Джон Марко - Великий план (Нарский Шакал - 2)

Первые несколько дней прошли удивительно хорошо. А потом взбесился лев. Карлаз не мог этого объяснить - он только сказал, что со старыми животными такое порой происходит. Между львом и всадником существовали хрупкие узы, и в очень редких случаях они разрывались - либо из-за болезни, либо из-за старения. Ричиус сопереживал Карла-зу. Он успел полюбить гигантских кошек, которые оберегали страну от Нара, и не мог забыть скорби Карлаза. Они с Люсилером возвращались в Фалиндар мрачными, не говоря ни слова.

Фалиндар был прекрасен.

Всадники проехали по длинной широкой дороге к цитадели, любуясь ее идеально расположенными шпилями, ярко сверкавшими на солнце. Вдали шумел прибой, наполняя воздух запахом морской воды. Стая чаек пролетела над головой, направляясь к океану. Вокруг замка видны были суетящиеся слуги. На башнях несли охрану стражники в синих куртках, распустив по плечам молочно-белые волосы.

Ричиусу до боли хотелось снова увидеть жену и дочь. Дьяна о нем тревожится. Она всегда о нем тревожится - и он любит ее за это еще сильнее. Он повернулся к Люсилеру. Лицо трийца было печальным и отчужденным.

- Я пошел, - сказал Ричиус. - Мы увидимся сегодня вечером?

Люсилер пожал плечами:

- Может быть. У меня дела.

- Понимаю, - отозвался Ричиус, Он уже повернулся, чтобы уйти, но потом резко остановился. Люсилер вопросительно посмотрел на него:

- В чем дело?

- Мне очень жаль, - сказал Ричиус. - Я знаю, что ты этого не хотел.

Люсилер с трудом улыбнулся.

- Ты прав, - ответил он, указывая на цитадель. - Я ничего этого не хотел.

- Я готовил о Карлазе, - поправил его Ричиус. - И о Хакане. Но это не твоя вина. Помни об этом, хорошо?

Люсилер снова посмотрел на Фалиндар.

- Иногда все это становится мне невыносимо. И мы по-прежнему не знаем, где Хакан. Боги, что я скажу его жене?

- Я пойду с тобой, - предложил Ричиус. - Пошли. Мы сделаем это прямо сейчас.

- Нет, - ответил Люсилер, выпрямляясь в седле. - Я должен сделать это сам. Если я намерен быть господином этим людям, мне надо соответственно себя вести.

- И что ты скажешь?

- Что его по-прежнему не могут найти, - ответил Люсилер. - Что еще я могу сказать? Ричиус поморщился:

- Ты знаешь, что я думаю.

- Знаю, - мрачно подтвердил Люсилер. - Но я этому не верю. Прошло уже больше года, Ричиус. По-моему, ты боишься призраков.

- Люсилер...

- Нет! - огрызнулся триец. - Прекрати сейчас же. Прекрати и живи нормальной жизнью.

На этот раз Люсилер быстро повернулся и направился к цитадели. Ричиус проглотил проклятие и не стал спешить следом за другом. Вместо этого он помедлил, дожидаясь, чтобы Люсилер скрылся в крепости. Это время было трудным для Люсилера, и он изменился. Он никогда не был особенно жизнерадостным, но теперь груз нежеланной власти лишил его остатков добродушия. Ричиусу не хватало своего прежнего друга. Ему не хватало того человека, которым Люсилер был прежде. В Арамуре Ричиус успел узнать, какими тяжелыми могут быть обязанности правителя. Это было единственным, о чем он не жалел, вспоминая родину, которую у него отняли.

Когда Ричиус подождал достаточно, чтобы не столкнуться с Люсилером на внутреннем дворе, он и сам проехал по вьющейся серпантином дороге, ведущей в крепость. Там он увидел Треш, подругу и няньку Дьяны: она сидела под огромным дубом с бесформенной кучей вязанья на коленях. Она была старше их всех - ей было не меньше сорока, но глаза у нее оставались яркими и молодыми. Углубившись в свое рукоделье, она не заметила Ричиуса, пока он не подъехал настолько близко, что заслонил ей солнце.

