Джон Марко - Великий план (Нарский Шакал - 2)

- Прекратить? - переспросил Саврос. - Я не понимаю. Что стало с другими детьми?

Бовейдин отвел взгляд. Ответ был тошнотворно очевиден.

- Выбора не было, - сказал Бьяджио. - Мы не могли рисковать тем, что об этом узнают. Особенно Эррит. Осталась только одна девочка. - Кроут обвел присутствующих пристальным взглядом. - И не надо обвинять нас в преступлении, друзья. Этот эксперимент имел благородную цель. Мы пытались спасти Аркуса - и, возможно, спасти всех нас. Мы ведь по-прежнему стареем, пусть и очень медленно. И если бы не эта девочка, у нас не было бы оружия против Эррита.

- Где этот ребенок сейчас? - спросил Никабар.

- На попечении герцога Энли. И больше я вам ничего не скажу.

- Энли об этом даже не упоминал! - проворчал адмирал. - Боже, ну ты и любишь тайны, дружище! Неужели ты никому не доверяешь?

Казалось, Бьяджио эти слова обидели.

- Милый Данар, я всем вам доверяю! Я тебе должен поручить нечто очень непростое. Еще одну поездку. На этот раз в Черный город.

- В Черный город? - рассмеялся Никабар. - С любовной запиской Эрриту?

- Это не любовная записка. Но письмо действительно Эрриту.

Адмирал нахмурился:

- Ренато?

- Мне надо, чтобы ты привел в Нар "Бесстрашного" и несколько дредноутов. У меня готово послание епископу, и мне надо, чтобы ты доставил его лично.

- Что за послание?

- Письмо с предложением Эрриту начать со мной переговоры о мире.

Теперь он поразил всех. Даже у Симона отвисла челюсть. Бьяджио обвел взглядом присутствующих, ухмыляясь, словно безумец.

- Это не шутка, друзья мои. Вам следовало бы хоть что-то сказать!

- Я не знаю, что сказать, - пробормотал Никабар.

- И это твой план? - недоверчиво вопросил Бовейдин. - Сдаться?

- Не говори глупостей, - ответил Бьяджио. Он поманил к себе слугу, чтобы тот долил ему вина, а потом начал перекатывать бокал между ладонями. - Это просто часть моего великого плана, понимаешь? Эррит ни за что не согласится. В конце концов он это сделает, но не сразу. Мы постепенно заставим его приехать сюда. Но поначалу он решит, что мы слабеем. Именно это мне сейчас и надо. Остальное за меня сделают девочка и лиссцы.

- Но почему я? - спросил Никабар. - Почему твое письмо не может доставить один из твоих агентов?

- Потому что они не могут командовать флагманским кораблем, - ответил Бьяджио. - И на самом деле посланий будет два. Одно - Эрриту. А второе лиссцам. Я хочу, чтобы они увидели "Бесстрашного". Я хочу, чтобы они решили, будто он ушел из вод Кроута.

Вконец раздосадованный Никабар затряс головой.

- Ренато, ты несешь какую-то бессмыслицу. Зачем тебе нужно, чтобы лиссцы сочли Кроут незащищенным? Черный флот - это единственное, что удерживает их от нападения на остров. И потом - мне казалось, будто бы хочешь, чтобы они нападали на империю!

- Хочу, - подтвердил Бьяджио. - Доверься мне, Данар. Лиссцы уже нападают на Нар, и я говорю - пусть продолжают. Но пусть при этом они считают, будто мы беззащитны. Пусть им кажется, что мы пришли на помощь империи. Все это - часть плана.

- О да, - проворчал Бовейдин. - Пресловутый "великий план". Мне он представляется глупостью. Чего ты пытаешься добиться - чтобы нас всех убили? Если Черный флот уйдет отсюда, лиссцы захватят Кроут. Ты это знаешь, Ренато. Они винят в войне в первую очередь тебя.

Бьяджио поднял руки.

