Джон Кэмпбелл - Лунный ад

Маленькое создание глубин, втянутое в трещину, взорвалось с глухим звуком, когда исчезло давление его обычной среды обитания.

У нас с ним много общего, подумал Родни. Нас одинаково легко уничтожить. Только он — человек; люди гордятся тем, что контролируют силы природы, но сейчас он — вопиющий и иронический символ этого бахвальства: его послали сюда в уверенности, что даже дно Атлантического океана покорится владычеству человека, а каков результат?

Подводная лодка слегка накренилась. Родни вгляделся пристальнее. В ярде от поврежденного иллюминатора висела пара глаз. Под ними находился мясистый клюв, который открывался и закрывался, когда чудовище всасывало воду через жабры. Черные, похожие на кнуты щупальца змеились вокруг него, как волосы Горгоны. Тело чудовища было прозрачным, и Клиф видел колеблющиеся контуры его внутренних органов.

Ничего удивительного — просто еще один дьявол глубин. Так подумал бы Клиф Родни, если бы не столь необычный вид существа, которое он видел, словно в тумане. Клювообразный рот был лишен какого-либо выражения, но взгляд больших прозрачных глаз казался осмысленным. Щупальца держали небольшой прут или стержень, заостренный с одного конца, словно клинок. Видение удалялось. Колыхаясь всеми членами, чудовище исчезло из виду.

— Стержень, — вслух пробормотал Клиф. — Интересно, откуда у него стержень?

Внезапно почувствовав озноб от нахлынувших на него эмоций, он быстро встал, погрузив ноги в воду, покрывавшую пол подводной лодки почти на шесть дюймов, и повернул выключатель; лампы померкли. Лучше скрыться в темноте, подумал Клиф, и занял свое место у иллюминатора.

И снова подводная лодка вздрогнула. Затем перевернулась. Клиф Родни вылетел из пилотского кресла и ударился о приборы судна. Ледяная вода окатила его с головы до ног.

Падая, он пытался защитить голову руками, но удар о металл вызвал судорогу, а затем оцепенение, сковавшее все тело. Электрошок, мелькнула мысль. Он попытался выругаться, но результатом был только сдавленный хрип. Отчаянно стараясь не потерять сознание, Клиф упал между приборами.

Дальше его впечатления смазались. Лодка куда-то двигалась сама собой, словно на буксире. Вода с журчанием продолжала просачиваться внутрь. Родни лежал в постоянно прибывающей воде, чувствуя на губах горько-соленый вкус. С каждым энергичным толчком судна пенная вода заливала ему лицо. Он поперхнулся и закашлялся. Только бы удержать голову над водой, чтобы дышать!

Во время очередного прояснения сознания он удивился, почему цепляется за жизнь, ведь поврежденного иллюминатора достаточно, чтобы приговорить его к смерти. Сработал ли инстинкт самосохранения, или это было более разумное побуждение — чувство ответственности, Клиф не знал. Он не был мифическим героем; как у всякого, у него имелись свои достоинства и недостатки, а мужество среди людей хотя и почетно, но ценится дешево.

Последнее, что услышал Клиф, прежде чем сознание покинуло его, — свист огромных плавников, рассекающих воду рядом с восемнадцатидюймовой броней подводной лодки.

Возвращение в реальный мир напоминало кошмар. Клиф Родни лежал, наполовину затопленный ледяной водой. Он все еще находился внутри своего батискафа почти на две трети затопленного соленой водой. К счастью, Клиф лежал на металлической скобе, и его голова время от времени поднималась над поверхностью воды.

Вода больше не вливалась через трещину в иллюминаторе. Вообще не ощущалось никакого движения. Стояла мертвая тишина, если не считать какого-то отдаленного прерывистого свиста.

Воздух был удушливым и настолько зловонным, что почти невозможно было дышать. Кроме того, ощущался резкий запах хлора, скорее всего из-за электролиза морской воды, которая проникла в разрыв электрической проводки. Серый люминесцентный свет просачивался через иллюминаторы левого борта, тускло освещая внутренность лодки.

Промокший насквозь, ощущающий боль во всем теле, продрогший до костей Клиф подполз к разбитому иллюминатору. За ним был воздух, а не вода. Он не погасил прожектор, и тот все еще горел, питаемый энергией аккумулятора, надежно защищенного на случай аварии.

Впрочем, нужды в свете не было. Слабое, но достаточное для освещения сияние исходило от окружающих стен помещения, в котором находилась подводная лодка. Клиф выключил прожектор.

По грудь в воде он пробрался к приборной доске, нащупал рычаг и дернул его. Вода через открывшийся клапан хлынула наружу. Журчащий звук неприятно резанул ухо. Очевидно, атмосферное давление было далеко от нормального.

Затем он попробовал открыть люк над головой, но первая попытка не удалась, и он навалился на него всем телом. Наконец люк сдвинулся, утомленный Клиф выбрался наружу и спрыгнул вниз.

Помещение, в котором он оказался, было эллиптической формы, куполообразное и совершенно пустое. В длину оно имело примерно тридцать пять футов, что в два раза превышало длину подводной лодки. Пол покрывали лужи, на стенах — капли влаги, явные признаки того, что совсем недавно оно было затоплено. В стене имелось два круглых отверстия, расположенные друг против друга, одно намного больше другого. Оба были закрыты заглушками из какого-то полупрозрачного аморфного материала.

У Клифа возникло два непосредственных побуждения: первое — понять, где он находится, второе — выбраться отсюда.

Он начал свои исследования с большей из заглушек. Она закрывала огромное отверстие и была закреплена в нем плотным клейким веществом, все еще липким при прикосновении. За ней слышался отдаленный шепот океана. Значит, это тот самый путь, через который подводную лодку поместили сюда.

После этого воду спустили через люки в полу. Поток, вылившийся из бортового клапана подводной лодки, все еще булькал в них, всасываемый, возможно, каким-то скрытым механизмом. Так, с этим все ясно.

Клиф обратил внимание на стены, пытаясь найти объяснение исходившему от них фосфоресцирующему свечению. Поверхность их была твердой и гладкой, как стекло, но вещество, из которого они были сделаны, лишь казалось стеклом. Оно имело необычный молочный, опаловый блеск, как у раковины. Напрягая зрение, он вгляделся в полупрозрачный материал.

На расстоянии в несколько дюймов проносились маленькие блестки. Какие-то морские существа безостановочно сновали взад вперед. Он понял. Камера имела две стены, пространство между которыми заполняла вода, и эти дающие свет организмы были помещены туда, чтобы поддерживать освещение. Это было просто до гениальности, но люди никогда не использовали такого способа освещения.

Похоже, в его новом окружении нет ничего, что напоминало бы вещи, производимые людьми. Стекло купольной камеры на самом деле не стекло. Его вещество напоминало внутреннюю поверхность раковины. Создавалось впечатление, что вся камера сооружена из единого куска этого материала, поскольку нигде не имелось ни одного соединительного шва, скрепляющего отдельные части купола. Заглушки, закрывающие отверстия, также были очень странными. Люди скорее всего сделали бы их из металла.