Клиффорд Саймак - Исчадия разума: Фантастические романы

Он прикончил лепешку, позволил себе еще глоток воды и уже собирался встать, когда уловил чье-то присутствие. Он замер, напрягая слух. Расслышать не удалось ровным счетом ничего, но ощущение присутствия не исчезало, и он нерешительно осведомился:

— Генри?..

«Да, я самый».

— Тебе уже известно про Дэвида?

«Известно. Узнал сразу же, как вернулся. Тебя тоже не оказалось. Я отправился тебя искать».

— Мне очень жаль…

«Мне тем более. Он был мне братом, и его не заменишь. Кроме того, он был благородным человеком».

— Твоя правда. Он был очень благороден.

«Его унесла кошка, — констатировал Генри, — Я выследил ее и нашел терзающей его труп. От него уже почти ничего не осталось. Расскажи мне, как это произошло».

— Он стоял на часах. Когда я проснулся, это уже случилось. Я ничего не слышал. Кошка схватила его и унесла.

«Там есть могила. Совсем маленькая».

— В могиле его ботинок. Вместе с ногой.

«Благодарю тебя за этот поступок. Ты совершил то, что

должна была сделать семья».

— Ты знаешь, где тело. Я мог бы взять лопату, отпугнуть кошку…

«Бессмысленно. Пустой жест. Я вижу у тебя ружье. Он что, не пытался стрелять?»

— Видимо, она застала его врасплох.

«Нет, — заявил Генри, — он не стал бы стрелять ни в каком случае. Он был слишком добрым для этой эпохи. Скверно обернулось для нас нынешнее предприятие. Для всех. Сначала потерялась Инид, потом Бун…»

— Ты знаешь что-нибудь о Буне? У тебя есть новости?

«Я проследил, куда он пошел, но там его нет. Лежит винтовка и рядом котомка, что была у него с собой, а его самого нет. С ним, кажется, был волк. Мне очень жаль, Коркоран».

— Догадываюсь, что с ним могло случиться, — сказал Коркоран. — Он снова ступил за угол. Тогда уж пусть лучше задержится там, куда попал, и не вздумает выскочить обратно сюда, как чертик из табакерки.

«Что ты намерен делать теперь? Торчать здесь бесцельно».

Коркоран в ответ лишь покачал головой. Вчера он уже задавал себе этот вопрос и задумывался, не вернуться ли в Нью-Йорк, но отверг такую идею в зародыше: Бун потерялся, и прежде всего надо найти Буна. Сегодня ситуация иная: Бун по-прежнему не нашелся, но стало ясно, что и шансов найти его почти нет.

И все-таки — вернуться отсюда в двадцатый век? Нет и нет. Никогда еще Джей Коркоран не отказывался от приключений, не выходил из игры, пока пьеса не завершится сама собой. А это приключение еще отнюдь не кончилось, пьеса далеко не доиграна.

Куда же податься — в Гопкинс-Акр? Координаты наверняка сыщутся в бортовом журнале. Жизнь в усадьбе была бы комфортабельной — ведь ни прислуга, ни окрестные крестьяне никуда не делись. Гопкинс-Акр — то место, где можно в безопасности обмозговать сложившуюся ситуацию и, не исключено, наметить стройный план дальнейших действий. К тому же вполне вероятно, что в поместье рано или поздно объявится и кто-нибудь из других.

Однако, однако… Есть где-то в будущем гора, и руины на гребне, и над ними исполинское, подпирающее небо дерево, и винтовая лестница, вьющаяся вокруг ствола. За всем этим кроется несомненная тайна. Может, он не все тогда разглядел и не так запомнил, но тайна налицо, и надо бы в ней разобраться.

Генри ждал ответа. Коркоран различал его мерцающий контур, облачко искорок, поблескивающих на солнце. Но чем отвечать искристому собеседнику, он предпочел задать ему свой вопрос:

— Насколько я понял, ты почти достиг бестелесности, но в последний момент остановился. Ты не мог бы рассказать мне об этом подробнее?

«Это было не самое умное мое решение, — ответил Генри, — Я позволил бесконечникам уговорить себя. Я постоянно вертелся около них, наверное, из любопытства — хотелось понять, что они за создания. Существа они необычные, сами понимаете. Отдаленно похожие на людей — по крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Их же толком не видно, только время от времени. Показываются и исчезают, как призраки. Зато слышно их постоянно. Они взывают, приводят довод за доводом, просят, умоляют. Они зовут вас к бессмертию, расписывают бесчисленные преимущества и удобства бессмертия — то есть бессмертия интеллектуального, а другого, по их убеждению, не дано. Телесная жизнь, внушают они, груба, неопрятна, постыдна. А кому же хочется быть постыдным?»

— Короче, они морочили тебе голову?

«Меня они, нельзя не признать, заморочили. Заморочили в минуту слабости. Когда слабость миновала, я начал с ними бороться. Они были просто потрясены тем, что я имею наглость противиться, и уж тогда взялись за меня по-настоящему. Но чем сильнее они нажимали, тем упорнее я отбивался. В конце концов мне удалось вырваться. Или я внушил им такое отвращение, что они сами отступились. А может, я съел у них столько времени, что они решили: овчинка выделки не стоит. Однако к тому моменту процесс зашел слишком далеко, я был уже почти бестелесным. Так я и застрял на полдороге, став таким, каким ты меня видишь».

— Но тебя это, кажется, не особенно огорчает?

«В моем положении есть свои достоинства и свои недостатки, и я придерживаюсь мнения, что достоинства перевешивают. По крайней мере, так я внушаю самому себе. Есть обычные простые вещи, ставшие для меня недоступными, но появились и качества, неведомые никому другому, и я стараюсь использовать их с максимальной пользой, игнорируя то, что потерял».

— Каковы же твои намерения теперь?

«Остается еще одна часть семьи, о которой я ничего не знаю. Эмма с Хорасом и Тимоти, которого этот буйвол Хорас затащил во времялет буквально силком».

— У тебя есть какая-нибудь догадка, где они?

«Ни малейшей. Мне придется их проследить».

— Твои поиски не облегчатся, если использовать времялет? Я мог бы вести его по твоим указаниям.

«Нет, я должен действовать самостоятельно. Вернусь в Гопкинс-Акр и прослежу их оттуда. След остыл и ослаб, но я его все равно обнаружу. Ты говоришь, что научился управлять времялетом?»

— Да. Я знаю, где лежит бортовой журнал, и я следил, как Дэвид вводит координаты, когда мы вылетали сюда.

«Самое лучшее для тебя — пожить в Гопкинс-Акре. Полагаю, что там теперь вполне безопасно. Потом кто-то из нас прилетел бы за тобой. Конечно же, мы не бросим тебя в одиночестве. Координаты Гопкинс-Акра должны быть в журнале. Ты уверен, что справишься с управлением?»

— Вполне уверен, — самонадеянно ответил Коркоран. — Только в Гопкинс-Акр я, скорее всего, не полечу. Может,

когда-нибудь потом, но не сию минуту. Я хочу вернуться туда, где ты нашел нас с Дэвидом. Там осталось кое-что, в чем следует разобраться.

Генри удержался от вопроса, который Коркоран на его месте задал бы непременно. Сложилось впечатление, что Генри как бы пожал плечами. А затем заявил:

«Ну что ж, я решил, куда держу путь, и ты тоже решил. Значит, можно и отправляться».