Александр Шакилов - Трусармия

Критическая масса.

Первым не выдерживает Тимурчик. У нас нет реального оружия: отобрали местные. Но Тимурчик на то и снайпер, чтобы всегда боеготовым быть: длинная композитная ерундовина вспухает гнойником в его руках. Глушак и пламегаситель с пятью вырезами, легированный хромом и молибденом ствол, сошки, скелетный приклад.

Лазерный луч упирается в лоб вампирёныша.

Аборигены мгновенно замолкают.

Палец Тимурчика неспешно выбирает свободный ход спускового крючка и… …выстрел!!

Толпа чётко видит, как мальцу отрывает голову, как брызжут мозги, и теменная кость…

И солнца нет: скушал горизонт, не подавился. Ночку да денёк продержаться? Продержались! Да!

Всё, хватит! Сил больше нет бояться! …Ваську не зря Драконом прозвали. Дракон и есть. С шипами вдоль тяжёлого сегментного хвоста и гребнем, трижды опоясывающим узкий клювастый череп. Тело Василия увеличивается в десяток раз, лапы проламывают когтями — когтищами! — асфальт, смрадное дыхание осквернено запахом серы и керосиновым выхлопом — огонь-плевок в обезумевшую от страха толпу. Одежда вспыхивает, горят волосы, дамочки срывают юбки и падают, сбивая пламя. Мужчины прицельно выжимают из калашей пули — в голову дракона, на пяток метров выше реальной ухмылки Василия.

А малыш-вампирёныш жив-здоров. Мало ли кто и что ВИДЕЛ. И пусть все папашки-мамашки в курсе, что пацану капут, ребёнок-то отказывается поверить в собственную смерть, ибо он очень смутно представляет, как выглядит винтовка и какую гадость с её помощью можно сотворить с невоспитанным ребёнком. Не знает — и потому жив. Дети — вечная проблема оккупантов. Но Тимурчик на то и зомби-диверсант, чтобы мгновенно перестроить руки-ноги в изветшавший под землёй суповой набор. Он выпрямляет пародию на верхние конечности перед изъеденной червями грудью. Он ковыляет к пацану, костлявые пальцы сжимаются на детском горле. Мальчонка регулярно смотрит телевизор. Малыш обожает фильмы о живых мертвецах. Вампирёныш ЗНАЕТ: зомби надо бояться и потому… …ничуть не жаль дрянного мальчишку.

Дракон бушует, мучается пламенной отрыжкой. Заодно страдают хранители очагов и газовых конфорок — мужчины, которые завладели нашими автоматами. Автоматами, заряженными холостыми патронами.

Пяток зомби общаются с домохозяйками и детьми — самыми опасными врагами, у которых может быть отсутствие присутствия необходимых нам знаний. У зомби ещё та работёнка. Пыльная.

Отделение Джонни Лайта из чётко воображаемых гранатомётов расстреливает шестиэтажные краснокирпичные здания. Взрывы тоже воображаемые — а в результате самая настоящая паника и очень реальные крики населения. Понятно, парни ничего взрывать не собираются, ведь кумулятивные заряды уничтожают материальные ценности; что вы?! — никаких взрывов!

Но аборигенам это ЗНАТЬ необязательно. Противопоказано!

Всё, пора. Мой выход.

Выдвигаюсь на пятачок свободного пространства, освещённый прожектором, отлично придуманным сержантом Лайтом. Мой фас и профиль как на ладони у местных. А в руке мегафон, обычный, серо-белый — не подкачало воображение лейтенанта! — на расстоянии! Я шепчу какой-то бред, прижимая придуманный громкоговоритель к обветренным губам, аборигенам же кажется, что вещаю следующее:

— Внимание! Начинаю отсчёт! Ровно через двадцать секунд я взорву плазменный фугас! Бежать нет смысла, вы все погибнете! Внимание! Через одиннадцать секунд!..

Теперь-то, после винтовки, зомби и дракона, они ЗНАЮТ что-куда и, главное, ВЕРЯТ мне. Ибо у ног моих покоится нечто угловатое, обвитое разноцветными проводами, с огромным циферблатом на боку, и единственная стрелка приближается к нулю… — предел моего воображения, венец людской мысли!..

— Внимание!!..

Вспышка.

Осколки красного кирпича.

Ударная волна, жёсткое плазмоизлучение, пепел в обмен на людские тела…

Не зря меня прозвали Фуга. Фуга — это уменьшительно-ласкательное от "фугас".

…все они, жители посёлка с простеньким названием, которое забылось сразу, стоило только отъехать на пару километров, все они остались там, на площади. Они, м-мать их, аборигены в костюмах и при галстуках, ЗНАЛИ что есть тактическое плазмооружие.

И знание это их погубило.

Да что там аборигены, меня вон до сих пор трясёт. И это нормально: чтобы пугать до смерти, надо самому уметь бояться — честно, до холодного пота и остановки сердца. Я знаю, что говорю, это моя третья война. И я вспотел, дрожу и тоже вот-вот сковырнусь с башни. Господи, ну и угораздило меня в это вляпаться, за что опять, Господи?! Бросить бы всё да податься в дезертиры!

Но я слишком хорошо ЗНАЮ, на что способны генералы. …и, к сожалению, ВЕРЮ в силу их стратегической мысли.