Ричард Матесон - «Если», 1995 № 06

Когда переправка данных от дубля к оригиналу закончилась, Ольми еще некоторое время посидел с открытыми глазами, глядя на лес и на

…громадные призматические щелелеты яртов, с величавой медлительностью плывущие по колонизированному сегменту Пути… (опять несколько визуальных слоев, но на этот раз более упорядоченных, не так лихорадочно сменяющих друг друга) …и танцующие комариные стаи вспомогательных машин и летательных аппаратов; исторгаемые из щелелета, они образуют широкие кривые скаты до «дна» Пути.

Едва начав «прокручивать» воспоминание, Ольми увидел и опознал под ближайшим скатом вывернутое наизнанку изображение планетарной поверхности. Восстановить правильный образ не удалось, но было похоже, что по крайней мере в одном этом случае Вратами для яртов служили не круглые отверстия, а прорези шириной в несколько километров. Конечно, никоим образом не следовало исключать, что это дезинформация, а сам ярт — ловушка. Единственный способ выяснить — спросить у Корженовского, возможно ли существование на Пути продолговатых Врат. Но если это и так, прочие детали могут быть искажены…

Новое воспоминание:

…Копошение с другими существами… (Ярты? Или их клиенты?) …в густой зеленой жидкости, а между ними ползают маленькие серебристые червячки, время от времени обвивая кого-нибудь из них и сжимая, но не сильно, а лишь бы чуть-чуть промять плоть. Некоторые существа напоминают ярта во второй комнате подземной усыпальницы Пятого Зала, другие — плоские, как ковры, черные, в белую крапинку; они свободно плавают в жидкости, шевеля волнистой бахромой; есть и морские звезды о трех плоскостях симметрии, с гибкими не то щупальцами, не то пальцами на краю каждого луча; а еще — извержения какой-то густой массы из бесцветных труб…

Было ощущение, будто Ольми наблюдает за кошмарной жизнью далекого морского дна. Даже не наблюдает, а всего лишь тупо смотрит. Покамест ни одна тварь не дала ему ключа к разгадке — чем это они там занимаются.

Возникали и другие картины, столь многочисленные, что он не успевал воспринимать. Отложив их «на потом», он приступил к обмену «приветствиями».

Дубль: Воспроизведение образов плена и серия сигналов, означающих, что дублю известно о существовании и положении ярта.

Ярт: Я недостижим для дежурного? Где пароль дежурного исполнителя?

Дубль: Ты недостижим для любого соплеменника.

Ярт: Каков статус брата/отца? Я на связи с командным надзором?

Дубль: Статус брата/отца неизвестен. Я не командный надзор. Ты в плену и подвергнут изучению.

Ярт: Личный статус военнопленного признан.

Затем дубль передал длинный список вопросов, уже прошедших обработку. «Ну, хоть иллюзия успешного продвижения есть, — подумал Ольми. Тьфу, тьфу, тьфу…»

Ярт: Сотрудничество и передача информации о статусе? Замена командного надзора и командования?

Это смахивало на капитуляцию. Ольми взял на заметку словосочетания «дежурный исполнитель», «командный надзор» и слово «командование» — не исключено, что это прослойки в обществе яртов.

Дубль согласился на условия пленного, которые еще предстояло истолковать. Методы допроса были уже выработаны, рамки установлены, но барьеры остались, и вряд ли они будут убраны, разве что на короткое время, для передачи новых сведений и результатов проверок систем.

Ольми вонзил пальцы в суглинок, запрокинул голову и посмотрел на огромный сук. Задействованы были все средства защиты. Возможно, ярт и не думал сдаваться, а просто тянул время, готовя новый удар.

Что-то нашептывало Ольми: не спеши радоваться. Не сумев сразу убить или подчинить его себе, ярт, быть может, выбрал новую тактику. Какую — поди, догадайся.

Но обмен подробными сведениями уже начался.

Мало-помалу великий Багдад восставал из пепла. Помогали ему в этом месопотамские нехемиты, чьи бронированные, моторизованные орды двадцать лет назад продвинулись на запад и разграбили город — в ту пору Ойкумена отражала на ливийской границе одно из бесчисленных вторжений. Властители из нехемитов получились неважные: одно дело — набожно приносить пленников в жертву безликому и требовательному богу, и совсем другое — править изнеженным, но деятельным народом. Тогда они обратились к Клеопатре — одной из немногих уцелевших на Гее императриц — и предложили ей стать «невестой Нехема». Идея, при всей ее смехотворности, была не из тех, которые отвергают, и вскоре Ее Императорское Величество снискало в Багдаде всеобщее обожание, направив в древний град поток ойкуменских денег и техники. За это нехемиты обещали стеречь границы с Республикой Гуннов и Нордической Русью.

Джамаль Атта не думал, что в Багдаде у экспедиции возникнут затруднения. И верно, через три часа после вылета из Дамаска они благополучно сели на новом аэродроме, и администратор в тюрбане распорядился о дозаправке пчелолетов и выдал карты казахских, киргизских и узбекских территорий Нордической Руси.

Пчелолеты оставили позади Нехем и поймали попутный ветер, благодаря чему за два часа домчались до ойкуменской Раки — уединенного островка с надежно укрепленными границами. Там от инспектора военного аэродрома Оресиас узнал, что из Александрейи не поступало никаких известий и что воздушное сопровождение — авиатанкер и старый грузовой чайколет — готовы к вылету.

Им предстояло углубиться в поистине опасные пределы. Пятнадцать столетий назад на персов и ойкуменян обрушились полчища алан и гуннов, степных родов и тевтонских племен, слившихся в огромную мобильную нацию-завоевательницу. Обширные территории подверглись свирепому опустошению, европейская цивилизация оказалась отброшена до Внутреннего моря, а империя кочевников простерлась от берегов Галлейи и Кимбрии до великих стен Китая. Не было еще во всем мире столь гигантского и столь зыбкого государства. И полувека не минуло, как оно растаяло, будто кровавый и дымный кошмар, и Скифия с Нордической Русью заполнили собой образовавшуюся пустоту. У алан и аваров остались только земли восточнее Каспия, а к северо-востоку от них закрепились гунны. Тысячу лет в этих странах не прекращалось брожение, однако границы сохранялись до прихода айганских туркмен — пиратов и грабителей Геллеса [15] Земной Геллеспонт — древнегреческое название Дарданелл. .

Туркмены вытесали себе экологическую нишу, перенеся на Каспий пиратские обычаи, и сейчас под крыльями пчелолетов проплывали их величавые горы. Потомственные разбойники не признавали ничьего превосходства и владычества над собой, жили в самоизоляции и пытались сдерживать любые вторжения окружающего мира. Если они вынудят пчелолет сесть — пощады не жди. Но вряд ли они располагали необходимым для этого оружием.