Елизавета Манова - Легион

- Тогда хорошо, что вас нет.

- Не радуйся, - грустно сказала она. - Мы были всего лишь одними из многих. Война к вам вернется, - сказала она, - и сделает вас такими, как мы - или сотрет навсегда.

- Нет! - закричал вдруг Альд, - нет!

- Да, - спокойно сказала она. - Знаешь, что не смеет тебе рассказать Дарен? Вы стали другими после этой войны. Вы отдали лучших - и теперь лучший тот, кому удалось выжить. Так?

- Так, - ответил Дарен. - К сожалению. Настоящие герои забыты, очевидцы, никому не нужные, умирают от давних ран, а в героях теперь другие - те, кто спрятался от войны. И жизнь идет как-то иначе - в суматохе и лжи, и такие, как Альд - привыкшие жить по чести, сейчас не в моде. Ну и что? Это пройдет. Мы жестоко переболели войной, но Латорн выздоровеет. А если он будет здоров, мы сумеем себя защитить.

- Не знаю, Дарен, - угрюмо сказал ему Альд, - недавно я тоже так думал. Но там, где я был... это очень скверное место, там тысячи разных существ... люди или не люди... но все они принадлежали войне. И когда я думаю: сколько же их таких во Вселенной? И что будет с Латорном, если это повториться еще хоть раз?..

Они говорят, а к Алеку подобрался сон. Огонь в камине и мягкие взмахи теней, и вещи то прячутся в темноте, то выступают вперед, а могила на перевале давно забыта, и пыль затянула узоры чужих письмен. Они говорят, а колокол на Последней косе уже отзвонил по нас... Спросите меня, что такое война, подумал он, чистюли чертовы, что вы можете знать... А волны ползут себе на косу, и размашистый проблеск маяка...

...Размашистый проблеск маяка, но ветер упруго ударил в лицо, и мы оказывается идем по черной равнине - к маяку.

Ветер в лицо, и звезды вверху, и хрустит под ногами спекшийся шлак...

Луч метнулся по небу и лег на нас, и мы теперь идем по лучу. Светящийся коридор, в котором мы, и ночь по бокам, и черная тень впереди...

Первая - Инта, за ней я, а Альд топает позади, что-то случилось, подумал он, только я не пойму... Нечего понимать, подумал он. Накрылось одно вранье, пойдет другое.

Светлый коридор и черная башня, обозначенная светом в ночи, и кто-то стоит и ждет.

Они прошли мимо серых, и серые козырнули, а Инта только кивнула в ответ.

Круглая штука легла под ноги, выпустила лепестки из брони и унесла нас наверх.

Наверху были черные, они козырнули, и Инта кивнула в ответ. Пол потек под ногами, понес вперед, а черные смотрят вслед.

"Инта", хотел он сказать, но не смог - не было Инты, был коммодор. Или была? подумал он, нет, все равно, не она и не он - черная фигура с шевронами на рукаве, и встречные молча вытягиваются во фрунт, и тоска, от которой впору завыть: нет ее. Я ее потерял.

- Твой корабль? - спросил Альд из-за спины, и она не оглядываясь кивнула. Ее корабль и ее экипаж, и упругая тяжесть спокойной воли: мы не смеем уйти, и никто не смеет спросить, кто мы такие и как мы сюда попали.

Круглый отсек, полный людей и приборов, черные с золотом, офицерье, подумал Алек, злоба и торжество: пяльтесь, скоты, все равно это меня она любила. Хоть на минуточку - но меня.

- Слушаю, - сказала Инта.

Они докладывают один за другим, а мы стоим у нее за спиной, и в глазах у Альда черный огонь. Вот дурачок, подумал Алек, нашел на кого сверкать. Тоже тени, такое же трупье, как и мы...

- Хорошо, - сказала она. - Занять места по стартовому расписанию. Готовность - 10 минут. Останьтесь, Джарг, - сказала она им в спины, и рослый с одним шевроном вернулся назад.

