Майкл Миллер - «Если», 1993 № 07

— Они производят все для изготовления самодельных сигарет, шеф. У табачных компаний дела идут неважно. У производителей спиртного тоже радостей немного. Когда налоги столь высоки, все перешли на самогон и брагу.

— Есть! — пискнул кто-то с просветлевшим лицом. — Есть хорошая новость. Мы вернули домой всех солдат с зарубежных баз и большинство уволили в запас. Это сократило наши расходы на военные нужды, и все эти средства мы можем бросить на борьбу с депрессией!

Тут простонал экономист из Йельского университета.

— К сожалению, здесь мы тоже не учли всех последствий, — извиняющимся тоном произнес секретарь.

Взгляды присутствующих обратились на него.

— Ветераны, — уныло продолжил секретарь. — Они создают свои организации. Они требуют выделения бесплатных авиабилетов. Первого класса и с питанием. Они хотят провести марш на Вашингтон, чтобы потребовать дополнительные пособия, поскольку трудоустроиться не могут.

— Есть еще одно обстоятельство, — буркнул сидящий напротив президента тщедушный бородатый тип. — Когда мы подняли таможенные тарифы, чтобы иностранные компании не могли наводнять своими товарами остатки нашего рынка, то переполошили всю Объединенную Европу и остальной мир. Они также подняли тарифы, и наш экспорт упал до исчезающе малой величины.

— В таком случае он хотя бы сбалансировался, — проворчал президент.

— Не совсем так, господин президент. Видите ли, наша экономика зависит от импорта меди из Чили, нефти и железной руды из Венесуэлы, олова из Боливии и так далее. В результате мы непрерывно тратим деньги за рубежом, но ничего не зарабатываем на экспорте. Золото утекает из хранилища Форт Нокс так, словно там дыра, — грустно усмехнулся бородатый.

Никто к нему не присоединился. Президент посмотрел через плечо на Денниса и процедил:

— Вот вам и «мозговой трест».

Марв и Феб Селлерс сидели за кухонным столом своего домика «под ранчо» в городе Таксон, штат Аризона, США.

Марв с грустью оглядел упакованный для перевозки домашний скарб.

— Дэйв вот-вот приедет на своем грузовике, — сказал он. — Ты точно уверена, что твои родители не станут возражать, если мы к ним переедем?

Феб пожала плечами.

— Наверное, станут, Марв. Только куда им деваться? Во всем городе то же самое. Люди съезжаются, поскольку не в состоянии содержать дом. Как думаешь, сколько уйдет времени, чтобы продать ранчо?

— Не знаю, Феб. Сейчас дома почти не покупают.

— Но сколько-то за него мы все-таки выручим, Марв?

— Не очень много, Феб. Где Старый Сэм?

— В комнате. Копается в том барахле, что хранилось в его сундуке в гараже. Что будем делать, Марв?

Он уныло пожал плечами.

— Не знаю, Феб. Наверное, жить на пособие, как и все остальные. Что же еще?

— Я слышала, городские власти собираются уменьшить пособие. У них не хватает денег. Представляешь, они перестали выплачивать зарплату даже учителям.

В комнату, хихикая, вошел Старый Сэм.

— Что это ты приволок, старина? — безразлично спросил Марв,

— Сейчас увидишь, — усмехнулся старик. В одной руке он держал кусок картона, в другой — коробку с восковыми мелками. Он положил картон на стол, достал мелок и стал закрашивать им контур большого черного нуля.

Марв нахмурился и встал, заглянув старику через плечо. Он медленно прочитал: «Я безработный. Пожалуйста, купите яблоко. 50 центов».

Старый Сэм снова усмехнулся.

— Вот вы, молодые люди, не хотели слушать, когда я рассказывал о временах моей молодости. Ну так посмотрите: на карманные расходы для нас я уж как-нибудь заработаю.

— На этом плакате, — нерешительно сказал Марв, — было написано «5 центов». Зачем же ты превратил их в пятьдесят?

— Инфляция, — пояснил Старый Сэм. — А плакатик я отыскал на дне своего сундука. Совсем уж было про него позабыл.

Обессиленный после очередного бесплодного заседания мозгового треста президент сидел в своем глубоком кресле. С ним остались лишь его секретарь Скотт и Уэйганд Деннис.

— Тупицы! — пожаловался президент. — Идиотизм какой-то! Сперва один предлагает сократить расходы правительства, уволив половину чиновников. От этого прибавится еще миллионов десять безработных. Другой требует запахать в землю весь урожай хлопка. Так давайте закачивать нефть обратно в скважины, а уголь сбрасывать в шахты!

Скотт и Деннис промолчали.

— Но тот, из Принстона, был прав, — пробормотал президент. — Нам нужно каким- то образом сэкономить деньги. Казна в Форт Ноксе практически пуста.

Внезапно президент просиял.

— Нашел! Скотт, передайте мой приказ: свернуть все космические программы. Яне могу позволить, чтобы такие суммы просто вышвыривались в небо. Если уж мне не позволяют освобождать Мозамбик и оказывать помощь России, то и я не вижу возможности продолжать колонизацию Луны!

— Да, господин президент, — отозвался Скотт. — Но на Луне наша база. Что будет с людьми, которые сейчас там?

— Сколько их?

— Восемь.

— Сколько будет стоить их возвращение?

Скотт умолк. Деннис грустно стукнул по зубу черенком трубки.

— По моим прикидкам, около миллиарда, шеф.

Деннис раскурил трубку.

— Подайте пример, сэр, — сказал он. — Президент Джонсон обычно выключал для экономии свет.

— Чем вы набиваете свою трубку? — рявкнул президент. — Обрывками армейского одеяла?

Деннис вздохнул и отложил трубку в сторону.

— Оставьте их там. Незаменимых нет, — мрачно произнес президент. — Поставьте им огромный памятник. Так будет дешевле.

Он почесался.

— Это чертово шерстяное белье, что меня заставила надеть жена, страшно колется. Экономия нефти — это хорошо, но стоило ли экономить на отоплении Белого Дома? Кстати, — фыркнул он, — что вы думаете по поводу возобновления отношений с Кубой?

— Тут есть свой смысл, сэр. Раньше, во времена процветания, все очень торопились и курили сигареты. Теперь, когда нет работы, все посиживают, смотрят стереовизоры, и у них полно времени на долгие перекуры. Давайте выкинем лозунг: «Стране очень нужны хорошие пятидесятицентовые сигары».

Президент хмыкнул.

— Между прочим, Уэйганд, почему бы вам не предложить что-нибудь, помимо лозунгов? Вы ведь у меня, кажется, теперь считаетесь главным советником, не так ли?

Уэйганд Деннис заерзал в кресле.

— Если честно, господин президент, у меня давно брезжит одна идейка…

— Ну так давайте ее сюда! За последние четыре часа я выслушал столько бредовых идей, что еще одну как-нибудь вытерплю!

Деннис кивнул и рассеянно потянулся за трубкой и кисетом.

— Сэр, помните, я рассказывал вам, как начинается бум? Медленное течение, а потом эффект снежной лавины.

— Как же такое забыть! Тогда я впервые услышал о депрессии.