Вадим Громов - Пешки Сдвига

Книжник попытался что-то возразить, но осекся, поймав ледяной взгляд Лихо.

- Я так понимаю, у тебя уже, касательно нашего ближайшего будущего, какой-то планчик наметился... - Блондинка уголками губ, обозначила тень улыбки, не предвещающей ничего хорошего. - Поделись, что ли...

- Смотри-ка ты, быстро схватываешь. - Брызнул иронией Пугач, обволакивая фигуру блондинки цинично-похотливым взором. - Поделюсь, чего ж, не поделиться-то?

Судя по всему, его размышления были незамысловатыми и просчитываемыми безо всякой телепатии. "Пугачёвских", как мысленно окрестила их Лихо, было пятеро. Против неё самой, Книжника, Алмаза, Щелкунчика и Раввина. Если она что-то правильно понимала, то кроме Алмаза, да ещё пожалуй - Раввина, Пугач больше никого, не воспринимал всерьёз. Итого, по его незамысловатой арифметике, получалось "пятеро против двух". Ну, или трёх, если считать всех остальных за одну боеспособную единицу.

"Перекраситься, что ли... - Устало подумала Лихо. - В рыжую. Когда же, меня всякая наблатыканная мелюзга, начнёт хоть чуточку принимать за что-то, вызывающее - пусть даже самую мизерную толику настороженности. Задолбали, убогие!".

- План простой. - Пугач подмигнул с явной издёвочкой. - Все сявки, что рядом с тобой, мирно складывают стволики, вежливо прощаются, и - радостно сваливают. А рюкзачки и, конкретно - ты; остаётесь. Это я так, персонально для тебя расстарался озвучить, рюкзакам-то глубоко параллельно, им смена хозяев, погоды не делает... Всосала, кукла? Или поглубже разъяснить?

- А я-то вам зачем? - Лихо сделала большие глаза, добросовестно изобразив мордашкой бесконечное недоумение. - И, может быть, есть другие варианты?

- Чё ты, дуру-то лепишь? - С мимолётной досадой поморщился Пугач. - Нет никаких вариантов. Всё прилежно линяют, а ты встаёшь на четыре кости, и старательно замаливаешь грехи. Если каждый по рёбрам будет стучать, и думать, что ему это не аукнется...

- Никакой фантазии. - Громко сказала Лихо, самым невежливым образом обрывая Пугача, и обращаясь к своей группе. - Везде одно и то же. Книжник, помнишь тех, в Тихолесье? Тоже что-то схожее сватали. Царство им небесное...

Пугач, надо отдать ему должное, с ходу врубился в то, что события начали раскручиваться не по задуманному им сценарию. Что белобрысая милашка, которую он рассчитывал разложить с полным удовольствием в самое ближайшее время - повела какую-то свою игру, пока что непонятную: но которую следовало прервать незамедлительно.

Он раскрыл рот, намереваясь отдать какую-то команду, но Лихо уже вцепилась в него глазищами, и в голове новоявленного лидера начал зарождаться, бешено вращающийся комок, явно сделанный из колючей проволоки, битого стекла, и тому подобных прелестей. И вся эта коллекция, вольготно перемещалась внутри черепушки, прыгая туда-сюда, как мячик, безостановочно деформируя мозг.

За мгновение до того, как Пугач сжал руками голову, собираясь пережить, наверное, самые изысканно-жуткие минуты своей нерадивой жизни, Книжник посмотрел на блондинку: глаза которой, безо всякой натяжки - полыхали .

Следом за Пугачом, на пол повалились ещё двое - с совсем небольшим интервалом, между падениями. Их Лихо приласкала вскользь , качественно, но не убойно: львиная доля впечатлений перепала новоявленному лидеру, за слишком шустрый характер, и громадье планов, возникнувших в отсутствие Шатуна.

Оставшаяся парочка, с каким-то, если не ужасом - то изумлением, смотрела на Пугача, валяющегося на полу в позе эмбриона, и тянущего на одной ноте, почти бесконечный, вызывающий самые неприятные ассоциации, звук. По прошествии ещё пары-тройки секунд, блондинка добралась и до них.

Кажется, что-то выкрикнул Щелкунчик, но выкрик был сдавленно-недоумённый, вряд ли ему когда-нибудь приходилось видеть подобные аттракционы... Почти сразу же, как пятый "пугачёвский" свалился за пыльный бетон, Лихо пошатнулась, схватившись за голову. "Отдача" за пользование своим даром, подкатила незамедлительно. В довесок, сказалось то, что Пугача она просмотрела с удвоенной отдачей и, сознание Лихо просто-напросто вырубилось, от подступившей перегрузки.

-...такая вот коллизия и вылезла... - В уши вполз негромкий голос, в обладателе которого, блондинка почти незамедлительно признала Раввина. - И остались мы с Щелкунчиком, как два перекати-поле. А тут как раз Шаман, со своими нагрянул. Даже не нагрянул, а - мимо проходил. Нам еще повезло, в какой-то мере. Его архаровцы, несколько дней назад, нарвались на что-то совсем уж неприглядное, и половина полегла не то что - костьми, а всем организмом: до последней молекулы. Так что, не стал нас Шаман в расход вводить, а после некоторого раздумья, предложил вливаться в коллектив. Дескать, сначала на испытательный срок, а потом - видно будет.

- А вы согласились? - Лихо с облегчением узнала голос Книжника. - Сразу?

- Нет, мы краснели, скромничали и ломались. Дней десять. - Вступив в беседу, огрызнулся Щелкунчик. - А нас уговаривали, в ножки нам падали, блага сулили немеряные... Сам бы ты, что сделал, когда вокруг тебя в три раза больше рыл, с трещотками? И никакой перспективы для выживания? Небось, проявил бы несгибаемость, и верность своим моральным принципам? Так, я полагаю? Это ваша подруга, умеет ласковым взором недругов в штабеля укладывать: я у нас с Раввином, таких выдающихся талантов, как-то не наблюдается...

Книжник ничего не ответил.

- Само собой, приживаться в подобном сообществе - мы вовсе не собирались. - Раввин невесело хмыкнул. - Дошли бы с ними, до сравнительно обитаемых мест, и - слились бы по тихому... Да вот, всё получилось так, как получилось. Шаман там, в столовке остался: оплошал, матёрый. На прыткого "пушистика" нарвался. А Пугач, у него вроде правой руки числился. Ну, в конце концов, не призывать же было вашу спутницу, к слюнявому гуманизму, по отношению к Пугачу... Тем паче, что тот, как-то этим самым гуманизмом - не лучился. Паршивый был человечишка, чего уж там... Туда ему и дорога: прямая и кратчайшая.

Лихо наконец открыла глаза, и огляделась. Она лежала недалеко от костра, похоже - в том же самом цехе, где произошли последние события с её участием. Её троица была в полном сборе - массивная фигура Шатуна маячила слева, и от неё веяло прежней невозмутимостью. Положа руку на сердце, Лихо очень удивилась бы, если б громилы среди них не оказалось. Раввин с Щелкунчиком сидели по другую сторону костра, рядом с Книжником. Алмаз мирно дремал, оперевшись спиной о станину какого-то производственного агрегата. На костре, на импровизированном вертеле, жарилось что-то, смутно напомнившее ей нижнюю конечность одной из тварей; вроде бы "пушистика". Пахло аппетитно, и в желудке у Лихо тут же заурчало. Вертел неспешно крутил очкарик, по всей видимости, очень гордый оказанной ему честью.