Ричард Матесон - «Если», 1995 № 06

— Да, — сказал Алас с мрачным удовлетворением. — Иссора для вас теперь закрыта наглухо.

— Ну, что вы, — улыбнулся Гост. — Это для вас она закрыта. А я поеду туда, как только мы сдадим протид на Терре.

— Не вы ли помешаете мне вернуться? Не выйдет. У вас нет ни малейших оснований задерживать меня на Терре: я никогда не участвовал в операциях против нее и являюсь вполне добропорядочным иссорским гражданином, которого обманом завлекли на чужую территорию. Вашему правительству еще придется извиняться передо мной и Иссорой.

— Быть может, сойт, быть может. Правда, у меня есть достаточно подробное досье относительно вашей работы на разведку Федерации Гра; по несчастливому стечению обстоятельств, в настоящее время это досье лежит на столе руководителя Службы Надежности, и я не сомневаюсь, что он знакомится с ним с большим интересом.

— Будьте вы прокляты, — воскликнул сойт Алас.

— На вашем месте я поблагодарил бы нас за то, что все обошлось таким образом. Я вынужден был вас нейтрализовать; я принял такое решение еще до того, как завязалась эта история. Знаю, что вы искали меня не ради Иссоры, но по заданию Гра: они не хотели, чтобы терранский резидент помешал операции с протидом. И если бы вы не находились на борту этого корабля, то сидели бы в камере. Пусть ваша тюрьма и прекрасно обставлена — она тем не менее всего лишь тюрьма.

— Что вы собираетесь со мной делать? — спросил Алас после паузы.

— Да ничего. Отпустим на все четыре стороны. Летите на Гра, если угодно, с Терры туда корабли отправляются регулярно.

Алас горько усмехнулся.

— Что я стану делать на Гра с пустыми карманами? Насколько могу судить, на продаже протида я теперь ничего не заработаю…

— Ни сора, совершенно верно. Однако без денег вы не останетесь, они вам полагаются. И не такие уж маленькие.

— Деньги? — оживился Алас. — За что?

— Видите ли, стоимость протида Терра возместит Иссоре: мы не занимаемся каперством, мы стремимся честно торговать. Возместит по галактическим ценам. Но вот мы с капитаном просто обязаны заплатить вам за топливо, которым вы столь великодушно заправили наш корабль. Не было ведь никаких разговоров о том, что вы нам его дарите.

— Ну, что же, — вздохнул Алас. — Это лучше, чем ничего. Однако лететь на Гра после того, как я не только не взял вас, Гост, а напротив, сам попал в ваши руки, мне как-то не очень хочется. Будь я граанцем, еще простили бы, а сейчас — зачем я им? А с другой стороны, я знаю не так уж мало и потому опасен.

— Ну, Галактика велика. Подыщете местечко.

— А если попытать счастья на Терре? — задумчиво проговорил Алас. — Мне кажется, вам вовсе не помешало бы обзавестись экспертом по тем самым проблемам перехода власти. Вы не найдете другого такого специалиста.

— Придется прервать этот полезный разговор, — сказал Меркурий. — Пора начинать разгон. Время занять места в амортизаторах.

Пока все поднимались с кресел, он добавил:

— На Терране с такими деньгами вы и вовсе будете кум королю. — И с усмешкой, непонятно кому адресованной, заключил: — Очень уж дорого стоит полная заправка на Иссоре.

Жанр политической сатиры, почти забытый в современной западной фантастике, стал едва ли не самым «модным» в отечественной НФ.

Наверное, излишне объяснять, в чем причины его популярности.

Но все же заметим: при кажущейся легкости построения сюжетных конструкций этот жанр оказался не слишком благодарным направлением поиска для писателей-фантастов.

Так и повесть В. Михайлова — один из немногих достойных образцов на нашем литературно-политическом шоу. Естественно, сатира автора прозрачна, мишени легко узнаваемы, поэтому расшифровывать их в комментарии политолога или общественного деятеля представляется занятием избыточным.

Однако среди иронических замечаний автора есть одно, которое показалось редакции вполне заслуживающим комментария.

До сих пор ни одно издание не рассказало читателю о методике опросов, которые обрушиваются на головы соотечественников подобно снежным лавинам. Попробуем это сделать мы с помощью известного специалиста по этой проблеме.

Сейчас в России бытует мнение: социология — это массовые опросы. Вот приехали социологи и стали о чем-то спрашивать. Западные страны прошли этот этап лет 30–40 назад. На последних Всемирных социологических конгрессах, проходящих один раз в четыре года, из множества докладов лишь единицы были связаны с опросами. Они сегодня только небольшая, вспомогательная часть социологического инструментария. Наука теперь прочно опирается на теоретическую основу. Конечно, когда есть цифры — это хорошо, но они нужны для того, чтобы подтвердить или опровергнуть высказанную гипотезу. Более того, массовые опросы и собственно социология во всем мире (к сожалению, за исключением России) уже достаточно четко разделены между собой, они — два совершенно разных направления.

Если говорить о социологии как науке, то, естественно, необходимо опираться на конкретные закономерности. Они обозначают возможность, вероятность какого-либо события, динамику общественных тенденций. Социология изучает лишь условия, при которых в большей или меньшей степени вероятны позитивные изменения в том или ином регионе, той или иной стране, той или иной социальной группе населения. Она, вопреки распространенному обывательскому мнению, не дает и не должна давать ответ на вопрос: «Почему произошло некое событие?». Социология лишь показывает, насколько имевшиеся условия этому способствовали.

ОДНАКО ВЕРНЕМСЯ к массовым опросам и вспомним, к примеру, широко известную фирму Гэллапа, занимающуюся именно опросами. Она не ставит перед собой задачу изучения социального мира. А ведь социология — наука о законах изменения функционирования общества. Гэллапа же интересует популярность той или иной политической акции, того или иного политического деятеля.

В связи с этим очень важно пояснить понятие репрезентативности, представительности опроса. Это сейчас особенно актуально для России, где, что называется, только ленивый не идет в народ с каким-либо опросным листом. Буквально каждый день мы слышим или читаем: столько-то процентов россиян так-то относятся к кому-то или к чему-то. Ключевым моментом качества массового опроса является вопрос: насколько верны полученные цифры? Предположим, появилась информация: 23 процента россиян одобряют деятельность Б. Ельцина. К сожалению, в массовом сознании нет понимания сущности предложенной цифры. Что же она означает на самом деле? Когда мы называем на основе какой-то выборки цифру (в данном случае 23 процента), это значит: была опрошена часть и на основании полученной информации сделан вывод о целом. То есть в результате опроса одной-двух тысяч человек делается вывод о нестроениях миллионов. Вот тут на первый план выходит репрезентативность, или представительность выборки, иными словами, насколько опрошенная часть способна адекватно представить целое.