Журнал «Если» - «Если», 2012 № 01

Только сейчас Арабелла заметила, что воздухоплавательница ростом совсем невеличка. Просто кажется выше благодаря сапогам на толстенных подошвах с матерчатыми простеганными голенищами. В пустыне, где раскаленная каменистая земля, без такой обуви никак.

— Так то из-за пиратов, барышня, а не из-за штормов. Принесло чертей попутным ветром в самый неподходящий момент… Но все равно спасательная команда успела уничтожить корабль, пираты остались ни с чем.

— Как же ни с чем, если они эти «арбузы» захватили.

— А разве техника виновата?! При чем тут гироскопы?

Женщина опытным глазом осматривала навигационный прибор, дотошно проверяла, не заедает ли где.

Попробовала поднять:

— И сколько весит?

— Это надо в паспорте посмотреть…

— Тяжеловат, пожалуй. Для грузовика, может, в самый раз. А у меня работа потоньше.

— Пойдем, что ли, — сказал Эндрю. — Нет для нас тут ничего подходящего.

— Пойдем, — Арабелла неохотно вспомнила, что их ждут дома. — Дай-ка еще раз на картинку взглянуть, — попросила она.

Эндрю покосился на нее с подозрением — для него обертка электрода явно поднялась в цене, — но все же развернул газету.

Арабелла окинула взглядом бальный зал. Он нисколько не отличался от нарисованного, на своих местах были даже статуи у входа: мамонт и саблезубый тигр — оба на задних лапах, злобно таращатся друг на друга. Эти звери попали на городской герб в незапамятные времена, когда здесь еще ничего не было, кроме болот, в округе водились длиннолапые медведи, они подкрадывались, всплывали и вылущивали из лодок первопроходцев, как гурман добывает из раковины сочную устрицу.

Но дата… Семнадцать лет прошло. Газета вышла на следующий день после бала Золотого Руна, главного события тогдашней общественной жизни. И состоялся этот бал здесь, вот в этом зале. Пол под ногами еще хранит отменное качество: блестит лаком, пружинит слегка, хоть всю ночь танцуй.

И на том балу была Дульчи. Арабелла всмотрелась в рисунок с нарядной толпой у окна и нашла женщину, похожую на молодую изобретательницу. Художник показал ее сзади, в платье с глубоким вырезом на спине и с тем же узором, что и на картинке с дуговым прожектором. Что общего между этой девушкой и крушением станции «Карцерная»? Определенно, Дульчи была здесь в ту самую ночь и видела, как все происходило.

Сквозь слои прозрачной воздухоплавательной ткани хлынул свет — как будто рассветное солнце пробило морской туман. Брат и сестра дружно обернулись: что за чудеса?! А это торговка осветительной снастью манит к себе.

— Цепной фонарь нужен, когда к объекту приближаться не хочется. — Женщина показывала, как спускается с блока обрешеченная колба, и держалась при этом так, будто они с двойняшками старые друзья. — Скажем, при сильном ветре под отвесной скалой или ледяной кручей. Спросите, почему бы штатный дуговой прожектор не задействовать? Да проку от него: и глаза слепит, и тени слишком резкие. Может, вас ударный бурав заинтересует? В пару к фонарю? Очень полезная вещь. А вот дистанционные клешни разного калибра, пять штук в наборе, таких надежных поди поищи…

Не слишком-то искренняя любезность, подумала Арабелла. С чего бы вдруг менять гнев на милость и продавать фонарь непрофессионалам? Немножко стыдясь собственного упрямства, она решила испытать терпение торговки.

— Может, и куплю, только хочу на высоте проверить, — сказала девочка.

— Чего-о?

Арабелла взглянула вверх, на стреноженный обзорный шар.

— Дайте полетать и посмотреть, как работает прибор.

Глаза женщины недобро сощурились, нежелание посодействовать юным покупателям, чем бы оно ни было вызвано, оказалось стойким. Пожав плечами, она разрешила:

— Ладно, валяй, проверяй.

Когда вперед шагнул Эндрю, торговка резко мотнула головой.

— Только для одного. И гонки мне тут не устраивать! Проверяешь прибор в действии, если порядок, покупаешь. Все, не отвлекайте, у меня дел невпроворот.

Женщина распустила узел на швартовочном тросе, и Арабелла взмыла вдоль обшарпанной стены. Надеясь увидеть вблизи стеклянную крышу, задрала голову — какое там: все застило латаное-перелатаное брюхо аэростата. Только теперь она поняла, что воздухоплаватель в полете видит все, кроме неба.

Все же она поднялась достаточно высоко, чтобы углядеть черную кладку Карцера через окна в другом конце бального зала. От канатной станции и следа не осталось, но зато видна открытая лестница: она ведет на верх башни, пятиэтажной надстройки над громадой тюрьмы. Это оттуда светило изобретение Дульчи; это там был закреплен несущий канат Гиббона. А под башней — камеры, в одной из которых обнаружился мертвец и, сам того не ведая, пособил диверсанту бежать от разъяренных охранников.

В ту ночь вся сцена была бы видна сверху сквозь туман — если бы над ней висел аэростат, а в корзине кто-нибудь сидел. И уж конечно, от Дульчи, забравшейся на крышу башни, ничто не могло укрыться.

Арабелла спохватилась: надо же испытать потенциальную покупку, соблюсти, так сказать, маскировку. С нескольких попыток она обнаружила рычажки управления лучом, поводила им неровно туда-сюда. Тетка внизу небось глаза закатывает, обалдевает от такой неуклюжести. Но все же Арабелла приноровилась и опустила луч плавно.

Ну, так что же получается? В ту ночь велосипед доставил Гиббона на крышу башни, тот спустился по лестнице и принялся за свое вредительство… И похоже, у него получилось. Замеченный охранниками «Дерна», он запросто мог взбежать по ступенькам, запрыгнуть на велосипед — и все, ищи ветра в поле.

Но вышло по-другому, если, конечно, рассказ Эндрю верен. Гиббон добрался до трупа и затащил его наверх. Там привязал и отправил в путь. После чего снова спустился, чтобы получить по голове лопнувшей растяжкой.

История с покойником-лжеканатчиком на первый взгляд выглядела правдоподобно, но Арабеллу что-то беспокоило. Не складывалась картинка. Какой-то детали не хватало или, наоборот, какая-то была лишней.

Она снова посмотрела вниз. Там, укрывшись от посторонних глаз за штабелями товаров, торговка светильниками целовалась с мужчиной. Ее рука с перстнями лежала у него на затылке, другая мяла ему тужурку. Арабелле не было видно лица мужчины, но куртку она узнала. Это же вагоновожатый! В сторонке, среди непривычных глазу воздухоплавательных якорей, стояло знакомое ведро.

Возле лавки Эндрю от нечего делать разглядывал товары; он и не подозревал, какие страсти кипят в нескольких шагах. Сестра поддалась чувству собственного превосходства: ей-то сверху все видно.

Кисть продавщицы погладила плечо канатчика… и отстранилась с застрявшим в пальцах голубиным пером. Секунду-другую женщина смотрела на него, смешно округлив насурмленные глаза, потом отвернулась.