Елизавета Манова - Побег

- А человек так себе? Ладно, на том и сойдемся.

Усмехнулся, разлил остаток кера, поднял рюмку.

- Ну?

- Да нет, Хэл, пойду. Извини. Не надо было мне приходить.

- Ага! Раззадорил, а сам удираешь?

Теперь ему не хотелось отпускать Аврила. Он знал, каково приходить в опустевший дом.

Отпил глоток, помолчал и сказал, сам себе удивляясь:

- До чего же я их ненавижу! Вот ведь всякий на меня плюнет, а я и утереться постыжусь.

- Я не хотел тебя обидеть.

- Брось! Чего обижаться? Твое право. Тебе я хоть ответить могу. А кому другому... как это ты меня обозвал? "Гроза убийц"? Пугало, Аврил, пугало на палочке. Мелочь стращаю, а что покрупней, на голову гадит. Думаешь, смерти боюсь? Нет. Я уже десять лет, что у родного начальства бельмо на глазу, взаймы живу, можно сказать. Вот возьму завтра и... Ладно, пузыри. Руки связаны, Аврил. Ничего не могу. Вот ты, попробуй, пискни об этом, а? Да с тебя спросу нет, а в меня всякий пальцем тыкнет: вот он, Хэлан Ктар, такой-растакой! У него под носом людей убивают, а он хоть бы задницу приподнял!

- Дельная мысль. Попробую.

- Не дури! Пропадешь!

Аврил только бледно улыбнулся.

- Не дури, говорю! Горе пройдет, а жизнь не починишь.

- Ее и так не починишь.

- Нет, Аврил. Это оно сейчас так болит... Ты поверь: знал бы как за Рефа расплатиться, я бы тебе помог. Вот честно: помог бы. А так... еще одну жизнь этой дряни? Перетерпи, Аврил. Не такие уж мы скоты. Просто, если всерьез - это еще десять трупов.

- А дело все равно закроют?

- Да.

- Зря я к тебе пришел, - грустно сказал Аврил. - Ты прости, Хэл, мне теперь еще тошней. Думал: есть же хоть один свободный человек. Прет себе против течения...

- У нас да свободный? Можно подумать, сам веришь тому, что в газету строчишь!

- Стыдно сказать, но верил. А теперь не могу. И писать, наверное, не смогу. Ладно, Хэл, спасибо за все. Прощай.

Не хочется звонить в управление, а надо. Шестой день, пора быть новостям. Если, конечно...

- Хэл? Ну, наконец! - сказал Болу. - Нашли его!

У Хэла сразу испортилось настроение.

- Порядок, - сказал он равнодушно. Завтра явлюсь.

- Да нет, Хэл, не его. Место, где он жил два дня. 77 и 78 абса.

- Где?

- Меблированные комнаты Гелна на Одда. Видишь, Хэл, все-таки он в городе!

- Удивил! Он уже семь дней как в городе. Как он смылся?

Болу уставился на него, и Хэлан еле сдержал нужное словцо.

- Как он ушел? Рассчитался? Просто не вернулся??

- Ушел с утра и не вернулся.

- Угу. Слышь, шеф, ты мне Тинба не подкинешь? Денька на два.

- Ну, Хэл! - укоризненно сказал Болу. - Сам понимаешь!

- Я-то понимаю! А вот ты - чтоб не торопил. Ясно?

Он шел по улице, посмеиваясь про себя. С Тинбом вышло, как хотел могу обидеться. Еще денька три поковыряюсь без спешки. Ему совсем не хотелось спешить. Что ни говори, а работенка не из трудных - найти в городе человека, о котором, считай, все знаешь. Ровно на строчку в отчете. Лучше бы мне все-таки опоздать...

Он угрюмо усмехнулся, потому что тяни-не тяни, а дело уже выходит на последнюю петлю. Это еще звена три, максимум четыре, и я его достану. Одда... улочка в Фари... отличный район! По правилам проверять, как раз работы на год. Двойные мастерские, двойные магазины... кругом двойное дно. Нет, таких-то связей у Валара нет - давно бы засек. Что-то случайное? Вряд ли. Слишком осторожен. Значит, старые знакомства. Училище или приют? С училищем просто, из их выпуска на Планете никого. Приют. Семь человек в Столице. А, ерунда! Ему ведь, что Фари, что Ко, что Эсси. Раз он тут, значит, кого он ищет, тоже в Фари. Не обязательно дом, может, и работа. Ушел и не вернулся, не побоялся, что след. Значит, нашел.