- Хватит! Данар, ты сделаешь то, о чем я прошу. Ты отплывешь через несколько дней. Но ты не будешь вступать в бой с лиссцами и топить их корабли. Тебе это ясно?

Совершенно сбитый с толку Никабар мрачно кивнул.

- Ответь мне!

- Мне ясно. Бьяджио улыбнулся.

- Вот и хорошо. А теперь... - он взялся за вилку и воткнул ее в устрицу, - давайте есть!

Вечера на Кроуте всегда были теплые. Приближалась зима - но только не к этому острову. Пассаты приносили южный воздух, отгоняя морозы, и цветы расцветали круглый год. Во время влажной весны влюбленные, гуляющие по древним аллеям, слышали крики ночных птиц и экзотическую песнь насекомых. Но сейчас было несколько прохладнее, и обитатели острова дремали. На берегу, тянущемся вдоль виллы Бьяджио, Симон слышал только мерный ритм прибоя. Его господин, Бьяджио, шел на несколько шагов впереди, и мягкие волны лизали ему сапоги. После устриц и фаршированной утки в желудках лежала тяжесть, и говорить не хотелось. Симон чувствовал, что у него cлипаются глаза. Он надеялся этой ночью встретиться с Эрис, но обед длился дольше, чем он рассчитывал, а потом Бьяджио захотел остаться в его обществе.

Больше часа они ходили по берегу, почти не разговаривая друг с другом. Симону казалось, что его господин чем-то встревожен. Время от времени он опускал унизанную перстнями руку в песок, поднимая то камень, то раковину, а потом бросал их в воду, но почти все время просто шел - медленно, без всякой цели, - заставляя Симона гадать, какие планы он плетет в это время.

- Симон! - наконец бросил он через плечо.

- Да, милорд?

- Я начинаю уставать, но мне еще не хочется возвращаться. Знаешь, как это бывает?

Симон пожал плечами. Он понятия не имел, о чем говорит Бьяджио.

- Да, наверное.

- Хорошая ночь, правда? Опять какая-то чушь.

- Да, очень хорошая.

- Подойди ближе, - попросил Бьяджио. - Пройдись со мной.

Симон послушался. Вместе они зашагали по берегу, давая волнам омывать сапоги. Бьяджио неотрывно смотрел на горизонт. В темноте качались силуэты Черного флота. На востоке, где берег загибался, виднелись огни Галамьера города, в котором Симон вырос и впервые научился лазить по карманам. В эту ночь Галамьер был затянут туманом и светился размытым оранжевым светом. Взгляд Симона задержался на огнях города, и меланхолия Бьяджио неожиданно передалась ему.

- По-моему, они во мне сомневаются, - сказал Бьяджио. Симон поморщился.

- Вы много от них требуете. Они не знают вас так, как знаю я.

- Да, - согласился Бьяджио. - Но, видишь ли, у меня есть планы. Большие планы на Эррита и этого пса Форто. Я не могу просто убить их, как советует Бовейдин: это ничего не решит. Эррит будет мертв, но мы по-прежнему вынуждены будем сидеть на Кроуте. На трон поднимется один ро из наших врагов. Мы должны уничтожить их всех.

- Конечно, вы правы, - ответил Симон.

- В последнее время у меня в Наре стало много врагов.

- И много друзей, милорд. Бьяджио рассмеялся.

- Их число уменьшается, милый Симон. Смерть Локкена это доказала. Лицо графа стало жестким. - И нам еще предстоит разбираться с Талистаном. Они не примут меня в качестве императора. Тэссис Гэйл похож на Эррита. Он считает, что я слишком слаб, чтобы быть императором!

- Они оба глупцы, господин.

- Да. - Бьяджио ударил каблуком в песок. - Герцог Локкен был хороший человек. Верный. Он понимал, что такое Черный Ренессанс, чего пытается достигнуть Аркус. Он умер героем. Я его не забуду.