Уильям Гибсон - «Если», 1995 № 01

Совсем еще недавно подобное предложение повергло бы Марис в ужас. Ответ на такой вопрос она расценила бы как низкое предательство, но теперь она уже не была той, прежней Марис. Плохие летатели рискуют собственными жизнями и крыльями, и не секрет, что о них судачат на Эйри.

— Я… Будь по-вашему, — нерешительно начала Марис. — Я назову имена нескольких не особенно сильных летателей. Во-первых, Джон с Калхолла. Он и прежде летал ни шатко ни валко, а в последнее время у него порядком ослабло зрение. Еще один кандидат на вызов — Барри с острова Повит. В последний год она набрала в весе лишних фунтов тридцать, да, судя по всему, и мышцы ее ослабли.

Марис назвала еще с полдюжины имен летателей, о которых поговаривали как о неуклюжих или беспечных, состарившихся или слишком юных. Затем неожиданно для себя она добавила:

— Вчера я встретила Восточного, которого непременно следовало бы вызвать. Это — Арак с Южного Аррена.

Вул, покачав головой, спокойно возразил:

— Арак — коротышка, но выиграть у него непросто. Он сильнее любого из присутствующих здесь, за исключением, возможно, меня.

— Да ну! — как обычно вспылил Деймон. — Посмотрим на твою силу.

Студенты принялись возбужденно обсуждать летателей, названных Марис. Конец дискуссии положила Сина, велев всем разойтись на отдых.

У входа в домик Релла сказала Вулу:

— Иди один. Сегодня я останусь на ночь здесь. Он, помявшись, вымолвил:

— Ну как знаешь. Спокойной ночи.

Как только Вул скрылся из виду, Марис спросила:

— Релла, я, конечно, рада тебе, но разве… Релла повернула к ней серьезное лицо.

— Ты не упомянула Гарта. Почему?

Марис отпрянула. О Гарте, она, конечно, думала. Он был болен, много пил, страдал избыточным весом. Лучшего соперника в поединке за крылья не придумаешь. К тому же, по мнению Марис, лишиться сейчас крыльев было бы лучше для самого Гарта.

— Он мой друг, — ответила Марис.

— А разве мы тебе не друзья?

— Конечно, друзья.

— Но не столь близкие, как Гарт…

— С чего ты взяла?

— Ты больше озабочена его победой, нежели нашими завоеваниями.

— Возможно, я напрасно не упомянула о нем, — неохотно допустила Марис. — Хотя… Релла, надеюсь, ты не расскажешь о Гарте Вулу?

— Пока не решила.

Релла прошла мимо Марис в дом. Та, сожалея о своем вопросе, последовала за ней.

— Ты ничего не понимаешь, — сказала Марис девушке, после того как та, раздевшись, улеглась в кровать.

— Я все отлично понимаю. Ты — летатель, и друзья твои — летатели.

Релла повернулась на бок и замолчала.

Утро первого дня Состязаний выдалось ясным и безветренным.

С порога домика Марис показалось, что поглазеть на Состязания вышло не меньше половины жителей Скални. Люди были везде: бродили по берегу, карабкались по скалам, поодиночке и группами сидели на песке, камнях и траве. Дети копались в песке, играли с прибоем, бегали с широко расставленными руками, изображая летателей. Через толпы пробирались торговцы: кто был увешан копчеными колбасками, кто — бурдюками с вином, кто катил тележку с мясными пирогами. Даже на море было полным-полно зрителей. Марис увидела разом более дюжины набитых до отказа лодок, дрейфующих у самого берега.

Пустым пока было только небо. Воздух был абсолютно неподвижен.

Мертвый штиль пугал. Здесь он был неестественным, невозможным. Для Состязаний был необходим хотя бы легкий бриз, но в недвижимом воздухе стояла тяжелая духота, а редкие облачка застыли на месте.

По берегу с крыльями на плечах бродили летатели. Они то и дело обеспокоенно задирали головы, переговаривались меж собой нарочито беспечными голосами.

Большинство бескрылых, ничего не подозревая, с нетерпением ожидало начала зрелища. И в самом деле, день выдался солнечным, ясным; на вершине утеса за столом уже рассаживались судьи.

Марис увидела, как Сина со студентами «Деревянных Крыльев» подходит к лестнице, ведущей на утес, и поспешила к ним.

Перед судейским столом уже выстроилась очередь претендентов на крылья. За столом сидели Правитель Скални и четверо летателей — по одному от Восточных, Южных, Западных и Внешних островов.

У края утеса стояла могучая богатырша, грудная клетка которой была под стать бочке — глашатай Правителя, — и как только очередной участник называл соперника, она подносила сложенные рупором ладони ко рту и во всю мощь натренированных легких выкрикивала имя. Толпа на берегу подхватывала его и повторяла до тех пор, пока вызванный на поединок не подходил к утесу. Соперники удалялись, к столу нетерпеливо приближался следующий претендент на крылья, и все повторялось сначала.

Большинство имен было едва знакомо Марис. И неудивительно, ведь поединки в основном происходили среди членов семей летателей: либо дети вызывали родителей, либо младшие сестры и братья пытались отобрать крылья у старших. Но вот судейского стола достигла стройная темноволосая девушка — дочь Главного летателя Большого Шотана, — и глашатай выкрикнула имя Барри с Повита. До Марис донеслось сдавленное проклятие Керра.

Наконец наступил черед студентов академии.

Марис показалось, что вокруг стало заметно тише. Правитель остался таким же спокойным, как и прежде, но только не четверо других судей летателей. Они заметно помрачнели, на лица будто надели маски из обожженной глины. Летатель с Востока принялся вертеть ручки стоящего перед ним на столе деревянного телескопа, мускулистый блондин с Внешних Островов нахмурился, и даже жизнерадостная Шелла вдруг стала озабоченной.

Первым к столу подошел Шер, за ним — Лиа. Оба вызвали летателей, которых накануне им рекомендовала Марис. Глашатай прокричала имена, толпа на берегу с готовностью подхватила их.

Деймон вызвал Арака с Южного Аррена, и судья с Востока, хитро улыбнувшись, сказала:

— Арак будет польщен твоим выбором. Керр вызвал Джона с Калхолла.

К столу подошел Вул-Однокрылый, все судьи, включая Правителя, напряженно замерли.

— И каков же твой выбор? — прервал напряженное молчание летатель с Внешних Островов.

— Мне выбрать только одного летателя? — спросил Вул. — В последний раз, когда я принимал участие в Состязаниях, у меня было не меньше десятка соперников.

— Как тебе прекрасно известно, правила с тех пор изменились, — резко ответила Шелла. — Повторные вызовы теперь запрещены.

— Экая жалость! А я-то надеялся завоевать в этом году дюжину-другую крыльев.

— Сомневаюсь, что тебе достанется хотя бы одна пара, — с неприязнью сказал Восточный. — Итак, тебя ждут. Называй имя и отходи.

— Тогда я вызываю Корма с Малого Эмберли. Повисла глубокая тишина. Пораженная Шелла

улыбнулась первой, затем негромко хохотнул Восточный, за ним открыто рассмеялся судья с Внешних Островов.