Скотт Вестерфельд - Бегемот

— Дьявольщина! Вражеское подкрепление!

— Не беспокойся, тот шагоход еще в десятке километров от нас, а у османов нет ничего, что ходило бы быстро.

— Быстро, — сказал Бовриль.

— Что ты такое несешь, тваренок? — сердито покосилась на него Дэрин.

— Быстро, — снова повторило существо.

По полю сражения пронесся жуткий грохот: шагоход Лилит на всем ходу врезался в последнюю из неповрежденных элефантин. Обе машины рухнули, слепившись в клубок. Вспыхнуло пламя, затем повалил пар из пробитых баков обеих машин. Звезды в небе стали багряными.

Оба шагохода постепенно затихли, окутанные облаком из пара, дыма и специй.

— Лилит… — хрипло прошептала Дэрин.

Минотавр был повержен, однако голова у него уцелела. Может быть, отважная красавица осталась невредима внутри металлической оболочки?

— Глянь! — позвал Алек. — Она открыла дорогу Клоппу!

На ногах осталась лишь одна элефантина, да и та стояла неподвижно, сплошь покрытая слоем рыжего порошка. Железный голем упорно двигался вперед; между ним и пушкой Теслы ничего не было. Однако Клопп не стал поворачивать ни на поврежденного слона, ни в сторону башни — он направлялся прямиком к Джинну.

— Что он делает? — недоуменно спросила Дэрин. — Почему идет сюда?

Алек чертыхнулся.

— Клопп с Бауэром выполняют указания Фольгера. Они идут меня спасать!

— Вот дьявол. А все потому, что ты чертов принц.

— Вообще-то эрцгерцог. Номинально.

— Кем бы ты ни был, нам надо показать, что в помощи ты не нуждаешься. Вперед!

Дэрин подняла веревку; коготки Бовриля царапнули ей плечо.

— Все за борт, — сказала зверушка.

Дэрин прыгнула, скользя сквозь горячую влажную пелену.

Прежде чем последовать за Диланом, Алек взглянул сверху на боевую элефантину, которая пропорола Джинна бивнем. Как раз в эту минуту экипаж, заходясь кашлем, неверной поступью покидал ее через расположенный в животе люк. Особой угрозы эти люди сейчас не представляли.

Но вид земли так далеко внизу заставил Алека крепче стиснуть руки в перчатках. Обучение «крепежу», как Дилан называл обращение с судовым такелажем, научило его опасаться ожогов от веревок. Он сглотнул, чувствуя во рту обильный привкус паприки со стручковым перцем, и сиганул вниз.

Веревка дергалась и шипела сердитой змеей, ощущение было такое, словно сжимаешь в ладонях струю крутого кипятка. Каждые несколько метров Алек подтормаживал и замирал, стукаясь ботинками о горячий металл брони Джинна. Из остывающих недр шагохода по-прежнему вырывались струи пара. Наконец, глухо стукнувшись о жесткую землю, Алек стянул перчатки и оглядел свои горящие ладони.

— Что-то ты долго, — укорил Дилан, поворачиваясь к железному голему. — Давай, давай! Пушка Теслы уже готовится стрелять, а нам еще надо показать Клоппу, что с тобой все в порядке!

Алек отстегнулся и припустил вслед за Диланом, который бежал навстречу железному голему Клоппа, шагающему по полю боя. Того, что сзади к османам приближается подкрепление, старый механик явно не замечал.

На бегу Алек пару раз взглянул на дымный след, что виднелся в отдалении. Теперь он был заметно ближе, причем дым на фоне звездного неба клонился назад.

— Быстро, — сказало существо.

Но какой шагоход способен перемещаться с такой быстротой? Вдруг Дилан споткнулся и, коротко охнув, рухнул вниз лицом. Пока он возился, пытаясь встать, Алек глянул, обо что запнулся его друг. Оказалось, о рельсы.

— Нет!

— Какого черта… — начал было Дилан и тоже заметил железнодорожную колею. — Здесь, наверное, проходит «Восточный экспресс».

— Экспресс, — тихонько повторил зверек.

Одновременно обернувшись, они посмотрели на приближающийся столб дыма. Теперь он был гораздо ближе и несся вдоль скал в десять раз быстрее любого шагохода, направляясь в сторону железного голема.

— Клопп его не видит, — сказал Алек. — Экспресс прямо у него за спиной!

— Клопп! — выкрикнул Дилан, снова срываясь на бег и размахивая руками. — Уходи с рельсов!

Сердце громом стучало у Алека в ушах. Он побежал было следом, но остановился. Вопить было бесполезно. Принц стал шарить по карманам в поисках чего-нибудь, чем можно подать сигнал: ракетницы, пистолета.

Вот показалась знаменитая голова дэва с хищно горящим единственным глазом, сыпля искрами из трубы. Дилан по-прежнему бежал к Клоппу, указывая на громаду поезда.

Железный голем неуклюже приостановился, наклонив голову, чтобы лучше разглядеть крохотный мальчишеский силуэт перед собой.

На глазах у Алека из головного вагона экспресса выпростались две здоровенные стальные руки. Они протянулись на дюжину метров каждая, словно пара сабель, которые держит наголо атакующий кавалерист.

Вероятно, Клопп что-то разобрал в криках Дилана или разглядел за собой поезд. Шагоход начал медленно поворачиваться, но в эту секунду мимо пронесся головной вагон экспресса, левой лапищей прорубив голему ноги. Лязгнул, прогнувшись, металл, а из разбитых коленей ударил столб пара.

Шагоход, совсем по-человечески всплеснув руками, запрокинулся и рухнул на вагоны поезда. Падая, машина раздавила своей массой два вагона, в которые по инерции вминался теперь весь остальной состав, расшвыривая в стороны стеклянные и металлические части груза.

ПОЕЗД ИДЕТ НА ТАРАН

Ударная волна, распространяясь от середины поезда, дошла до локомотива, который, сойдя с рельсов, пропахал сухую землю. Но машинисты, по-видимому, были к этому готовы: лапищи экспресса, растопырившись, не позволили локомотиву перевернуться. Следом за ним с рельсов, вздымая тучи пыли, стянулось несколько угольных платформ и грузовых вагонов.

Алек видел, как бежит обратно Дилан с крошечным силуэтом Бовриля на плече; и того и другого должна была вот-вот поглотить клубящаяся туча пыли.

— Бежим! — кричал он, указывая в сторону от путей.

Передняя половина поезда — уже не по рельсам — продолжала двигаться вперед, прямиком на Алека. Он повернулся и побежал в ту сторону, куда указывал Дилан. Спустя долгие секунды туча пыли накрыла Алека, ослепив его, заполонив легкие. Что-то, вылетев из этой темной клубящейся массы, сбило его с ног, сильные руки пригнули голову к земле.

Сверху пронеслась огромная тень — грузовая лапища экспресса. Алека забросало каскадом взрытой грязи и щебня; тем временем мимо словно целый кузнечный цех прогрохотал. Когда звон и лязг поутихли и немного развеялась пыль, Алек осторожно поднял голову.

— Ого, как близко-то, — произнес он.

Меньше чем в пяти метрах от его головы грузовая лапа, тормозя, пропахала борозду шириной с железнодорожную колею.