такой удивительный телефонный звонок.

Не стоит, наверное, в подробностях описывать осмотр выставки виолончелей и прогулку в старом тенистом парке поблизости от музея, которым он завершился. Многие, без сомнения, знают, как выглядели музыкальные инструменты позднего Возрождения. Прогулка же была самой обычной и ничем не отличалась от многих подобных прогулок, которые уже не раз совершали Миша и Надя до начала всей этой истории,- такие же прогулки они будут совершать и в дальнейшем.

Место? Оно тоже было именно таким, какие и выбирают в подобных случаях,- в парке было не слишком много людей, были цветы, деревья и трава, слышался шелест листвы в ласковых струях летнего ветерка и звучали загадочные птичьи переговоры, исполненные гармонии подчас ничуть не меньше, чем даже сложные виолончельные построения, выполняемые на инструменте XVIII века.

Молодые люди беседовали о музыке и о спорте, делились мыслями и намечали общие планы, обсуждали прочитанные книги и фильмы, идущие на экранах...

Конец прогулки? Он мог бы тоже быть точно таким же, как и у всех подобных путешествий вдвоем... мог бы, но на тенистой и не очень светлой поэтому аллее парка, ведущей к выходу, дорогу шерристянину, живущему жизнью Миши Стерженькова, и Наде Переборовой преградили семеро юных землян с лицами решительными и хмурыми. Только что эти молодые люди сломали несколько зеленых насаждений, изрезали ножами скамейку, разбили фонарь, бросили на землю окурки и повалили на газон урну для мусора. Теперь один из них, выступив вперед, сокрушив по пути плакат, запрещающий ходить по газонам, обратился к представителю иной цивилизации с речью энергичной и краткой...

Хулиганы? Да, именно с ними столкнулся человек с другой планеты, с позорным, но изредка встречающимся еще в нашей действительности явлением. Это были они, любители показать свою удаль где-нибудь вдали от милиции, расхлябанные юнцы с гитарами и неподстриженными волосами. Но никто не позавидовал бы тем хулиганам, напрасно они, чувствуя на своей стороне всемеро превосходящую силу (ведь только тогда, как известно, и обретает решительность подобный тип людей), закрыли дорогу Наде и шерристянину, намереваясь совершить еще один хулиганский поступок.

Ощущая каждый мускул тренированного своего тела, инопланетянин, ведущий жизнь Миши Стерженькова, выступил вперед, закрывая собой Надю, и приготовился к тому, чего и следовало ждать в такой ситуации. Ему были знакомы приемы и бокса, и борьбы - вольной, классической и самообороны. Редкие прохожие, состоящие в основном из бабушек с внуками, сворачивали на газоны, стремясь поскорее обогнуть опасное место, никто из них, похоже, не собирался приходить на помощь, и можно было рассчитывать только на себя...

Но вновь произошло то, что потом вызвало еще большее беспокойство шерристянина. Какая-то неведомая сила заставила его вдруг снова, в очередной раз, преобразовать окружающую действительность так, как никогда бы не смог никто из землян.

Сначала мгновенным излучением своей мозговой энергии шерристянин разделил Надю на атомы и в какую-то тысячную долю секунды переправил эти атомы через весь город к ней домой, где она, оказавшись в полной безопасности, немедленно материализовалась - рядом с креслом дедушки, все еще с головой ушедшего в роман и потому даже не заметившего ничего.

А шерристянин занялся хулиганами...

Нет, никто бы не позавидовал им в этот момент. Соответствующим образом перестроив молекулярные структуры их тел, он полностью всех преобразил. Вместо хулиганов вдоль аллеи теперь выстроилась шеренга... из новеньких гипсовых статуй; застывшие в характерных позах на гипсовых пьедесталах метатель молота и толкатель ядра, дискобол и еще три атлетические фигуры спортсменов другого профиля.

А самый неприглядный из нарушителей порядка, их вожак, стал даже статуей спортсменки - двухметровой высоты красивой гипсовой девушкой, опиравшейся на четырехметровое весло.

Мужественными и суровыми были лица статуй группы, несокрушимая мощь чувствовалась в гипсовых статях, позы выражали непреклонную решимость состязаться с кем угодно, не щадя сил, непоколебимую уверенность в победе.

И, осознав, что произошло, шерристянин от досады топнул даже ногой... и быстро, очень быстро пошел дальше. Продолжать жить жизнью землянина, собирая дальнейшую информацию, надо было, все-таки несмотря ни на что.