Эрнст Малышев - Йети

Что такое "Кекиримтау" и с чем его едят, я узнал лишь спустя несколько лет, когда попал на Тянь-Шань. Через две недели все вернулось на свои места. Мое приключение стало историей. Прибаутки всем изрядно надоели и они постепенно прекратились. Кроме того, в пробуренной скважине ничего похожего на нефть не оказалось, и мы перебазировались на другое место. . Надо сказать, что с тех пор я и заболел этим существом... Для меня стало совершенно ясно, что это был один из так называемых реликтовых гуманоидов, почему-то обитающих только на Севере или высоко в горах. То, что это существо было разумным, не вызывало никаких сомнений. Ни у одного животного я никогда не встречал такого глубокого осмысленного взгляда. Кроме того, очевидны и телепатические способности гуманоида. Иначе откуда у меня в мозгу возникла эта непонятная фраза: "Приходи в Кекиримтау"? Что касается психики, то с этой стороны у меня все в порядке. Во-первых, в армии мне приходилось служить в воздушно-десантных войсках, а там, как известно, "шизиков" не держат. Кроме того, моя наследственность вплоть до седьмого колена категорически отвергала наличие каких-либо психических отклонений у моих знаменитых предков. По крайней мере из тех, кто мне известен, самым неудачливым оказался я. Все остальные были или крупными инженерами, или юристами, или медиками. В моем роду насчитывалось не менее трех академиков, два писателя и даже один адмирал. При изучении различных источников меня особенно заинтересовали работы Пушкарева и Кошмановой, которые серьезно занимались проблемой реликтового гуманоида. Много подобного рода свидетельств попадалось и в зарубежной печати. К примеру, заслуживали внимания рассказы очевидцев таких встреч П. Бордмана и Д. Таскера. Все мои сомнения, если они и оставались, отпали окончательно, когда я познакомился с рассказом всемирно известного альпиниста Рейнхольда Месснера, "тигра снегов", покорителя всех восьмитысячников Гималаев. Он утверждал, что во время своего похода на Лхоцзе дважды видел "йети"! Я искал следы снежного человека повсюду. С этой целью я исходил почти весь Памир, Кавказ, два раза бывал в Гималаях. Даже стал довольно известным альпинистом. Однако, кроме легенд и малоправдивых повествований "очевидцев", ничего похожего на следы снежного человека или "йети", как его называют в горных районах Азии, мне не .попадалось. Наконец, я попал в горы Тянь-Шаня, где, помотавшись по различным горноспасательным станциям, попал на метеостанцию в горах Кекиримтау! Только тогда до меня дошло. Ведь именно здесь, здесь... назначило мне встречу человекообразное существо, с которым я встретился в непроходимых болотах северной Тюмени! Однажды мы с Валькой после очередного крупного разговора с начальником метеостанции ушли на несколько суток в горы. Незаметно добрались до перевала Капка, лежавшего на высоте более трех тысяч метров. Шли не торопясь. Солнце стояло в зените и снег под ногами быстро таял. Мы связались по рации с Бойко и доложили, что в этих местах возможен сход лавин. И вдруг Валька, вскрикнув, с ужасом указал мне на гигантские следы на снегу. Эти следы напоминали голую ступню человека, но только превышали ее в четыре-пять раз. Характерно, что очертаний пальцев не было заметно, за исключением оттопыренного в сторону - почти под прямым углом - большого пальца или изогнутого когтя. Глядя на цепочку огромных следов, тянувшихся по склону вверх, не трудно было понять, что это следы двуногого существа. У обледенелого развесистого куста следы неожиданно обрывались, словно оставившее их существо испарилось или умудрилось взлететь на воздух, оказавшись где-нибудь на одной из многочисленных остробоких вершин. Мое сердце тревожно забилось. Неужели "йети" - снежный человек!? И неужели тот тюменский "водяной" на самом деле приглашал меня сюда, в Кекиримтау? А, может быть, это какой-нибудь его сородич? Или дальний родственник? И почему все-таки в Кекиримтау? Ведь следы "йети" обнаруживались и в Гималаях, и в Тибете. А в Непале снежный человек вообще признан "народным достоянием". Самое интересное, что когда мы с Пуховым рассматривали следы, то оба испытали тревожное чувство какой-то тяжелой потери. У нас онемели конечности, заболели головы, видимо, поднялось давление. Я почувствовал удушье, резко участился пульс. Это были те же симптомы психологической дискомфортности, как и несколько лет тому назад в Тюмени. Взволнованные увиденным, переполненные необычными ощущениями, мы двинулись в обратный путь. Естественно, начальнику мы ничего не рассказали, а когда вновь появилось свободное время, направились к перевалу. В течение трех суток мы обследовали всю долину Кекиримтау, заглянули за каждый бугорок, облазили все щели и пещеры. Обессилев, мы присели на ствол толстого, неизвестно откуда взявшегося в этих краях, поваленного дерева и, устало притулившись друг к другу спинами, закурили. Внезапно Валька вскочил на ноги и завопил. Я от неожиданности рухнул лицом в снег и услышал над собой грохот выстрела. Вскочив, я увидел распластанного на снегу Вальку. Рядом валялось его ружье с еще дымившимся стволом. Вокруг не было ни души. Я бросился к другу. Он лежал на спине, широко раскинув руки, уставившись в небо неподвижными остекленевшими глазами. На шее чернело темное пятно пулевого отверстия, но крови не было. Дрожащими руками я расстегнул полушубок, рванул свитер и, оголив Валькину грудь, прижался к ней ухом. Сердце не прослушивалось. Я взял у запястья его руку. Пульса тоже не было. "Валька мертв!" - с ужасом подумал я, схватил карабин и заметался, бегая из стороны в сторону в попытке найти убийцу своего друга. Неожиданно метрах в тридцати от нашей стоянки я увидел два параллельных огромных следа. Они были похожи как две капли воды на те, которые мы обнаружили на прошлой неделе. Но их было всего два... Два следа! Два! Бред какой-то! Не мог же он или оно опуститься с неба, а потом снова взлететь! Я передал по рации Бойко, чтобы прислали милицейский вертолет и следователей с медиками. Произошло убийство! Дело приобрело слишком серьезный оборот. О самоубийстве не могло быть и речи. С чего бы это Вальке пришло в голову стреляться. Я постарался больше ни до чего не дотрагиваться и стал ждать оперативников. Следователю - молодой женщине лет двадцати восьми-тридцати я подробно все рассказал. Она недоверчиво меня выслушала и взяла подписку о невыезде. Можно подумать, что отсюда куда-нибудь сбежишь... Позднее при вскрытий обнаружилось, что Валька был убит пулей из своего ружья, но она оказалась какой-то оплавленной, превратилась в стальной спекшийся шарик. Я никак не мог себе простить гибели товарища, тем более что я, а никто другой, втравил его в эту, так трагически окончившуюся, историю с поисками "йети".Читать дальше