- Ричиус! - с облегчением воскликнула она. - Вы вернулись!

Как и многие трийцы в Фалиндаре, Треш свободно говорила по-нарски. Это было наследием тех дней, когда в Люсел-Лоре верили словам хитроумного императора Нара, когда нарцы и трийцы приезжали друг к другу под видом дружбы. Прежний правитель цитадели заставил своих слуг выучить нарский язык - якобы для того, чтобы они могли принимать гостей из Нара. Но какова бы ни была его истинная цель, Ричиус был благодарен мертвому дэгогу. Он уже умел говорить по-трийски, но не слишком хорошо. Спешившись, он улыбнулся Треш, которая отложила вязанье и похлопала по земле рядом с собой.

- У вас усталый вид, - сказала она. - Сядьте. Отдыхайте.

- Не могу, Треш, - ответил Ричиус. - Я ищу Дьяну. Ты не знаешь, где она?

- Она с ребенком. Они играют. - Треш поморщилась.

- За северной башней.

Ричиус побледнел.

- За стенами? Треш!

- Знаю, - огорченно ответила нянька. - Но она не желает меня слушать, Ричиус. Она никогда меня не слушает. Я сказала ей, что вы рассердитесь...

- Присмотри за конем! - рявкнул Ричиус.

Он помчался к северной башне. Кто-то из друзей окликнул его, махая руками, но он не ответил. Стремительно пройдя через внутренний двор, он вскоре оказался в задней части цитадели.

Здесь из земли вырастала северная башня, которая могла показаться маленькой только по сравнению с бесконечным океаном, расстилавшимся позади нее. В этой безлюдной части замка любила сидеть Дьяна, пока ее дочка играла. Иногда она сажала Шани себе на колени, и они вдвоем смотрели на море, пока Дьяна рассказывала ей длинные истории. Однако это приятное воспоминание не заставило Ричиуса смягчиться. Даже когда он их увидел, его ярость не улеглась. Они ходили вдоль обрыва. Крошечная ручка Шани была в руке матери, рядом с которой она неуверенно ковыляла. Теплый ветерок шевелил волосы Дьяны, заставляя ее казаться еще прекраснее. Ричиус закусил губу. Ему не хотелось сейчас чувствовать любовь к ней. Ему хотелось злиться.

- Дьяна! - крикнул он.

Дьяна подняла голову и стала смотреть сквозь солнечный свет. Узнав Ричиуса, она радостно замахала ему рукой и потянула дочку за руку, заставив рассмеяться. Они встретились на середине склона, и Ричиус наклонился. Взяв дочь на руки, он крепко прижал ее к себе.

- Ричиус, - безмятежно сказала Дьяна. - Когда ты вернулся?

- Только что, - напряженно ответил он.

Она потянулась его поцеловать, но он отвернулся и гневно зашагал с дочерью к цитадели. Позади себя он услышал вздох жены.

- Ричиус, пожалуйста...

- Я не хочу говорить, Дьяна, - ответил он, не останавливаясь.

- Вы нашли льва?

- Да.

Дьяна догнала его и схватила за рукав.

- Скажи мне! - попросила она. - С тобой ничего не случилось?

- Ни с кем ничего не случилось, - сказал он.

Шани увлеклась его лицом: ее крошечные пальчики исследовали линию его носа. Она захихикала, когда отец посадил ее к себе на плечи.

- Почему ты сердишься? - спросила Дьяна. Наконец Ричиус остановился и повернулся к ней.

- Ты знаешь почему, - ответил он. - Боже всесильный, Дьяна, о чем ты думала? Неужели ты не слушаешь то что я тебе говорю? Из крепости выходить опасно!