- Вы ознакомились с последней депешей из штаба? - очень холодно спросила она. Джарг покосился на нас.

- Это уже безразлично, - сказала она, и Джарг опустил глаза.

- Я принял депешу, но она зашифрована вашим личным кодом.

- Который вам сообщили в четвертом отделе, - равнодушно сказала она. - Так вот, Джарг, этот приказ я выполнять не намерена. Я остаюсь у Ордалена. Как вам будет удобнее умереть: на боевом посту или в карцере?

Он глядел на нее с ненавистью и восторгом, и ни капли сомнения не мелькнуло на жестком лице.

- Если позволите, на посту.

Повернулся, чтобы идти, и Инта негромко сказала в след:

- По боевому расписанию ваше место в этом отсеке.

- Я знаю свое место, коммодор. Я обязан уничтожить...

- Оставьте, сказала она с усмешкой. - _О_н_и_ это сделают сами. Вместе с крейсером.

- Это было действительно необходимо? - спросил ее Альд. - Столько людей...

- С гарнизоном форпоста 370 человек. Да.

Люди сидели у стен, уткнувшись в свои приборы, и каждый был занят делом или казалось, что занят.

- Джарг, связь.

- К-2 и К-3 на связи.

- Хейнке, - сказала она, и мужской голос ответил прямо из воздуха рядом с ней:

- Да, коммодор.

- Они выходят три-семь-точка-два. Уходите за Ордален. Атака без связи, импульс - один, сдвиг - по сетке. Все понятно?

- Да, коммодор, - ответил бесплотный голос. - Атака без связи, импульс - один, сдвиг - по сетке.

- Конрад?

- Ясно, - буркнул сердитый воздух.

- Прощайте, Кон, - сказала она чуть добрей, и воздух буркнул:

- До встречи в аду!

- Я в боевом, сказала Инта, и вот он, другой отсек, и люди молча сидят у стен, уткнувшись в свои экраны, и тоненький запах страха колышется возле них.

- Да, - сказала Инта, - необходимо. - Она говорила для нас, и все-таки больше для них. Для тех, что как будто не слушали нас. - Эти с-стратеги из Главного штаба рассовали весь флот по форпостам. Направление на главные планеты открыто. Ничего, - сказала она, - нам ведь только их задержать. Был приказ всем кораблям немедленно вылететь к месту сбора. Наши враги не умнее нас, - сказала она, - они не оставляют форпосты в тылу. Я не верю в планетную защиту, но Ордален их отвлечет, а мы немного пощиплем. Надо только не промахнуться... Марден!

- Двадцать пять кораблей, - сказал один из тех, кто сидел к нам спиной. - Семь - класс ноль, одиннадцать - класс - три, остальные крейсера.

- Крейсера идут к Ордалену, - сказал другой. - Ничего. Марден, вы определили флагман?

- Да, коммодор.

- Успеваем?

- Один залп.

- Ничего, - опять сказала она. - Огневые! Всю мощность. Без резерва. Носовые - на поражение. Рубка! Полный!

И опять разомкнулось Ничто, выпуская нас. Слишком много смертей, вяло подумал Альд. Он был один в своей темноте, надо открыть глаза, и за веками будет новая ложь, не хочу, подумал он, и открыл глаза.

И новая ложь приняла его. Свинцовое небо и грифельная вода, и волны, шипя, ползут на песок...

- Ну что, наигрался? - спросил его Алек. Он первый пришел в себя, сидит возле Инты и смотрит на бледное лицо, где сейчас лишь покой...

- А ты не хочешь попробовать?

- Нет, - сказал Алек. - Мне ни к чему.

- А Инта?

А Инта уже открыла глаза.

- Что я? - спросила она, села и стала вытряхивать песок из волос.

- Хочешь еще поиграть?

- Нет, - сказала она. - Надоело.

Спокойный лоб и спокойный взгляд, и улыбка, где только покой.