Порядок.

И снова неизбежный домашний ритуал, где все размерено и определено, доведено до автоматизма, до безмыслия, до отключения от себя. Душ. Еда. Видео. Газеты.

Он сидел в кресле, равнодушно поглядывал на экран, где кто-то кого-то душил, и газеты серым зверьком лежали у него на коленях.

Жертва перестала хрипеть, и Хэлан, не глядя, развернул ту, что наверху. Опустил глаза - и словно самого схватили за горло, он даже оттянул пальцем ворот.

Аврил. Умное веселое лицо и черная рамка.

Вчера.

Газета лежала на коленях, и он тупо проглядел статью. Плоский набор стертых фраз. Не Аврил писал.

Значит, уже.

Всего два дня.

Господи, да что же я за сволочь такая?

Не прощу.

Он сидел и все дергал ворот, потому что в горле стоял ком.

Я виноват, что Аврила убили.

Ни черта я не могу.

Я все могу, только руки связаны.

Он сидел, тупо глядя никуда, и серая тошнотная тоска поворачивалась в нем. Что я могу? В этом скотском городе у меня во всякой банде глаз. Сколько убийств я мог отвратить? Скольких людей спасти? Скольких подонков за решетку упечь? А я сопляков ловлю, чтоб, значит, настоящим бандитам не мешали. Кто мной командует? Ребятишки из "Синего кольца"? Из "Компании Лота"?

- Не прощу, - сказал он вслух. - Угроблюсь, а приделаю. Вы у меня попляшете, суки!

- ...Чем ты занимаешься, Хэл? - спросил Аврил. Он сидел в том самом кресле, будто и не уходил.

- Чем велят, - ответил Хэлан и поморщился, потому что нелепо врать мертвецам.

Аврил вздохнул и тихо сказал:

- А меня убили.

- А ты не лезь не в свое дело!

- Извини, Хэл. Пришлось.

Хэлан рывком сел, оперся ладонями о колени.

- Подгонять пришел? Зря!

- Просто поговорить. Пока еще можно.

- Больно было?

- Нет. Наверное, снайпер. - Аврил тронул затылок и задумчиво поглядел на окровавленные пальцы. - Даже не почувствовал, что умираю.

- Ты что, отомстить хотел?

- Не знаю. Наверное, нет. Понять? Ведь все, что я раньше знал, о чем писал... Это как-то вне меня было - чужая боль. А теперь она моя. Я просто хотел найти того человека. Увидеть и понять... как это, когда убивают даже без ненависти - просто так.

- Ты у них, у таких, через день интервью брал!

- Может быть. Тогда это была не моя боль.

- А теперь? Что теперь твоего?

- Ты, - сказал Аврил. - Твоя ненависть.

- Много ты о ней знаешь!

- Знаю. Это когда вычерпывают море ложкой, а руки связаны.

- А черт тебя... Да. Все так. Море ложкой. Одного поймаю - десять объявится. Сами не захотят - жизнь заставит. Жизнь! Знаешь, какая у меня работенка нынче? Человека ловлю, чтоб убили. К четырем трупам пятого чтоб, значит, как у вас. На убийцу хотел поглядеть, да?

- А разве ты не свободен?

- Черта с два! Всей свободы, что концы от начальства прячу. Свою же работу, да только втихомолку.

- Но ведь делаешь?

- Делаю. Свербит-не свербит, а людям жить надо.

- Но меня ведь убили, Хэл, - мягко сказал Аврил.

- А что я могу? Ладно, займусь, размотаю, полны руки козырей... что с ними делать?

- Пойдем - сказал Аврил. - Я тебе покажу.

Они вышли из дому, сели в машину и долго ехали пустыми улицами. Хэлан знал, куда. Мимо зеркальных витрин Гос, мимо спящих громад Эва, мимо угрюмого обелиска на площади Памяти. Поворот, еще поворот, узенький переулок, кованая ограда вокруг темного особняка.