Айзек Азимов - Фонд

Полю Веризофу не единожды предоставлялась возможность последовать этому совету, поскольку он уже четырнадцать лет жил на Анакреоне, где ему приходилось вести двойную игру, все более и более напоминавшую танец на краю пропасти.

Для жителей Анакреона он был Верховным Жрецом, представителем Фонда, который эти «дикари» почитали как Святая Святых и и считали самым таинственным и главным Храмом своей религии, возникшей у них с легкой руки Хардина три десятка лет тому назад.

Но для прежнего Короля Анакреона и для его внука, занимавшего теперь трон, он был всего лишь послом могущественной державы, вызывавшей у них одновременно и зависть и страх. В целом, это была напряженная работа, и поэтому поездка на Терминус, первая за три последних года, была для него чем-то вроде каникул, несмотря на тревожное происшествие, из-за которого он и вынужден был отправиться в путь.

И, поскольку он уже не в первый раз совершал поездки инкогнито, он опять воспользовался советом из афоризма Хардина о пользе простоты.

Посол переоделся в штатское, что само по себе весьма приятно, и на пассажирском корабле, в салоне второго класса, отправился на Терминус. На космодроме он пробрался сквозь толпу и позвонил в Муниципалитет по общественному видеофону.

— Меня зовут Ян Смит. У меня назначена встреча с Мэром, — сказал он.

Расторопная секретарша, голос которой был начисто лишен каких-либо эмоций, перезвонила куда-то и быстро навела справки. Затем сухо, как автомат, сообщила:

— Мэр примет вас через полчаса, сэр. — И экран погас.

Тем временем посол на Анакреоне купил самый свежий номер «Журнала Терминуса» и не спеша направился в Парк Ратуши. Там, усевшись на первую же свободную скамейку, прочитал колонку редактора, новости спорта и страницу комиксов. По прошествии получаса он сунул газету под мышку, зашел в Ратушу и появился в приемной.

Проделав все это, он сумел остаться незамеченным: прятаться он не прятался — и поэтому никто к нему не присматривался.

Хардин, увидев его, заулыбался:

— Возьмите сигару! Как прошел перелет?

Веризоф взял сигару:

Замечательно. В соседнем салоне сидел жрец. Он направляется сюда, чтобы изучать радиоактивные синтетические вещества. Для лечения рака, как вы понимаете.

— Но он же не называл их радиоактивными синтетическими веществами?

— Ну конечно нет! Для него они — Святая Еда.

Мэр усмехнулся.

— Он вовлек меня в дискуссию о теологии и приложил неимоверные усилия, чтобы вытащить меня из болота презренного материализма.

— И так и не узнал своего Верховного Жреца?

— Без пурпурной мантии?.. А кроме того, он живет на Смирно. Тем не менее, это было весьма поучительно. Просто удивительно, Хардин, какие прочные корни пустила религия науки. Я написал на эту тему эссе — исключительно для своего собственного развлечения. Вряд ли стоит его публиковать. Рассматривая этот вопрос с точки зрения социологии, приходишь к выводу о том, что, когда на Периферии Империи начался застой, наука потерпела фиаско. И чтобы опять возродиться, она должна была появиться под другой личиной, как это и произошло. Все получилось великолепно!

— Любопытно! — Мэр обхватил свою шею ладонями. И внезапно сказал: — Начните доклад о положении на Анакреоне!

Посол нахмурился, вынул сигару изо рта, неодобрительно осмотрел ее и снова задымил:

— Ситуация весьма затруднительная.

— В противном случае вас бы здесь не было.

— Разумеется. Обстоятельства таковы: главная фигура на Анакреоне — Принц-регент Уайнис, дядя Короля Лепольда.

— Это мне известно. Но Лепольд в следующем году достигнет совершеннолетия, так ведь? Насколько я помню, в феврале ему исполнится шестнадцать.

— Да. — Помолчав, Веризоф хмуро добавил: — Если он будет в живых. Отец Короля скончался при весьма подозрительных обстоятельствах. Во время охоты в грудь ему попала пуля-игла. Считается, что произошел несчастный случай.

— Хм. Я как будто видел Уайниса, ведь я посетил Анакреон — после того, как мы с позором изгнали их с Терминуса. Если я правильно помню, он был смуглым, черноволосым и косил на правый глаз. И смешной нос крючком.

— Это он. Нос и глаз все те же, но волосы поседели. Нечист на руку. К счастью, он самый набитый дурак на всей планете. Воображает себя пройдохой, от чего его глупость еще заметнее.

— Так обычно и бывает.

— Если ему нужно всего лишь разбить яйцо, он взорвет его ядерной бомбой. Я был свидетелем того, как он пытался обложить собственность Храма налогом после смерти прежнего Короля. Вы помните?

Хардин задумчиво кивнул и улыбнулся:

— Жрецы тогда подняли вой.

— Такой, что было слышно и на Лукреции. С тех пор он ведет себя со жрецами более осторожно, но по-прежнему проводит жесткий курс. Нам это причиняет неудобства. Кроме того, он необыкновенно самоуверен.

— Чрезмерная компенсация комплекса неполноценности. Это свойственно младшим сыновьям в королевских семьях.

— Нам от этого не легче. Он горит желанием напасть на Фонд и не дает себе труда это скрывать. И вполне может решиться на это — оружия у него достаточно. Прежний Король создал внушительный флот, да и Уайнис эти два года не терял времени даром. Ведь налог на собственность Храма был задуман для финансирования наращивания вооружений, а когда этот план провалился, он в два раза повысил подоходный налог.

— Это вызвало протесты?

— Незначительные. В течение нескольких недель каждая проповедь в Королевстве призывала к покорности властям. Уайнис был нами доволен.

— Хорошо. Ситуация понятная. И что же произошло?

— Две недели назад торговый корабль с Анакреона встретился с брошенным на произвол судьбы крейсером, принадлежавшим некогда Императорскому Флоту. Он, должно быть, лет триста странствовал в космосе.

Хардин оживился и с интересом посмотрел на него.

— Да, да, я слышал об этом. Управление Навигации направило мне петицию. Они хотели получить этот корабль для научных исследований. Насколько я помню, он в отличном состоянии, не так ли?

— В слишком хорошем, — сухо ответил Веризоф. — У Уайниса чуть не сделались судороги, когда на прошлой неделе он получил ваше послание, в котором вы просили передать этот корабль Фонду.

— Он до сих пор не ответил.

— А он и не ответит. Или ответит пушками. В тот день, когда я покинул Анакреон, он посетил меня и потребовал, чтобы Фонд отремонтировал корабль и вернул его Анакреонскому Флоту для использования в военных целях. У него хватило наглости заявить, что наше послание, полученное им на прошлой неделе, свидетельствует о намерении Фонда напасть на Анакреон. Он подчеркнул, что отказ отремонтировать военный корабль укрепит его подозрения, и он будет вынужден принять меры для обороны Анакреона. Он так и сказал: «Буду вынужден». Вот почему я здесь.