Вадим Громов - Пешки Сдвига

На первом же этаже, Ульяна подошла к двери квартиры, на которой до сих пор виднелась поцарапанная табличка с номером "43", заколотила кулачком по некогда полированным рейкам, которыми была обита дверь. Теперь на них в нескольких местах, красовались подпалины, пара реек была выломана напрочь.

- Сеня! - Ульяна ещё несколько раз ударила по двери. - Открывай, это я!

Дверь резко распахнулась внутрь, и Лихо разглядела в темноте квартиры, напрягшийся мужской силуэт. Который имел при себе какую-то, определённо огнестрельную приблуду, нацеленную Лиху точно в голову.

- Вы кто?

- Вообще-то, нам обещали, что здесь будут на руках носить. - Лихо невозмутимо посмотрела вглубь квартиры. - Но, как я уже успела осмыслить, не с порога - точно...

- Сеня! - Девочка моментально загородила блондинку, что, впрочем, нисколько бы не помешало её брату засадить Лиху чуть пониже макушки - свинцовую блямбу. - Они меня от Демона отбили! Если бы не они...

В течении следующей минуты, Лихо со спутниками выслушивали идущие по нарастающей комплименты, в которых обрисовывались сугубо положительные качества спасителей. В начале второй минуты, брат Ульяны опустил оружие.

- Ладно, входите...

Они не преминули воспользоваться приглашением. Почему бы не войти, коли уж, так мило зазывают. Не от всей души, конечно. Но, как говорится - чем богаты...

- Не обижайтесь. - Семён зажёг несколько бензиновых светильников, сделавших жильё немного внутреннее убранство квартиры, немного поуютнее. - Сами понимаете - я вас не знаю, а жизнь с каждым днём катится куда-то, хрен разберёт. И не скажу, что к лучшему...

Ему было лет тридцать восемь-сорок. Ростом где-то с Алмаза, густые русые волосы, правильные черты лица. Карие глаза. Уверенные движения человека, многое повидавшего на своём веку, и судя по всему - сделавшего из всего увиденного, правильные и логичные выводы.

- Не берите в голову. - Лихо присела на подрасшатанное кресло. - Никого ведь не утяжелили на несколько грамм. А остальное - как-нибудь урегулируем. Утрясём и рассортируем.

Шатун топтался на месте, не зная, куда присесть. Вся остальная мебель выглядела как-то хлипковато, и наверняка капитулировала бы при первом контакте с весом громилы. Вздохнув, Шатун прислонился к стене. Книжник занял второе кресло.

- Спасибо вам. - Брат Ульяны признательно оглядел всех троих. - Ульянка - это последнее, что у меня в жизни осталось. Я уж не знал, что делать, куда бежать. Этот сраный Демон, со своими демонятами... Беспредельщики без таланта.

- Бывает и такое. - Лихо невозмутимо кивнула. - Но ведь главное, что все, кто надо - цел. А все, кто не надо - получил по болевым точкам. Грамотно получил, добавки не потребовалось.

- А он их как отделал! - Ульяна, глаза которой загорелись восторгом от приятных воспоминаний - указала пальчиком на Шатуна: старательно делавшего вид, что к выдаваемой тираде, он не имеет никакого отношения. - Они как полетят в разные стороны! Ножи - туда, дубинка - сюда! Класс!

Семен подошёл к громиле, и с нескрываемым уважением протянул ему руку. Кисть брата Ульяны, без остатка утонула в лапище Шатуна, принявшего рукопожатие.

- Спасибо.

- Да, я-то что... - Смущенно пробасил громила. - Это всё она. Остановилась, мозги этим начала на место вправлять. Я только хотел, чтобы никто не пострадал. В смысле - не убили.

- Гуманист он у нас. - Серьёзно сказала блондинка. - Если и задумают когда увековечить чистый, без примесей, гуманизм с человеческим лицом: то вот, пожалуйста - это наш дражайший Шатун, никуда больше ходить, и никого искать не надо. Гуманизм в подлиннике.

