Айзек Азимов - Фонд и Империя

Между просторными зданиями Университетского Городка совсем не чувствовалось жизни Трантора, которая еле пульсировала. Везде царила торжественная и одинокая тишина.

Пришельцы из Фонда ничего не знали о головокружительных днях и ночах кровавого Разбоя, который не затронул Университета. Они ничего не знали о времени, прошедшем после падения Имперской власти, когда студенты со взятым напрокат вооружением, бледные, неопытные, но решительные, создавали добровольную армию защитников центра науки Галактики. Они ничего не знали о Семидневной Битве, о перемирии, которое дало свободу Университету в то время, когда даже Императорский Дворец был затоптан сапогами ненадолго воцарившегося Гилмера и его солдат.

Те, из Фонда, впервые приближающиеся сюда, лишь осознали, что в мире перехода от выхолощенного старого к энергичному новому это место было спокойным и приятным музеем былого величия.

Они самовольно вторглись в это пространство. Молчаливая пустота не признавала их. Академическая атмосфера еще, казалось, была здесь жива и вся переполошилась от причиненного ей беспокойства.

Здание Библиотеки было обманчиво небольшим, но оно простиралось глубоко в подземелье, окаменевшее в задумчивой тишине. Эблинг Мис остановился перед искусно сделанными стенами приемной.

Он прошептал — здесь можно было только шептать:

— Я думаю, мы уже пропустили комнату, где хранится каталог. Я остановлюсь здесь.

Его лоб горел, а руки дрожали.

— Только не смейте мне мешать, Торан. Вы мне принесете еду сюда?

— Конечно, о чем речь. Мы сделаем все, чтобы помочь тебе. Может, нужно что-нибудь, так ты скажи…

— Нет, я должен остаться один.

— Ты уверен, что найдешь то, что нужно?

Эблинг Мис ответил с уверенностью:

— Я знаю, что найду.

Торан и Бэйта вплотную занялись «ведением домашнего хозяйства» по-нормальному, чего никогда еще не делали за год семейной жизни. Это было странное «домашнее хозяйство». Они жили среди великолепия, но с неподходящей для него простотой. Еда доставлялась с угодий Ли Сентера и оплачивалась всякой ерундой, которую можно было найти на любом корабле торговца.

Магнифико научился пользоваться проектором в читальном зале Библиотеки и засел за приключенческие романы, до такой степени погрузившись в них, что даже чаще, чем Эблинг Мис, забывал о пище и сне.

Сам же Эблинг с головой ушел в книги. Он настоял, чтобы ему натянули гамак в Зале Психологии. Его лицо вытягивалось и бледнело. Его красноречие было потеряно, и любимые проклятия и ругательства были заживо погребены. Были даже периоды, когда он с трудом мог узнать Бэйту и Торана.

Он был сам собой только с Магнифико, который приносил ему еду и часто часами сидел, глядя на него с какой-то странной восхищенной одержимостью, пока старейший психолог расшифровывал бесконечные цитаты, все время обращался к бесконечным книгам-фильмам и в каком-то диком умственном усилии двигался вперед к видимой лишь ему цели.

В полутемной комнате Торан подошел к ней и резко сказал:

— Бэйта!

Бэйта виновато посмотрела на него:

— Да? Я тебе нужна, Тори?

— Естественно, нужна. Какого черта ты тут сидишь? Ты все время странно себя ведешь, с тех пор как мы прибыли на Трантор. Что с тобой случилось?

— О, Тори. Прекрати, — сказала она устало.

— «О, Тори, прекрати», — нетерпеливо передразнил он ее. Потом внезапно мягко сказал: — Ты не скажешь мне, что случилось, Бэй? Тебя что-то тревожит.

— Нет! Ничего, Тори. Если ты будешь все время ворчать и ворчать, то я сойду с ума. Я просто… думаю.

— Думаешь о чем?

— Ни о чем. Ну… о Муле, о Гавене, о Фонде и обо всем. Об Эблинге Мисе и о том, найдет ли он что-нибудь о Втором Фонде, и поможет ли нам то, что он найдет, и о тысяче других вещей. Ты удовлетворен? — Она говорила возбужденно.

— Если об этом тяжело думать, то не лучше ли бросить? Это не очень-то приятно, и потом, не очень-то нам помогает.

Бэйта вскочила и слабо улыбнулась:

— Ну хорошо. Я — счастлива. Видишь, я улыбаюсь, и мне весело.

Снаружи послышался взволнованный крик Магнифико:

— Моя госпожа…

— Что случилось? Идем…

Бэйта внезапно резко вскрикнула, когда в открытой двери показалось большое тяжелое лицо…

— Притчер! — закричал Торан.

Бэйта судорожно выдохнула:

— Капитан! Как вы нашли нас?

Хан Притчер вошел внутрь. Его голос был ровен, отчетлив и совсем ничего не выражал:

— Теперь у меня звание Полковника… войск Мула.

— Войск… Мула? — протянул Торан.

Они втроем застыли.

Магнифико дико уставился на Притчера и спрятался за Торана. Никто не обратил на него внимания. Бэйта села, сцепив дрожащие руки:

— Вы арестуете нас? Вы действительно перешли на их сторону?

Полковник быстро ответил:

— Я прибыл не за тем, чтобы арестовывать вас. В моих инструкциях нет никакого упоминания о вас. Я совершенно свободен в своих действиях по отношению к вам, и я предпочитаю продолжать нашу старую дружбу, если вы позволите.

Лицо Торана перекосилось от еле сдерживаемой ярости:

— Как вы нашли нас? Вы что же, были на филианском корабле? Вы следовали за нами?

На деревянном, ничего не выражающем лице Притчера промелькнуло что-то вроде смущения:

— Я был на филианском корабле. Я встретил вас в первый раз… ммм… случайно.

— Эта случайность математически невозможна.

— Нет. Просто довольно невероятна, поэтому мое утверждение остается в силе. В любом случае, вы же признались филианам, — хотя, собственно, такого государства, как Филиа, нет, — что вы направлялись в сектор Трантора. И так как у Мула давно уже есть связи на Неотранторе, было легко выследить вас. К сожалению, вы улетели прежде, чем я прибыл, но ненамного раньше. У меня было время приказать фермерам на Транторе прислать подтверждение о вашем прибытии. Это было сделано, и вот я здесь. Я могу сесть? Я прибыл с дружескими намерениями, поверьте мне.

Он сел. Торан склонил голову и безнадежно задумался. Совершенно механически Бэйта стала готовить чай.

Торан резко поднял взгляд:

— Ну, чего же вы ждете, Полковник? Если это не арест, то что тогда? Покровительственное взятие под охрану? Зовите своих людей и отдавайте приказ.

Притчер терпеливо покачал головой:

— Нет, Торан. Я пришел по собственной воле поговорить с вами, убедить вас в бесполезности того, что вы делаете. Если мне это не удастся, я уйду. Вот и все.

— Вот и все? Ну, тогда давайте, валяйте вашу пропаганду, преподносите нам свою речь и уходите. Я не хочу никакого чая, Бэйта.

Притчер со сдержанной благодарностью взял чашку. Медленно попивая чай, он со спокойной уверенностью смотрел на Торана. Потом заговорил:

— Мул действительно мутант. И его нельзя победить из-за самой природы мутации…