Сергей Костин - Чокнутый

– Чокнутый!

Мил не отозвался на зов. Как завороженный он смотрел на приближающуюся полосу и думал о том, что джунгли слишком несправедливы к его друзьям. Он не думал о своей смерти. Сердце Мила сжалось от того, что все те, кто стоит внизу и беснуется в лагере, через полчаса погибнут. И ради чего? Ради него? Да. И ради джунглей и свободы.

– Чокнутый! – Мил оторвался от созерцания приближающихся мутантов и посмотрел вниз, к основанию камня.

– Ты должен что-нибудь придумать. – А это уже Бобо. Старина Бобо, которому тоже суждено погибнуть в предстоящей свалке.

– Их слишком много. – Мил спустился вниз. Смотреть в глаза друзей он не мог. Глаза могут выдать все то беспокойство, что пришло к нему. – Их слишком много, и они, не в пример нам, хорошо организованны. Мой совет, моя просьба, если хотите, уйдите сейчас. Берите своих людей и возвращайтесь по своим селениям. Мутантам нужен только я. И я останусь.

– Ты сам понимаешь, что говоришь? – Квар изумленно смотрел на Чокнутого. – Даже если бы мы хотели этого, то не сможем. И не потому, что разучились бегать по джунглям. Что скажут потом о нас Великие джунгли? Пантеры сбежали с поля боя, словно трусливые щенки, впервые увидевшие потенциальную дичь? Да все джунгли после этого не поприветствуют ни нас, ни медведей, ни обезьян. Нас перестанут уважать. Нас перестанут бояться. И потом, ты хочешь, чтобы мутанты вот так, не встретив никакого сопротивления, прошлись по джунглям, как по собственному дому? Ты думай, о чем говоришь, Чокнутый!

– А то ведь недолго и по морде получить. – Альвареза, не глядя на Мила, ковырялся в зубах. – По-дружески. За глупость и неверие в наши силы.

– Ну вот что. – Бобо оттер плечом орангутанга и уселся перед Милом на задние лапы, так что его нос уперся в нос белой пантеры. – Ты, Чокнутый, не слушай этих дураков. Морды бить… Щенки трусливые… Джунгли… Я тебе скажу вот что. Все эти жители верят в тебя. И ты тоже должен поверить им. И в себя. Ты сам говорил, что твоей работой было восстановление порядка? Что ж, делай свою работу. В джунглях большой бардак.

Мил понимал, что медведь прав. И Квар, эта старая седая пантера, тоже. Да и Альвареза имел право на свои упреки. Они во всем правы. Что он сделал хорошего для этой планеты? Ничего. И если вся проблема в исправлении этого его белая шкура, то он действительно полный идиот. Ну что ж, если джунгли хотят, чтобы он, бывший полицейский, навел в них порядок, он возьмется за эту работу. Бесплатную и скорее всего неблагодарную.

Мил только секунду думал, что делать Решение пришло как-то само собой.

– Альвареза, хватит ерундой заниматься. Собирай своих людей… я хотел сказать, жителей и размести их вон там.

Альвареза моментально прекратил заниматься ерундой, радостно сиганул вверх и, вопя что-то о надвигающейся потасовке, рванул к своим.

– Только скажи им, чтобы они сидели в засаде и не орали, – крикнул Мил ему вдогонку. Уверенности, что Альвареза правильно передаст приказ, не было, но уже поздно что-либо делать. Теперь пантеры и медведи. – Квар и твои жители занимайте оборону слева. То же самое. Затаиться и ждать до последнего.

Квар мотнул головой и исчез, чтобы выполнить приказ. Если кто и верил в Чокнутого безоговорочно, так это седая пантера. И у него были все причины в эту веру.

– А что я? – Бобо терпеливо дожидался своей очереди.

– Зови мишек сюда. Твоя стая будет ударным отрядом. А где, кстати, Родж?

Мил огляделся, но серого странника не обнаружил.

– Он побежал навстречу своим. Они ведь нам понадобятся?

– И в самом скором времени.

Мил задумчиво смотрел вслед удаляющимся животным. Бели ему посчастливится выжить после сегодняшнего дня и если жители не перестанут доверять ему, он сделает все возможное, чтобы привести все в порядок. И мысли, и душу, и тело.

Через десять минут все были на местах. Орангутанги и пантеры затаились где-то на флангах. Медведи залегли в центре. Квар, Бобо и немного запоздавший Альвареза держали военный совет.

– Тут как ни крути, но ты должен забраться на камень, дабы своим видом воодушевлять нас на ратный подвиг.

– И как мы узнаем, что пора?

Мил внимательно выслушал пожелания, но у него было свое мнение по данному вопросу.

– Если я покажусь на камне как бельмо на глазу, то вся секретность операции пойдет насмарку. Сейчас главное – внезапность.

– Да какая, к дьяволу, внезапность, – взорвался обычно спокойный Квар. – Мы тут такой шум подняли, что мутанты о нас давно знают.

– Да и воняет от нашего бивака за версту, – вставил свое слово Бобо.

Здесь он был прав. Не поспоришь. Ветер, как назло, дул в сторону мутантов. Даже если у Проклятого народа напрочь отсутствует нюх, то уж слух у них превосходен.

– Ладно, – согласился Мил. – Но это последний раз, когда я вас слушаюсь. И вот еще что, пошлите кого-нибудь навстречу серым странникам. Пусть они попробуют зайти в тыл мутантам. Если успеют.

Мил больше не стал тратить времени на разговоры. Сделать что-либо кардинальное в оставшееся время не представлялось возможным. Только ждать и при необходимости драться. Он взобрался наверх и стал ждать.

Несколько минут с той стороны, откуда должны были показаться мутанты, доносился только неясный шум. Приближалось нечто большое. Неожиданно Мил заметил бледно-серое пятно, мелькающее среди деревьев. Он непроизвольно лег на камень, стараясь слиться с его теплой поверхностью.

Бледно-серое пятно на несколько минут исчезло, чтобы затем появиться у самых крайних деревьев. Очевидно, мутант что-то почувствовал. Он замер, слился с деревьями, принюхиваясь и щурясь, вглядываясь в сторону жителей. А еще через несколько минут вся полоса подступающих деревьев изменила свой цвет.

Они не выходили из-под прикрытия толстых лесных великанов. Они ждали.

Под лопаткой у Мила неприятно засосало. Он не строил иллюзий относительно будущего своего войска. Он только молил бога, чтобы все обошлось меньшей кровью.

В какой-то момент Мил почувствовал, что ждать больше нельзя. Может быть, это было предчувствие, может, зов предков, но неожиданно для себя Мил сжался в тугой комок и кинул свое тело вперед. Словно во сне он видел, как всколыхнулась бледно-серая полоса мутантов, как от этой полосы отделилось одно пятно, похожее на кляксу, которое устремилось к нему.

Они столкнулись где-то посередине.

Мил был сбит с лап, повален на землю, повержен и прижат к траве. Он уже приготовился услышать звук раздираемого тела, своего тела, но этого подозрительно долго не происходило. Мил изловчился, оторвал морду от земли, треща позвонками, повернул голову и чуть не обалдел. Он, правда, не знал, как обалдевают пантеры, тем более белые, но это было именно то, что он почувствовал.