- Может, чаю? - Предложил Семен. - Свеженького заварить - минут десять, не больше...

- Не помешало бы. - Шатун печально оглядел комнату, в очередной раз убедившись, что никуда присесть, кроме как на пол - ему не светит. - И покрепче.

- А потом спать. - Лихо посмотрела на стоящую на подоконнике "плескалку". - Надеюсь, что никакие треволнения нам сегодня не грозят. Очень бы хотелось на это надеяться.

Брат Ульяны ушёл в направлении кухни. Через десять минут, как и было обещано, он принёс три разномастных ёмкости с чаем. Шатуну досталась литровая банка, Лихо и Книжник - получили более соответствующие ритуалу чаепития - кружки.

- Больше кружек нет. - Он извиняющее посмотрела на Шатуна, начавшего маленькими глоточками прихлёбывать обжигающий напиток. - Живём вдвоём, нам больше и не надо...

- Всё нормально. - Прогудел громила. - Как раз мой размерчик.

- А вы откуда сами-то? - Семен внимательно посмотрел на Лихо. - Лица незнакомые, это я могу сказать точно. Издалека будете?

- Они из Суровцев! - Сказала Ульяна. - Вот только где эти Суровцы - не знаю. Говорят - в прошлом.

- Мы из Тихольесья. - В разговор влез Книжник, и тут же осёкся. Посмотрел на Лихо, словно спрашивая разрешения на дальнейшее повествование. Блондинка кивнула, разрешая.

- Едем... по делам. - Обтекаемо выразился очкарик. - А Суровцев больше нет. Накрыло Всплеском. Можно сказать, что только нас стороной и обошло.

- Не знаю - сочувствовать вам, или поздравлять. - Проникновенно сказал Семён. - С одной стороны - вы живы. С другой стороны - остаться без дома, оптимизма не прибавит никому. Да и времена нынче пошли какие-то ненадёжные . Позавчера набег фауны был - камнерезы, вперемешку со свистоплясками. Никогда такого не видел. Лезли, как осатанелые. Еле отбились. Штук около двухсот положили, и народу тоже потеряли - человек тридцать с гаком. Был бы Матвей Иосифович жив, было бы по другому... Предотвратить набег полностью - это вряд ли, но людей бы столько не полегло. В худшем случае - десяток.

- А Матвей Иосифович - это кто? - Поинтересовался Книжник, в перерыве между глотками пахучей жидкости. - Наверное, на нём всё и держалось?

- Можно сказать и так... - Семён потёр висок, в глазах промелькнуло что-то вроде тоскливого сожаления. - Суровый был мужик: но в Челнах, при нём был порядок. Всегда, сколько я его помню. А теперь... Шушера какая-то банковать лезет, здравого смысла - ни на грош. А оттого, что не мутанты - нисколько не легче, если честно... Куда катимся?

Книжник разинул рот, как пить дать - собираясь похвалиться, что в скором времени повсюду непременно разольются молочные реки, в кисельных берегах. И, с прянично-карамельными коттеджами, на этих самых берегах стоящими. Но перехватил пробирающий до глубины души, взгляд Лиха, и закашлялся, сделав вид, что именно этим он и собирался заняться, открывая рот.

- Спасибо за чай. - Блондинка отставила кружку. - А теперь, я буду очень признательна, если вы покажете, где нам можно прилечь. Буквально до завтрашнего утра, после наступления которого мы покинем сию гостеприимную обитель.

- Ложитесь на диване! - Семён показал на несколько ободранный, но ещё вполне крепкий двуспальный диван. - Вы с Ульяной вдвоём как раз поместитесь. А остальным придётся на полу, во второй комнате. Не взыщите за скудость обстановки: но если бы знал, что будут гости, придумал бы что-нибудь ещё...