Владимир Малов - ЗАО Дом Кукушкина

Только в коридоре он сосчитал, наконец, сколько людей его сопровождает. Оказалось, четверо, помимо психолога, который заметно держался от остальных особняком. Вскоре один из этих четверых распахнул перед ним дверь, и он обомлел, увидев почти в точности обстановку своей большой каюты на корме. Единственное, что удивило, так это огромный занавес, целиком закрывающий одна из стен.

Но осмотреться толком не дали. Психолог жестом показал ему на коробочку с толмачом внутри, он, как учили, поднес ее к щеке и услышал:

- Рома хочешь?

Как же не хотеть, да еще после всех этих безумных событий!? Именно ром, и ничто другое, как раз и может примирить его со всем, что произошло. Ведь только что был в Панаме, в доме губернатора, и шел 1670 год. А что теперь будет дальше?

- Хочу! Да побольше! - хрипло ответил он.

Дверь в каюту, где суждено ему теперь жить, закрылась, и все пошли дальше по коридору. Наконец, за створками, целиком сделанными из отменно прозрачного материала, показался зал, похожий на огромную кают-компанию, с гигантским столом посередине. Рассчитан человек на сорок, а сидят за ним только четверо.

Прищурив глаза, быстрым взглядом он окинул каждого. Вот тот, пожилой, с потухшими глазами, видимо, и есть итальянский мудрец. Старец в нелепой хламиде, единственный, кто не повернул головы, когда он вошел, конечно, тот самый древний грек. Вот и его соотечественник-англичанин. Вид, как и положено человеку незавидной профессии, никогда не нюхавшему моря. А господин во главе стола с властным лицом - император французов из будущих времен. Ладно, каким бы ни было у него лицо, а французы - теперь друзья, поскольку испанцы для них тоже смертельные враги, раз и Франции тоже не дают развернуться в Новом Свете.

Он ступил за порог, прижимая, как наказал психолог, коробочку с толмачом, спрятанным внутри, к щеке. И сразу же услышал, как толмач перевел на английский громкие слова, сказанные психологом:

- Позвольте представить вам, господа, Генри Моргана, знаменитого пирата и будущего вице-губернатора острова Ямайка.

Вздрогнув от неожиданности, пиратский капитан воззрился на говорящего. Это что за речи? Хотя... раз этим людям открыто будущее, почему бы им не знать, что его ждет. Может, и вправду когда-нибудь станет губернатором на Ямайке. Если, конечно, выберется отсюда. Обещал ведь психолог, что здесь он не навсегда.

Ладно, время покажет! А пока он здесь... то есть неизвестно где, и самое главное то, что один из сопровождающих подводит его к месту за столом, как раз туда, где ждет большой кубок, полный золотистой ароматной жидкости...

***

Кандидат наук рассматривал пополнившего их компанию Генри Моргана внимательным взглядом исследователя. Слышать о столь выдающейся личности экологу, конечно, приходилось, да и голливудские фильмы о его приключениях смотрел. Удивительно, что знаменитый пират так мал ростом. Зато выправка молодецкая и движения быстрые, резкие. Смуглое, сильно загорелое лицо. Роскошный, расшитый золотом красный камзол чуть великоват. Вполне возможно, снят с чужого плеча.

Как и положено пирату, Морган сразу же взялся за кубок, разом отпил добрую половину, потянулся к вазе с виноградом. Рядом с вазой стояло огромное оловянное блюдо с зажаренной бараньей ногой. Рацион таинственные хозяева этого дома подобрали флибустьеру явно со знанием дела. Впрочем, как и всем остальным, кто собирается за этим столом на завтраки, обеды и ужины.

По всему видно, такой молодец, как Генри Морган, здесь быстро освоится. В какое же время жил этот колоритный пират? В XVII веке или в XVIII? Как бы то ни было, присоединился к их обществу новый исторический персонаж, о чем еще во время завтрака всю честную компанию предупредил Михаил Владиславович.

Явление Генри Моргана пришлось уже на третий день пребывания эколога в этом удивительном доме с его фантастическими обитателями. К этому моменту он и сам здесь вполне освоился и ко всему привык, - насколько, конечно, можно было привыкнуть. Занят был тем, что наблюдал, запоминал, анализировал. Старался не делать ошибок, показывать себя именно той неведомой исторической личностью, за какую его все принимали. Вот если бы еще только знать, что же это за личность? Одно только ясно - жила то ли в XVI, то ли в XVII веке.

Дни тянулись размеренно, монотонно, по одному и тому же ежедневному распорядку. После завтрака - прогулка в саду за высокими стенами, благо погода хорошая. Апрель, а тепло вдруг стало как в середине мая. После обеда - делай что хочешь у себя комнате, а там и ужин, после которого еще одна прогулка.

Отношения между Гомером, Галилеем и Наполеоном, как подметил кандидат наук, складывались по-разному. Галилей и Гомер частенько прогуливались по аллеям бок и бок или сидели на скамейке, о чем-то беседуя.

Наполеон же заговаривал с Гомером только изредка, а на Галилея поглядывал угрюмо. И к самому экологу после той памятной беседы в саду Наполеон тоже явно охладел, что-то разочаровало императора. За столом ни разу больше не предлагал своего вина, не заговаривал. А когда кандидат наук на сегодняшней утренней прогулке решился сам завести беседу и задал первый вопрос, над которым очень долго заранее думал, чтобы не попасть впросак доводилось ли его величеству бывать в Англии? - император высокомерно ответил, что Англия - его злейший враг. Затем Наполеон смерил опешившего научного сотрудника высокомерным холодным взглядом и пошел по аллее прочь.

Вечерами, после ужина, златоволосая девица Виктория зажигала в комнате эколога канделябры и удалялась, оставляя пленника одного до утра. Перед сном кандидат наук сам задувал свечи и укладывался в свою роскошную постель под балдахином. Однако, как оказалось, была в его комнате и другая подсветка - рассеянный свет струился по стенам откуда-то из-под потолка. Даже без свечей вполне можно было бы читать старинные английские книги из шкафа или что-то писать, как этого почему-то ждала от него Виктория. Ровно в пол-двенадцатого свет гас.

Но эколог не читал и не писал, а каждый вечер до половины двенадцатого расхаживал из угла в угол или же сидел в кресле, сосредоточенно глядя в одну точку, и размышлял. Теперь его мысли, в отличие от первых часов пребывания в этом доме, были довольно спокойны, деловиты. Кандидат наук методично перебирал их, выстраивал их в определенный порядок, откладывая на время второстепенные и выделяя главные.

Что за необыкновенное приключение выпало на его долю? Где он? Каким-таким образом появились в Москве первого десятилетия XXI века Гомер, Галилей и Наполеон? Как разгадать загадку? И чем для него лично закончится вся эта поразительная история? На душе, говоря по правде, было тревожно.

Наверняка рано или поздно его начнут искать. Но случится это не скоро. Жил он один поскольку не решился жениться ни на Татьяне, ни на Галине, ни на Светке. Отсутствие его в лаборатории замечено будет далеко не сразу, потому что жизнь научных сотрудников была достаточно вольной. Основной обязанностью считалась периодическая сдача отчетов, а до очередного было почти шесть недель.